Обретено навсегда. (Продолжение)
Рядом с музыкой под ремарку "обретено навсегда" стройными рядами встанут книги.
Я даже не могу сказать, что любовь к чтению была когда-то обретена мною. Мне кажется, что я просто родилась с этой любовью. Я не помню, чтобы меня "приучали" читать. Я помню, что меня пытались ограничивать в чтении, опасаясь за мое здоровье и место в социуме.
Я не припоминаю себя нечитающей, потому что, по маминым словам, в три года я складывала из кубиков слова -- это я, кстати, помню, хоть и смутно. Но тот факт, что, когда мне было пять лет, старшая подруга записала меня в библиотеку, потому что дома не осталось детских книг, не прочитанных мною, я помню прекрасно.
Мы пришли с ней в библиотеку, которая находилась в нескольких шагах от дома, и молоденькая библиотекарь, Валентина Петровна, в ту пору с длиннющей русой косой, деликатно спросила: "А ты умеешь читать?" Я кивнула головой. Валентина Петровна принесла маленькую книжечку, "Книжку-малышку", сложенную из центральных листов журнала "Мурзилка" (может, кто помнит такие), в ней были детские стишки, и попросила меня прочесть один. Он был про воробья. Я это точно помню. Я прочла. Причем прочла четко, звонко, без единой запинки. "Ну, иди, выбирай..." -- изумленно проговорила Валентина Петровна. В тот момент я поняла, что произвела впечатление). А вот заполнить формуляр тогда, помнится, не сумела).
С того дня эта библиотека рядом с моим домом стала самым родным и любимым местом моего детства и юности. После того, как я перечитала всю литературу для моего возраста в том зале, где книги давали домой, добрейшая Валентина Петровна стала выдавать мне книги из читального зала, а потом и из хранилища.
Мой аппетит читателя был неугасим. Я шла из библиотеки домой, держа стопку книг обеими руками и придерживая ее подбородком. Сейчас думаю, почему я сумку с собой никогда не брала? А мне это и в голову не приходило... Как можно идти за книгами с сумкой? Это же не хлеб... Только в руках!
Я приходила в те дни, когда в библиотеку поступали новые книги (в те времена это случалось довольно часто), и мое нетерпение было столь велико, что милосердная Валентина Петровна отдавала мне новые сказки домой, даже не проставив на них инвентаризационный номер!
Я приходила домой, раскладывала свои сокровища на кровати, и практически "чахла" над ними, как царь Кащей... Я определяла для себя, какие книги я прочту в первую очередь, какие -- во-вторую и так далее... Нарвав в огороде крупных белых сладких слив со смешным названием "Бела кобылка", я с наслаждением открывала первую страницу и погружалась в чтение с головой.
Печатая эти строки, я и сейчас ощущаю этот внутренний трепет от предвкушения чего-то удивительного, чудесного... какого-то настоящего приключения...
Потеряв надежду выпроводить меня на улицу к друзьям, мама отправляла меня читать в огород. Это называлось "чтоб хотя бы воздухом дышала". В зависимости от настроения, я или расстилала покрывало среди грядок, на котором можно было загорать и читать одновременно, или залезала на раскидистую вишню, где можно было читать и одновременно есть вишни, или забиралась в гамак, развешанный между двух абрикосовых деревьев. Гамак раскачивался, а на страницах книги плясали солнечные зайчики, проникающие сквозь зеленую листву... Понимала ли я тогда, что это и было счастье? Наверное, нет.
Сейчас я давно не позволяю себе "уходить в запой", пропадая с какой-нибудь книгой, потому что знаю, что многие важные дела останутся тогда заброшенными и нерешенными (как поется в песне, "краткий век у забав -- столько боли вокруг"). Наверное, когда я уйду на пенсию, и у меня будет куча свободного времени, я вновь смогу позволить себе погрузиться в тот другой, книжный, мир с головой, ни о чем не беспокоясь.
Я даже не могу сказать, что любовь к чтению была когда-то обретена мною. Мне кажется, что я просто родилась с этой любовью. Я не помню, чтобы меня "приучали" читать. Я помню, что меня пытались ограничивать в чтении, опасаясь за мое здоровье и место в социуме.
Я не припоминаю себя нечитающей, потому что, по маминым словам, в три года я складывала из кубиков слова -- это я, кстати, помню, хоть и смутно. Но тот факт, что, когда мне было пять лет, старшая подруга записала меня в библиотеку, потому что дома не осталось детских книг, не прочитанных мною, я помню прекрасно.
Мы пришли с ней в библиотеку, которая находилась в нескольких шагах от дома, и молоденькая библиотекарь, Валентина Петровна, в ту пору с длиннющей русой косой, деликатно спросила: "А ты умеешь читать?" Я кивнула головой. Валентина Петровна принесла маленькую книжечку, "Книжку-малышку", сложенную из центральных листов журнала "Мурзилка" (может, кто помнит такие), в ней были детские стишки, и попросила меня прочесть один. Он был про воробья. Я это точно помню. Я прочла. Причем прочла четко, звонко, без единой запинки. "Ну, иди, выбирай..." -- изумленно проговорила Валентина Петровна. В тот момент я поняла, что произвела впечатление). А вот заполнить формуляр тогда, помнится, не сумела).
С того дня эта библиотека рядом с моим домом стала самым родным и любимым местом моего детства и юности. После того, как я перечитала всю литературу для моего возраста в том зале, где книги давали домой, добрейшая Валентина Петровна стала выдавать мне книги из читального зала, а потом и из хранилища.
Мой аппетит читателя был неугасим. Я шла из библиотеки домой, держа стопку книг обеими руками и придерживая ее подбородком. Сейчас думаю, почему я сумку с собой никогда не брала? А мне это и в голову не приходило... Как можно идти за книгами с сумкой? Это же не хлеб... Только в руках!
Я приходила в те дни, когда в библиотеку поступали новые книги (в те времена это случалось довольно часто), и мое нетерпение было столь велико, что милосердная Валентина Петровна отдавала мне новые сказки домой, даже не проставив на них инвентаризационный номер!
Я приходила домой, раскладывала свои сокровища на кровати, и практически "чахла" над ними, как царь Кащей... Я определяла для себя, какие книги я прочту в первую очередь, какие -- во-вторую и так далее... Нарвав в огороде крупных белых сладких слив со смешным названием "Бела кобылка", я с наслаждением открывала первую страницу и погружалась в чтение с головой.
Печатая эти строки, я и сейчас ощущаю этот внутренний трепет от предвкушения чего-то удивительного, чудесного... какого-то настоящего приключения...
Потеряв надежду выпроводить меня на улицу к друзьям, мама отправляла меня читать в огород. Это называлось "чтоб хотя бы воздухом дышала". В зависимости от настроения, я или расстилала покрывало среди грядок, на котором можно было загорать и читать одновременно, или залезала на раскидистую вишню, где можно было читать и одновременно есть вишни, или забиралась в гамак, развешанный между двух абрикосовых деревьев. Гамак раскачивался, а на страницах книги плясали солнечные зайчики, проникающие сквозь зеленую листву... Понимала ли я тогда, что это и было счастье? Наверное, нет.
Сейчас я давно не позволяю себе "уходить в запой", пропадая с какой-нибудь книгой, потому что знаю, что многие важные дела останутся тогда заброшенными и нерешенными (как поется в песне, "краткий век у забав -- столько боли вокруг"). Наверное, когда я уйду на пенсию, и у меня будет куча свободного времени, я вновь смогу позволить себе погрузиться в тот другой, книжный, мир с головой, ни о чем не беспокоясь.
Click to view