Дорога к жизни в согласии с собой
Давно не писала ничего... Однако одна метафора особенно активно не давала мне покоя в последнее время. В начале фильма "Константин" (Constantine,2005) есть прекрасно запечатленная сцена экзорцизма с зеркалом. Вот и родился у меня постик на тему того, почему пациентам пограничного уровня, и в частности нарциссически организованным, так тяжела глубинная психотерапия.
Причину тому я вижу в их напряженном и глобально-требовательном желании быть отраженными. Даже можно сказать, в свойственном им глубинном дефиците отражения. Но в тоже время таким клиентам практически невыносимо то, что в виде отклика они получают от мира. Иными словами, насколько эти люди нуждаются быть отраженными, настолько же им не нравится отражение.
Вот и на терапии чаще всего им совершенно невыносимо отзеркаливание в любом виде и даже без всяких интерпретаций, например, простое называние того, что они делают. В то время как потребность «быть названными» для этих людей крайне накалена. Такая непереносимость возникает и в силу того, что по причине природной хрупкости структур Самости почти любому, а чаще всего вполне нейтральному сигналу - слову, жесту, мимическому движению - на бессознательном уровне, а потому молниеносно, придается значение обвинения, негативного оценивания и даже заговора…
Если терапевт назовет вещи своими именами, например «Вы три раза звонили мне в середине ночи». И уточнит: «Что это для Вас значило?» - эта исследовательская часть работы терапевта, направленная на то, чтобы клиент смог понять себя, мгновенно вызывает у него стыд, боль, защитную реакцию ненависти и ужас.
Происходит это потому, что практически все, что такой человек в себе обнаруживает, вслед за тем им же самим назначается кошмарным, неправильным, и он стремится побыстрее от всего этого избавиться. Уйти из терапии, например, всего лишь один из способов защиты… себя от Себя. На секундочку отвлекаясь, хочу заметить, что терапевт на все это подписался, когда выбирал себе эту «невозможную» профессию психотерапевта. И если свой выбор делал осознанно, то его роль вовсе не обвинять клиента в том, что тот делает, а прожить вместе с ним и обнаружить реальные смыслы порой загадочных и странных действий клиента, то есть актуализация потребностей истинной Самости клиента.
Так вот. Излечение наступает по мере того, как человеку начинает удаваться выносить самого себя. Что может происходить иногда после нескольких лет, в течение которых его, вопреки всему, что он предпринимает ради этой защиты себя от Себя (а защищаться от неприятного отражения такие клиенты могут очень яростно), выносит его терапевт. И некоторые клиенты даже могут «дожить» в своей терапии до того момента, когда внутри себя им удается отыскать ценность прожитого контакта и глубоко прочувствовать, что именно все это время удавалось выносить их терапевту.
Как однажды сказал об этом Дональд Винникотт, «Психотерапия будет неполной, если пациент никогда не придет к пониманию того, что пришлось вынести психотерапевту ради поддержания терапевтического процесса. Без такого понимания пациент в какой-то мере находится в положении ребенка, который не в состоянии понять, чем он обязан своей матери».
Причину тому я вижу в их напряженном и глобально-требовательном желании быть отраженными. Даже можно сказать, в свойственном им глубинном дефиците отражения. Но в тоже время таким клиентам практически невыносимо то, что в виде отклика они получают от мира. Иными словами, насколько эти люди нуждаются быть отраженными, настолько же им не нравится отражение.
Вот и на терапии чаще всего им совершенно невыносимо отзеркаливание в любом виде и даже без всяких интерпретаций, например, простое называние того, что они делают. В то время как потребность «быть названными» для этих людей крайне накалена. Такая непереносимость возникает и в силу того, что по причине природной хрупкости структур Самости почти любому, а чаще всего вполне нейтральному сигналу - слову, жесту, мимическому движению - на бессознательном уровне, а потому молниеносно, придается значение обвинения, негативного оценивания и даже заговора…
Если терапевт назовет вещи своими именами, например «Вы три раза звонили мне в середине ночи». И уточнит: «Что это для Вас значило?» - эта исследовательская часть работы терапевта, направленная на то, чтобы клиент смог понять себя, мгновенно вызывает у него стыд, боль, защитную реакцию ненависти и ужас.
Происходит это потому, что практически все, что такой человек в себе обнаруживает, вслед за тем им же самим назначается кошмарным, неправильным, и он стремится побыстрее от всего этого избавиться. Уйти из терапии, например, всего лишь один из способов защиты… себя от Себя. На секундочку отвлекаясь, хочу заметить, что терапевт на все это подписался, когда выбирал себе эту «невозможную» профессию психотерапевта. И если свой выбор делал осознанно, то его роль вовсе не обвинять клиента в том, что тот делает, а прожить вместе с ним и обнаружить реальные смыслы порой загадочных и странных действий клиента, то есть актуализация потребностей истинной Самости клиента.
Так вот. Излечение наступает по мере того, как человеку начинает удаваться выносить самого себя. Что может происходить иногда после нескольких лет, в течение которых его, вопреки всему, что он предпринимает ради этой защиты себя от Себя (а защищаться от неприятного отражения такие клиенты могут очень яростно), выносит его терапевт. И некоторые клиенты даже могут «дожить» в своей терапии до того момента, когда внутри себя им удается отыскать ценность прожитого контакта и глубоко прочувствовать, что именно все это время удавалось выносить их терапевту.
Как однажды сказал об этом Дональд Винникотт, «Психотерапия будет неполной, если пациент никогда не придет к пониманию того, что пришлось вынести психотерапевту ради поддержания терапевтического процесса. Без такого понимания пациент в какой-то мере находится в положении ребенка, который не в состоянии понять, чем он обязан своей матери».