9 ЛЕТ ПОСЛЕ НОРД-ОСТА
Я хорошо помню ночь штурма. Все пошли спать, ожидая новостей утром, когда должны были начаться наконец переговоры. Я не пошла и осталась сидеть у телевизора. В 5 утра по Москве Скай ньюз, продолжая свой прямой репортаж, сообщили о том, что прессу оттеснила в сторону. Еще через пол-часа они сказали, что в здании ДК началась стрельба. Я бегала по дому, будя родственников, и крича 'Штурм! ' Позже мы узнаем, что тогда, когда прессу оттесняли подальше от ДК, промокшие под осенним дождем солдатики, в зал уже пустили газ. И ждали еще полчаса. Только тогда в театральный центр вошли спецназовцы и вели перестрелку с террористами, на которых газ не подействовал, потому что их вообще не было в зрительном зале. И в штабе об этом знали.
Газ потравил только женщин шахидок и заложников. Живыми не взяли никого, такой был приказ. Даже потравленных спящих или уже мертвых шахидок добили пулей в затылок. Кстати, по свидетельству тех, кто там был, нажать на детонатор у них было время - газ действовал не мгновенно, а в течении нескольких минут - они почему-то этого не сделали.
Этот теракт для меня состоит из двух 'почему' и одного 'зачем'. Почему террористы (которых было 54 а не 42 как указано официально) вооруженные до зубов смогли без проблем оказаться в центре Москвы. Почему не велись переговоры. Зачем использовали смертельный секретный газ, по сути химическое оружие, в зале где находилось 912 заложников, включая детей (оправдание что сделано это было для того, чтобы вовремя нейтрализовать черных вдов с бомбами - не правда-см выше.) И еще, где террористы которых недосчитались.
Для тех, кто был там, выжил сам и не потерял никого из близких, вспоминать те дни тяжело, они не хотят этого делать. Для тех, кто после Норд-Оста похоронил любимого человека, а порой и не одного, мьюзикл это часто семейный выход, вопросы оставшиеся без ответа приносят все больше мучений- вдруг не успею узнать правду, не доживу до правды.
Я это почувствовала с новой силой, когда редактировала английский вариант Книги Памяти погибших в Норд Осте, где семьи всех 130 погибших рассказывают о своей потере. Это страница за страницей неутихающей боли. Власть сделала все, чтобы об этой трагедии забыли, и молодые люди о ней помнят очень мало. Нередко от родственников я слышу 'Кому мы нужны?' И дело конечно не в оскорбительных 3000 долларах, выплаченных государством за погибшего, а в постоянных унижениях на протяжении многих лет. Начиная с хамства судьи во время процесса по Норд Осту, который, естественно, постановил, что все решения принятые властями были абсолютно правильными (об этом процессе много писала Анна Политковская), и кончая выплатой в 500 рублей осиротевшим после трагедии детям.
На одной видеозаписи, сделанной через несколько часов после штурма (ныне приложенной к делу в Страсбурге), которую я сумела достать, главврач одной из больниц, куда привезли отравленных заложников, на вопрос МЧС о диагнозе пострадавших говорит что на лицо острая форма отравления высокотоксичным веществом. В свидетельствах о смерти заложников в последствии стояли или прочерк или слово 'теракт', и, конечно, никакого 'отравления токсичным веществом'. По прошествии 9 лет я, как и родственники, надеюсь на справедливое решение по делу Норд Оста Страсбургского суда, материалы которого российская власть попросила засекретить.
Газ потравил только женщин шахидок и заложников. Живыми не взяли никого, такой был приказ. Даже потравленных спящих или уже мертвых шахидок добили пулей в затылок. Кстати, по свидетельству тех, кто там был, нажать на детонатор у них было время - газ действовал не мгновенно, а в течении нескольких минут - они почему-то этого не сделали.
Этот теракт для меня состоит из двух 'почему' и одного 'зачем'. Почему террористы (которых было 54 а не 42 как указано официально) вооруженные до зубов смогли без проблем оказаться в центре Москвы. Почему не велись переговоры. Зачем использовали смертельный секретный газ, по сути химическое оружие, в зале где находилось 912 заложников, включая детей (оправдание что сделано это было для того, чтобы вовремя нейтрализовать черных вдов с бомбами - не правда-см выше.) И еще, где террористы которых недосчитались.
Для тех, кто был там, выжил сам и не потерял никого из близких, вспоминать те дни тяжело, они не хотят этого делать. Для тех, кто после Норд-Оста похоронил любимого человека, а порой и не одного, мьюзикл это часто семейный выход, вопросы оставшиеся без ответа приносят все больше мучений- вдруг не успею узнать правду, не доживу до правды.
Я это почувствовала с новой силой, когда редактировала английский вариант Книги Памяти погибших в Норд Осте, где семьи всех 130 погибших рассказывают о своей потере. Это страница за страницей неутихающей боли. Власть сделала все, чтобы об этой трагедии забыли, и молодые люди о ней помнят очень мало. Нередко от родственников я слышу 'Кому мы нужны?' И дело конечно не в оскорбительных 3000 долларах, выплаченных государством за погибшего, а в постоянных унижениях на протяжении многих лет. Начиная с хамства судьи во время процесса по Норд Осту, который, естественно, постановил, что все решения принятые властями были абсолютно правильными (об этом процессе много писала Анна Политковская), и кончая выплатой в 500 рублей осиротевшим после трагедии детям.
На одной видеозаписи, сделанной через несколько часов после штурма (ныне приложенной к делу в Страсбурге), которую я сумела достать, главврач одной из больниц, куда привезли отравленных заложников, на вопрос МЧС о диагнозе пострадавших говорит что на лицо острая форма отравления высокотоксичным веществом. В свидетельствах о смерти заложников в последствии стояли или прочерк или слово 'теракт', и, конечно, никакого 'отравления токсичным веществом'. По прошествии 9 лет я, как и родственники, надеюсь на справедливое решение по делу Норд Оста Страсбургского суда, материалы которого российская власть попросила засекретить.