Толстой и Достоевский (из "незрелых мыслей вслух...")
Л.Н. Толстой - патологоанатом чувственной любви (сцены желания и ревности выписаны предельно точно и чувственно), его мужчины и женщины друг с другом практически не говорят о высоком. Ф.М. Достоевский же - специалист по патологии духовной любви: его герои изживают свою чувственность в бесконечных разговорах, в бесконечных философствованиях (так характеризует его героев К.А. Свасьян). Толстой мастерски описывает сложную жизнь чувств, Достоевский - смысложизненное беспокойство.
Герои Толстого пытаются сладить со своими чувствами, Достоевского - с бессмысленностью. Раньше мне казалось, что Достоевский - для ищущего смысл юношества, а Толстой - для зрелый людей, столкнувшихся с богатством и неконтролируемостью чувств. Однако теперь понимаю, что они - для разных состояний людских души/духа.
Произведения Толстого - это гениально воплощенный комплекс власти (стремления в любви обладать кем-то единолично, стремление полностью контролировать происходящее), а также это - ода полноте жизни в ее телесной чувственности (Еве, Великой Матери) при одновременном страхе перед нею...
Произведения Достоевского - это Эрос интеллектуальных озарений, внутренней борьбы, преображения, но который - лишенный полноты чувственного воплощения - выливается в острые болезненные состояния. Отсюда, маниакальность, одержимость его героев волей-к-истине, которые даже находят проводниц - женщин типа Лилит (Сонечка, Настасья Филипповна, Грушенька), но не решаются на чувственную полноту, ибо маньяк - это инженер (а по меткой характеристике К.А.Свасьяна, все произведения Достоевского - это смысловая инженерия) своего, но предельно дегуманизированного мира.
Неслучайно совсем, что для Толстого ужас перед жизнью вылился в ужас переживания своей смертности, что нашло отражение в его "Записках сумасшедшего", а У Достовского ужас переживания бессмысленности породил "Двойника". Бесконечная забота Льва Николаевича о нововведениях в своем хозяйстве есть форма противостояния смерти (техносфера - это вообще самая универсальная форма преодоления временности всего), чрезмерное увлечение Федора Михайловича азартными играми - это крик пустого жизненного Смысла...
Д.С. Мережковский дал следующую характеристику Толстому и Достоевскому в своей одноименной работе: "Таковы они в своем вечном противоречии и вечном единстве, - эти два демона русского Возрождения - тайновидец плоти, Л. Толстой, тайновидец духа, Достоевский; один - стремящийся к одухотворению плоти; другой - к воплощению духа. И именно в том, что их двое, что они - вместе (хотя они сами еще не сознают, что они вместе, и что не могут быть один без другого), заключается наша последняя и величайшая надежда."
Если Л.Н. Толстой - это духовидец плоти, то Ф.М. Достоевский - (в)оплощенец духа, ибо первый описывает бесконечный стыд человека, захваченного Желанием обладать чем-то во вне, второй - бесконечное вопрошание человека о себе самом и бесконечное же дерзание духа быть Смыслом в человеческих поступках, полагаясь только на совесть.
Герои Толстого пытаются сладить со своими чувствами, Достоевского - с бессмысленностью. Раньше мне казалось, что Достоевский - для ищущего смысл юношества, а Толстой - для зрелый людей, столкнувшихся с богатством и неконтролируемостью чувств. Однако теперь понимаю, что они - для разных состояний людских души/духа.
Произведения Толстого - это гениально воплощенный комплекс власти (стремления в любви обладать кем-то единолично, стремление полностью контролировать происходящее), а также это - ода полноте жизни в ее телесной чувственности (Еве, Великой Матери) при одновременном страхе перед нею...
Произведения Достоевского - это Эрос интеллектуальных озарений, внутренней борьбы, преображения, но который - лишенный полноты чувственного воплощения - выливается в острые болезненные состояния. Отсюда, маниакальность, одержимость его героев волей-к-истине, которые даже находят проводниц - женщин типа Лилит (Сонечка, Настасья Филипповна, Грушенька), но не решаются на чувственную полноту, ибо маньяк - это инженер (а по меткой характеристике К.А.Свасьяна, все произведения Достоевского - это смысловая инженерия) своего, но предельно дегуманизированного мира.
Неслучайно совсем, что для Толстого ужас перед жизнью вылился в ужас переживания своей смертности, что нашло отражение в его "Записках сумасшедшего", а У Достовского ужас переживания бессмысленности породил "Двойника". Бесконечная забота Льва Николаевича о нововведениях в своем хозяйстве есть форма противостояния смерти (техносфера - это вообще самая универсальная форма преодоления временности всего), чрезмерное увлечение Федора Михайловича азартными играми - это крик пустого жизненного Смысла...
Д.С. Мережковский дал следующую характеристику Толстому и Достоевскому в своей одноименной работе: "Таковы они в своем вечном противоречии и вечном единстве, - эти два демона русского Возрождения - тайновидец плоти, Л. Толстой, тайновидец духа, Достоевский; один - стремящийся к одухотворению плоти; другой - к воплощению духа. И именно в том, что их двое, что они - вместе (хотя они сами еще не сознают, что они вместе, и что не могут быть один без другого), заключается наша последняя и величайшая надежда."
Если Л.Н. Толстой - это духовидец плоти, то Ф.М. Достоевский - (в)оплощенец духа, ибо первый описывает бесконечный стыд человека, захваченного Желанием обладать чем-то во вне, второй - бесконечное вопрошание человека о себе самом и бесконечное же дерзание духа быть Смыслом в человеческих поступках, полагаясь только на совесть.