"Обучаясь у пациента"
Прекрасный Патрик Кейсмент пишет (то, что мне так созвучно):
<…> Когда я работал над первой книгой, коллега с усмешкой прокомментировал: «Мои пациенты учатся у меня». Когда эта книга, в конце концов, была опубликована, я предвкушал, какую обратную связь я получу от моих британских коллег. Долгое время никто не откликался, за исключением одного, спросившего у меня, правда ли, что я написал книгу про обучение у пациента? Я гордо ответил, что да, на что он сказал: «Вы, должно быть, сумасшедший».
<…> Следуя за своими пациентами, какими бы путями ни шла их индивидуальность, я часто замечал, что самое важное - это позволить пациентам использовать меня. В качестве действительно плохого объекта из их прошлого. Когда этот процесс запускался какой-нибудь моей ошибкой, пациенты чувствовали справедливость своего гнева, видя меня как ключевую фигуру из своего прошлого…
<…> Большая часть моей клинической работы велась с травмированными пациентами, с которыми я неоднократно обнаруживал ценность видения травмы как «…того, с чем нельзя справиться одному», с отголосками собственного опыта одиночества в состоянии травмы.
Какой бы маленькой ни была сначала помощь, которую я мог предложить травмированному пациенту, каким бы бессильным я не чувствовал себя перед травмой пациента, я понял, что я как минимум могу предложить одну вещь, которая ранее была ему недоступна. Я мог быть «там» для пациента и для его самых трудных чувств, которых в прошлом часто боялись и избегали другие. Со временем это помогло мне придать смысл потребности пациента выразить мне именно те чувства, которых другие не могли выдержать, или их не было рядом…
<…> Я возвращаюсь к тому, чему я научился у пациента и включил в мою книгу, вышедшую в 2002 году:
Очень интересно, что на санскрите слово «определенность» также означает «лишение свободы». И слово «неопределенность» означает также и «свободу».
Я воспринимаю «не-определенность» (non-certainty) как очень отличающуюся от «неопределенности» (uncertainty). Не-определеннгость не свидетельствует о нерешительности или игнорировании. Скорее, мы можем сделать положительный выбор, чтобы остаться на время не-определенными. Это может помочь держаться открытым к значениям, к которым мы еще не приблизились.
<…> Когда мы слишком уверены, мы подвергаемся опасности стать рабами нашего собственного мышления и предпочитаемых теорий. Мы можем затем попасть в ловушку предубеждений, которые могут ослепить нас так, что мы не увидим, что еще может лежать вне границ наших настоящих знаний.
Конечно, время от времени пациенты нуждаются в подтверждении, что аналитик может быть уверен в чем-то. Я полагаю, что особым случаем для такой твердости является ситуация, когда анализ в опасности или пациент чувствует себя в опасности. Пациенту тогда нужно знать, что у аналитика есть ясное чувство по поводу этого. Также будут случаи, когда возникает конфронтация, и здесь аналитику также приходится проявлять твердость. Но, в ходе понимания того, что еще не понято, я полагаю, что аналитическому процессу более полезно чувство не-определенности, пока мы не в состоянии лучше понять, что происходит. Тогда понимаемое не всегда приводит к тому, что ожидается на основе существующей теории или другого клинического опыта.
<…> От аналитика требуется обладание уверенным опытом, чтобы он смог справиться с не определенностью как созидательной установкой, какой она может быть. Это - вызов, с которым мы постоянно сталкиваемся в этой «невозможной профессии».