Барабашка познает мир
Нет, я не сумасшедшая. И даже не суеверная. И все таки в той квартире было что-то не так.
Мне тогда было восемь с половиной лет. Переехав на эту новую, совершенно обыкновенную киевскую квартиру, я сразу невзлюбила свою спальню. Не любила ее и собака Джой. Она туда почти не заходила, не смотря на то что там, прямо на нижней полке, сидели все мои куклы, а Джой обожала их жевать. Даже если она и появлялась на пороге, то делалась агрессивной, рычала, и вела себя по-дурацки.
Три месяца я не могла нормально спать. Каждую ночь я просыпалась в ужасе и, дрожа от страха, ломилась к родителям. Ничего такого там не происходило, просто было страшно и все. Просыпалась я всегда в одно и то же время, после полуночи но не позже часа.
В конце концов квартиру осветили. В первую ночь после визита священника, я села на кровать и стала всматриваться в темноту. На дворе радостно лаяли собаки. В воздухе как-будто повис вопрос.
"Слушай," сказала я невидимому вопросчику, "может быть тебе нравились больше прежние жильцы, но давай жить дружно, а? Тебе не стыдно - меня пугать?"
И сразу захотелось мне спать. Проспала я всю ночь.
Тогда страх пропал, но началось что-то совсем не вероятное. У меня стали пропадать любимые книги и журналы. Самые затасканные, самые дорогие моему сердцу, произведения Пауствоского, каталоги кукол, исчезали без следа. Родители, которых я обвиняла в краже, вовсю доказывали свою невиновность. Джой тоже не признавалась.
Потом эти книги стали сыпаться мне обратно на голову. Я никогда не забуду как я вышла из ванны обмотав голову полотенцем и пошлепала на кухню за чаем, когда *бряк* мне на полотенце упал сверху журнал. Ничего не понимая, я огляделась: Джой сидит у входной двери и машет хвостиком. Мама - звенит чайной ложечкой на кухне. В холле никого. Я подняла журнал, он немного помялся. Я посмотрела на потолок - тоже никого и ничего.
Страха не было. Я громко рассмеялась. "Домовой дочитал - и вернул," сказала я Джой. Джой энергично помахала мне своим маленьким, куппированным хвостиком (как у большинства Доберманов).
С того дня я привыкла к тому что кто-то хочет познать всю мою маленькую библиотеку.
Недавно я пыталась рассказать об этом периоде в моей жизни Мальчику. Он долго ржал. А какую еще реакцию можно было ожидать? Все знаю что дети-фантазеры, а писатели - тем более. И все таки что-то там было не так. Или сначала было не так, а потом пошло на поправку.
Единственный человек которому я все выложила - мой отец. Он пожал плечами.
"Домовой сидит, носа из квартиры не высовывает. Скучно ему. Вот и стал читать твои книжки."
"Ты веришь в Домовых?"
"Не всегда. Но чего только не бывает."
Мы недолго пробыли на той квартире. Я по ней не скучаю. Нехорошее это было здание. Но с Домовым мы примирились, и на том спасибо.
Мне тогда было восемь с половиной лет. Переехав на эту новую, совершенно обыкновенную киевскую квартиру, я сразу невзлюбила свою спальню. Не любила ее и собака Джой. Она туда почти не заходила, не смотря на то что там, прямо на нижней полке, сидели все мои куклы, а Джой обожала их жевать. Даже если она и появлялась на пороге, то делалась агрессивной, рычала, и вела себя по-дурацки.
Три месяца я не могла нормально спать. Каждую ночь я просыпалась в ужасе и, дрожа от страха, ломилась к родителям. Ничего такого там не происходило, просто было страшно и все. Просыпалась я всегда в одно и то же время, после полуночи но не позже часа.
В конце концов квартиру осветили. В первую ночь после визита священника, я села на кровать и стала всматриваться в темноту. На дворе радостно лаяли собаки. В воздухе как-будто повис вопрос.
"Слушай," сказала я невидимому вопросчику, "может быть тебе нравились больше прежние жильцы, но давай жить дружно, а? Тебе не стыдно - меня пугать?"
И сразу захотелось мне спать. Проспала я всю ночь.
Тогда страх пропал, но началось что-то совсем не вероятное. У меня стали пропадать любимые книги и журналы. Самые затасканные, самые дорогие моему сердцу, произведения Пауствоского, каталоги кукол, исчезали без следа. Родители, которых я обвиняла в краже, вовсю доказывали свою невиновность. Джой тоже не признавалась.
Потом эти книги стали сыпаться мне обратно на голову. Я никогда не забуду как я вышла из ванны обмотав голову полотенцем и пошлепала на кухню за чаем, когда *бряк* мне на полотенце упал сверху журнал. Ничего не понимая, я огляделась: Джой сидит у входной двери и машет хвостиком. Мама - звенит чайной ложечкой на кухне. В холле никого. Я подняла журнал, он немного помялся. Я посмотрела на потолок - тоже никого и ничего.
Страха не было. Я громко рассмеялась. "Домовой дочитал - и вернул," сказала я Джой. Джой энергично помахала мне своим маленьким, куппированным хвостиком (как у большинства Доберманов).
С того дня я привыкла к тому что кто-то хочет познать всю мою маленькую библиотеку.
Недавно я пыталась рассказать об этом периоде в моей жизни Мальчику. Он долго ржал. А какую еще реакцию можно было ожидать? Все знаю что дети-фантазеры, а писатели - тем более. И все таки что-то там было не так. Или сначала было не так, а потом пошло на поправку.
Единственный человек которому я все выложила - мой отец. Он пожал плечами.
"Домовой сидит, носа из квартиры не высовывает. Скучно ему. Вот и стал читать твои книжки."
"Ты веришь в Домовых?"
"Не всегда. Но чего только не бывает."
Мы недолго пробыли на той квартире. Я по ней не скучаю. Нехорошее это было здание. Но с Домовым мы примирились, и на том спасибо.