Откуда берется пограничность
Хочу поделиться мыслью, которая нисколько не отменяет многочисленных научных исследований и теорий. Это всего лишь одна из граней, которую захотелось выделить, подчеркнуть, размышляя о людях с пограничной личностной структурой.
Психика маленького ребенка устроена так, что он практически не способен ждать и терпеть. Ребенку не известно понятие времени. Как и малопонятны нравственные законы, социальные нормы и моральные ограничения (для совсем маленьких их так и вовсе не существует).
Родившийся ребенок инстинктивен, и в этом смысле скорее напоминает зверенка.
И вот родители малыша, которые сами в чем-то остались несозревшими, оказываются очень мало способными выдерживать эту инстинктивность, полную зависимость от себя, и то, что на созревание человеческого в человеке необходимо время и благотворная среда.
В итоге, самые первичные, ранние потребности малыша оказываются фрустрированными (мать может надолго уходить или оказаться эмоционально нестабильной, противоречивой, может не общаться с младенцем, не кормить так, как малышу надо, не мыть его вовремя, не может выдерживать болезненных переживаний младенца, его возмущения, раздражения, протеста и прочих разрушительных импульсов).
В этом случае малышу, чтобы выжить (а на психическом уровне это именно вопрос жизни и смерти), остается лишь приспособиться к тому, что больше и сильнее его. Не удивительно, что подобное преждевременное столкновение со взрослой реальностью оказывается слишком истощающей для неразвившейся еще психики.
Метафорично психику ребенка здесь можно сравнить с небольшими, стоящими на зарядке аккумуляторами, которые преждевременно были изъяты и начали работать, не накопив необходимой силы. (Припоминаю, что некоторые аккумуляторы даже выходят из строя гораздо быстрее, если их начинали использовать, не дав достаточно зарядиться). Вот и с людьми происходит нечто подобное…
Ребенок преждевременно начинает растрачивать жизненную энергию не на развитие, познание, игру, первичный опыт делания, а на то, чтобы просто выжить (снова вспомнилась « теория ложек»). Ему приходится ждать, в то время как малыш с большим трудом вообще способен выдерживать ожидание. Ему приходится терпеть что-то, что порой и взрослый не может выдерживать. Все это оказывается слишком большим грузом, и последствия таких перегрузок (в виде психических, соматических заболеваний или психологических проблем) возникают с высокой долей вероятности затем во взрослом возрасте.
Вырастая, такие люди живут с недостаточным «зарядом», то ли полуживые, то ли полумертвые, с общим ощущением «недо…». И вот они уже и сами оказываются мало терпимыми к ожиданию и любой другой фрустрации, оказываются сверх хрупкими, и мало что могут выдерживать, отчаянно и хаотично раскачиваясь между несдерживаемыми разрушительными аффектами и депрессивной подавленностью. Так «принцип реальности» в жизни этих людей никак не может прийти на смену «принципу удовольствия», ибо созвучно детскому способу бытия, а именно сразу получая желаемое, ребенок никогда и не жил, вынужденный с раннего возраста жить согласно взрослому устройству мира, и будучи с раннего возраста лишенный того, в чем он столь сильно нуждался.
Психика маленького ребенка устроена так, что он практически не способен ждать и терпеть. Ребенку не известно понятие времени. Как и малопонятны нравственные законы, социальные нормы и моральные ограничения (для совсем маленьких их так и вовсе не существует).
Родившийся ребенок инстинктивен, и в этом смысле скорее напоминает зверенка.
И вот родители малыша, которые сами в чем-то остались несозревшими, оказываются очень мало способными выдерживать эту инстинктивность, полную зависимость от себя, и то, что на созревание человеческого в человеке необходимо время и благотворная среда.
В итоге, самые первичные, ранние потребности малыша оказываются фрустрированными (мать может надолго уходить или оказаться эмоционально нестабильной, противоречивой, может не общаться с младенцем, не кормить так, как малышу надо, не мыть его вовремя, не может выдерживать болезненных переживаний младенца, его возмущения, раздражения, протеста и прочих разрушительных импульсов).
В этом случае малышу, чтобы выжить (а на психическом уровне это именно вопрос жизни и смерти), остается лишь приспособиться к тому, что больше и сильнее его. Не удивительно, что подобное преждевременное столкновение со взрослой реальностью оказывается слишком истощающей для неразвившейся еще психики.
Метафорично психику ребенка здесь можно сравнить с небольшими, стоящими на зарядке аккумуляторами, которые преждевременно были изъяты и начали работать, не накопив необходимой силы. (Припоминаю, что некоторые аккумуляторы даже выходят из строя гораздо быстрее, если их начинали использовать, не дав достаточно зарядиться). Вот и с людьми происходит нечто подобное…
Ребенок преждевременно начинает растрачивать жизненную энергию не на развитие, познание, игру, первичный опыт делания, а на то, чтобы просто выжить (снова вспомнилась « теория ложек»). Ему приходится ждать, в то время как малыш с большим трудом вообще способен выдерживать ожидание. Ему приходится терпеть что-то, что порой и взрослый не может выдерживать. Все это оказывается слишком большим грузом, и последствия таких перегрузок (в виде психических, соматических заболеваний или психологических проблем) возникают с высокой долей вероятности затем во взрослом возрасте.
Вырастая, такие люди живут с недостаточным «зарядом», то ли полуживые, то ли полумертвые, с общим ощущением «недо…». И вот они уже и сами оказываются мало терпимыми к ожиданию и любой другой фрустрации, оказываются сверх хрупкими, и мало что могут выдерживать, отчаянно и хаотично раскачиваясь между несдерживаемыми разрушительными аффектами и депрессивной подавленностью. Так «принцип реальности» в жизни этих людей никак не может прийти на смену «принципу удовольствия», ибо созвучно детскому способу бытия, а именно сразу получая желаемое, ребенок никогда и не жил, вынужденный с раннего возраста жить согласно взрослому устройству мира, и будучи с раннего возраста лишенный того, в чем он столь сильно нуждался.