О метафизике искусства
Для платонической и постплатонической традиции значимым является триединство слова, раскрывающего бытие, - mythos’a (мифологического), logos’a (рационального) и melos’а (мелодического - слова искусства). И хотя античный мелос в последующей европейской философии был несправедливо подзабыт, он вновь актуализируется у Ф. Ницше, у А.Ф. Лосева и, на наш взгляд, в современности. Подробнее о роли мелоса можно почитать в работах М.С. Уварова, например, здесь: http://anthropology.ru/ru/texts/uvarov/melos.html . Актуализация мелоса кардинально изменяет роль искусства: становится ошибочным относиться к искусству как к «веселой побочности» существования. Необходимо смотреть на него «как на высшую задачу и собственно метафизическую деятельность в этой жизни» (Ф. Ницше «Рождение трагедии из духа музыки»).
Отсюда разворачивается метафизика искусства, центральное понятие которой - красота.
Понимание красоты в античности двоякое и связано, как известно, с культом Афродиты. Читаем в «Пире» Платона: «Афродиты… две: старшая, что без матери, дочь Урана, которую мы и называем, поэтому, небесной, и младшая, дочь Дионы и Зевса, которую мы именуем пошлой». Разберем двоякость Афродиты подробнее. Итак, когда бог Крон (Хронос - время, пожирающее своих детей) серпом оскопил и своего отца Урана, тем самым остановив процесс богорождений, капли крови и спермы упали в море, и из пены морской вышла Афродита, названная Уранией, - небесная трансцендентная красота. Вторая же Афродита Пандемос, рожденная от вполне себе гетеросексуальной связи, - это также красота, но социально адаптированная, земная. Так в ряд трансцендентных ценностей, скрепляющих тело метафизики, наряду с истиной и добром вошла и небесная Афродита, определив понимание искусства как привнесение идеалов прекрасного в жизнь.
В ХХ же веке происходит обесценивание трансцендентных ценностей - так называемый «кризис метафизики». Бытие выворачивается наизнанку, «червь Ничто» начинает, подобно ржавчине, начинает разъедать ткань бытия. В понятийном аппарате античной мифологии это означает смерть Афродиты Урании и торжество Афродиты Пандемос. Прошлые идеалы оборачиваются лишь иллюзиями и не могут быть оживлены в реальности. Реальность же бурлит в креативном экстазе, порождая все новые копии былых ценностей и тиражируя их в виде брелоков и пародий.
В связи со всем вышесказанным вырисовывается проблемное поле, которое можно выразить в нескольких вопросах:
• Как возможно классическое искусство сегодня?
• Как возможно живое эстетическое отношение к реальности?
• Что представляет собой современное искусство?
• Какова судьба красоты?
Для ответа на эти вопросы обратимся к разделению искусства на дионисийское и аполлоническое, выдвинутому Ф. Ницше в «Рождении трагедии».
Дионисийское подобно опьянению ужасом бытия, являющимся каждый миг человеку в интуитивном восприятии мелоса. Это пиршество жизни, примиряющее человека с природой. Аполлоническое же состоит в погружении в сновидение - в сотворении смысловых иммунных сфер (термин П. Слотердайка), защищающих человека от реальности. Задача аполлонического - рациональная «ретушировка» дионисийства, приручение дионисийства для того, чтобы с ним было возможно жить цивилизованному человеку.
Но что выражает дионисийское искусство? Саму жизнь посредством прямого интуитивного восприятия, ответил бы Ницше.
Развернем эту мысль. Люди - существа, живущие в феноменальном мире. И изучение мира - это, изначально, изучение феноменов. Однако, в ХХ веке человек вышел за пределы феноменального поля в просторы бессознательного. Эту обнаруженную реальность мы также фиксируем в дионисийском порыве, но что происходит дальше! А дальше Дионис как бы говорит Аполлону: «Ты меня больше не заретушируешь! Закрывай меня сколько угодно покровами рациональных смыслов, но тем самым ты не добьешься ничего, кроме эстетизации собственного невроза!» Бессознательное не дано нам феноменально - это бездна Ничто, сама изнанка бытия, перед которой оказался современный человек. Он зафиксировал свое стояние на краю бездны, понял, что классические рациональные методы смыслообразования и смысловыражения здесь не работают, и теперь перед ним вырисовывается следующая задача - научиться выговаривать то, с чем он столкнулся.
Новый способ выговаривания, по нашему мнению, необходимо искать именно в искусстве, в актуализированном сегодня мелосе, ведь именно здесь дионисийство фиксирует вновь открывшуюся реальность. Как когда-то Сократ, Платон и Аристотель вышли к общему языку трансцендентных ценностей, данному человеку в чистом мышлении, так сегодня необходимо найти общий способ выговаривания бессознательного. Если эта амбициозная задача будет выполнена - то человечество переживет новый «золотой век» искусства.
Современное искусство - поиск этого способа. Будь то огромные буквы F O O L, продаваемые за 5 миллионов долларов, или просто стул, стоящий посреди зала, грязно-коричневая, цвета экскрементов, реальность полотна картины, прорисовывающая инвалидную коляску в центре. Или же когда сталкиваешься, например, с художниками, прибивающими свои яйца в брусчатке Красной площади, или представляющими на суд зрителей серию фотографий «Судьба моего члена».
Что хочет выразить современное искусство? Продемонстрировать себя и степень своей испорченности? Непосредственно выплеснуть свое бессознательное к ужасу или уже равнодушию публики? И что такое красота сегодня?
Вспоминается фраза из обсуждения проблематики современной культуры на фестивале «Текстура»: «Между нами пустота, но почему-то периодически один из нас пересылает другому деньги»…
Отсюда разворачивается метафизика искусства, центральное понятие которой - красота.
Понимание красоты в античности двоякое и связано, как известно, с культом Афродиты. Читаем в «Пире» Платона: «Афродиты… две: старшая, что без матери, дочь Урана, которую мы и называем, поэтому, небесной, и младшая, дочь Дионы и Зевса, которую мы именуем пошлой». Разберем двоякость Афродиты подробнее. Итак, когда бог Крон (Хронос - время, пожирающее своих детей) серпом оскопил и своего отца Урана, тем самым остановив процесс богорождений, капли крови и спермы упали в море, и из пены морской вышла Афродита, названная Уранией, - небесная трансцендентная красота. Вторая же Афродита Пандемос, рожденная от вполне себе гетеросексуальной связи, - это также красота, но социально адаптированная, земная. Так в ряд трансцендентных ценностей, скрепляющих тело метафизики, наряду с истиной и добром вошла и небесная Афродита, определив понимание искусства как привнесение идеалов прекрасного в жизнь.
В ХХ же веке происходит обесценивание трансцендентных ценностей - так называемый «кризис метафизики». Бытие выворачивается наизнанку, «червь Ничто» начинает, подобно ржавчине, начинает разъедать ткань бытия. В понятийном аппарате античной мифологии это означает смерть Афродиты Урании и торжество Афродиты Пандемос. Прошлые идеалы оборачиваются лишь иллюзиями и не могут быть оживлены в реальности. Реальность же бурлит в креативном экстазе, порождая все новые копии былых ценностей и тиражируя их в виде брелоков и пародий.
В связи со всем вышесказанным вырисовывается проблемное поле, которое можно выразить в нескольких вопросах:
• Как возможно классическое искусство сегодня?
• Как возможно живое эстетическое отношение к реальности?
• Что представляет собой современное искусство?
• Какова судьба красоты?
Для ответа на эти вопросы обратимся к разделению искусства на дионисийское и аполлоническое, выдвинутому Ф. Ницше в «Рождении трагедии».
Дионисийское подобно опьянению ужасом бытия, являющимся каждый миг человеку в интуитивном восприятии мелоса. Это пиршество жизни, примиряющее человека с природой. Аполлоническое же состоит в погружении в сновидение - в сотворении смысловых иммунных сфер (термин П. Слотердайка), защищающих человека от реальности. Задача аполлонического - рациональная «ретушировка» дионисийства, приручение дионисийства для того, чтобы с ним было возможно жить цивилизованному человеку.
Но что выражает дионисийское искусство? Саму жизнь посредством прямого интуитивного восприятия, ответил бы Ницше.
Развернем эту мысль. Люди - существа, живущие в феноменальном мире. И изучение мира - это, изначально, изучение феноменов. Однако, в ХХ веке человек вышел за пределы феноменального поля в просторы бессознательного. Эту обнаруженную реальность мы также фиксируем в дионисийском порыве, но что происходит дальше! А дальше Дионис как бы говорит Аполлону: «Ты меня больше не заретушируешь! Закрывай меня сколько угодно покровами рациональных смыслов, но тем самым ты не добьешься ничего, кроме эстетизации собственного невроза!» Бессознательное не дано нам феноменально - это бездна Ничто, сама изнанка бытия, перед которой оказался современный человек. Он зафиксировал свое стояние на краю бездны, понял, что классические рациональные методы смыслообразования и смысловыражения здесь не работают, и теперь перед ним вырисовывается следующая задача - научиться выговаривать то, с чем он столкнулся.
Новый способ выговаривания, по нашему мнению, необходимо искать именно в искусстве, в актуализированном сегодня мелосе, ведь именно здесь дионисийство фиксирует вновь открывшуюся реальность. Как когда-то Сократ, Платон и Аристотель вышли к общему языку трансцендентных ценностей, данному человеку в чистом мышлении, так сегодня необходимо найти общий способ выговаривания бессознательного. Если эта амбициозная задача будет выполнена - то человечество переживет новый «золотой век» искусства.
Современное искусство - поиск этого способа. Будь то огромные буквы F O O L, продаваемые за 5 миллионов долларов, или просто стул, стоящий посреди зала, грязно-коричневая, цвета экскрементов, реальность полотна картины, прорисовывающая инвалидную коляску в центре. Или же когда сталкиваешься, например, с художниками, прибивающими свои яйца в брусчатке Красной площади, или представляющими на суд зрителей серию фотографий «Судьба моего члена».
Что хочет выразить современное искусство? Продемонстрировать себя и степень своей испорченности? Непосредственно выплеснуть свое бессознательное к ужасу или уже равнодушию публики? И что такое красота сегодня?
Вспоминается фраза из обсуждения проблематики современной культуры на фестивале «Текстура»: «Между нами пустота, но почему-то периодически один из нас пересылает другому деньги»…