Договор
Я давила на тормоз, глядя на припаркованный его автомобиль рядом с бардовым железным забором и кое где торчащей нестриженной травой и не верила своим глазам. Слабыми руками пыталась открыть дверь машины, вдруг ставшую невыразимо тяжелой, вышла из машины и зашагала к дому. Потянула за ручку калитки посреди огромного забора. В темноту тени шагнула внутрь и стала смотреть во все глаза, пока они не привыкли к тени после яркого солнца. Там был он. Сидел на стуле и, опустив голову, курил. Пепел стряхивал прямо на раскаленный асфальт. Медленно, неторопливо и задумчиво. Рядом стоял одинокий чемодан с белым лоскутом торчащей впопыхах засунутой рубашки. Её теребил жаркий ветер. Огромные ветки яблонь раскачивались взад и вперед, переливаясь солнечным светом, падали тенью на его лицо. Очень-очень родное лицо.
Помолчал с минуту, выдохнул остатки белого дыма, еще раз внимательно посмотрел на меня, щурясь от неслыханного удовольствия, глядя на легко развивающееся на ветру кремовое платье, посмотрел вдаль, затем на меня снова и серьезно сказал:
- Я приехал! Насовсем. Примешь?
Медленно подошла ближе. Еще. Встала совсем рядом. Он уткнул свой лоб мне в живот. Я положила свои руки ему на шею и замерла. Через время он поднял голову и заглянул в мои глаза, не отрываясь от них, медленно встал и, возвышаясь как скала, опустил свою голову к моей. Притянул к себе, уткнувшись лицом в шею:
- Ты пахнешь женщиной! Желанной женщиной. Единственной женщиной. Моей женщиной!
Внутри теплом наполнилась каждая клеточка тела. Глаза закрылись. Душа улетала постепенно и навсегда, утопая в тихих шагах колыбельного лета. Не дышала.
- Проходи - шепотом сказала ему в ухо. Ты теперь будешь учиться жить со мной. Не хочу становиться другой. Могу оставаться только такой, какая есть.
- Только такая и нужна. Не становись другой.
Ему хотелось обнимать. Оберегать. Окружить заботой и вниманием. На все что был способен. Откровенно. Честно. Избирательно. Мужественно. Мне как будто бы это было нужно. На самом деле, давно научившись жить самостоятельно, без помощи, ничего не ждала, живя одним днем. Опираясь и неся ответственность своей драгоценной жизни исключительно внимательно и полноценно за саму себя - сама.
- Откроешь дверь? - попросила я. Вот ключи.
Зеленый в палисаднике виноград окутал прохладой нежного ветерка. Ветки жадно цеплялись за волосы. Напряжение сменилось действием, опустившись тяжестью на плечи и невыразимым облегчением.
- Устал? Проходи. Приготовим обед?
Лимон. Специи. Красная рыба, обрамленная серебристой чешуей, щедро сдобренная приправами на фольге, уложенная друг против друга. Несколько головок очищенной картошки переливаясь оливковым маслом, утонули в горячей духовке. Еще минут тридцать и все будет готово. Не забыть посыпать солью. Немного. Лавровый лист. Для красоты и другого вкуса.
Он все время потирал руки и был невыразимо счастлив. Как маленький мальчик иногда смотрел испуганно. Держался молодцом. Украдкой нежно поглядывая на мое шустрое приготовление нехитрой еды, пил минеральную воду, выходил курить и возвращался. Подходил близко, как только можно. Обнимал сзади. Предупреждал все мои действия, помогал, выбрасывал мусор, вытирал со стола, затем снова садился на стул и смотрел на меня, как на близкого человека, роднее которого просто нет в целом свете. И все время молчал.
- Я сейчас утону в твоей любви - насмешливо играно подковырнула его я, подходя к нему, теперь уже глядя на него сверху вниз, на ходу вытирая мокрые руки о белое бархатное полотенце и утыкаясь в макушку его вкусно пахнущих ветром волос. Он выглядел уставшим. Счастливым. Слегка постаревшим, но улыбался. Когда в окне загоралось солнышко, щурился и казалось, что улыбался сильнее. Наблюдала за ним. Наблюдали друг за другом. Издали. Случайно. Осторожно.
Запахло умопомрачительными специями и рыбой, словно мы оказались на берегу соленого моря. Я приоткрыла входную дверь пустить воздух и разогнать все сильнее проявлявшийся запах. Тут же набежали уличные кошки, нагло втискиваясь между то и дело открывающейся и закрывающейся дверью, мяукали и ждали, когда принесут еду.
- Твои кошки!? - спросил он. В его вопросе было скорее свершившееся, нежели он хотел бы знать ответ на свой вопрос.
- Да! Мои кошки. Их каждый год всегда много, но каждую зиму остаются неизменными только две - одна и другая. Другая любит меня сильнее всего на свете. Обязательно ведет меня за собой и показывает свое потомство, видимо, для того, чтобы я оценила, каково это - быть мамой пятерых котят. Котята получаются всегда умильными. Один красивей другого. Крайние же из них всегда - точная копия мамаши. Именно такие кошки, трехцветные, остаются со мной каждый год встречать новую весну.
Мое воображение зашкаливало. Он был рядом. Все было так, как и представляла.
***
Когда-то давно, еще зимой, он пришел к нам за бумагами в контору, оформлением которых занималась только я одна. Еще до его прихода начальник попросил перепечатать их, исправив одну дату на другую. Я негодовала от того, как жаль было испорченной бумаги, обязательно которую пришлось выкидывать и печатать все заново.
Он вошел в кабинет такой большой и смелый, заполнив собой одним всё пространство небольшого кабинета с желто-горчичными стенами, и обратился почему-то именно ко мне со словами:
- А кто здесь Татьяна?
- Я - Татьяна! - смело ответила я и загорелась любопытством.
- Вы знаете, Татьяна, мне сказали, что только вы и сможете мне помочь. В договоре указана дата, а мне было бы нужно…
В тот самый момент в голове всплыли пожелания моего руководителя, которому невозможно было отказать и, понимая, что теперь придется делать все эти манипуляции еще раз, мне тут же почему-то жутко захотелось ему нахамить. Еле сдерживала свое негодование и, не дав даже договорить, перебила:
- Что? Опять дату исправить? - возмущением голоса подавила его желание говорить дальше, не дав ему даже возразить. Он больше почему-то и не захотел.
Тогда совсем не обратила внимание на любопытство, с которым он посмотрел на меня в тот момент, приняв мое поведение за вызов.
«Виновен!» - прозвучало эхом в голове. «Виновны оба - он и его новая дата!»
И тогда он, улыбаясь глазами, просто сказал:
- Да! Надо исправить.
Я продолжала настаивать на старой, надеясь, что уже совсем и не принципиальная разница, как выяснилось несколько позже, вовсе не обязательна для исправления и печатания заново. Но исправлять мне всё-таки пришлось. Только теперь уже в третий раз.
Почти каждый день, начиная с того дня знакомства в офисе, он стал настойчиво меня теребить практически по любому вопросу, поводу, приглашая либо просто пообедать, либо выпить с ним по чашке карамельного сappuccino с непременным коричневым сердечком посередине в каком-нибудь кафе по соседству. А я раз за разом отказывалась от настойчивых предложений, ссылаясь на сильную занятость, невозможность уйти с работы, и тогда он стал приезжать решать свои вопросы во время моего обеда, оставляя меня совсем голодной, предоставив себе возможность исправить это положение, накормив теплым пирогом с нежным картофелем внутри, который запивала ароматным напитком темного кофе с белым молоком, щурясь от удовольствия и дожидаясь теплого лета.
Так продолжалось не слишком часто, чтобы надоесть, но и не слишком редко, чтобы забыть.
А потом он исчез.
(продолжение следует)…