Мотыльки.
Лесная дорога в сумерках теряла привычные очертания, терялась в наступающем подлеске, поэтому ездить по ней приходилось медленно, почти наощупь. Я включала подфарники и противотуманки и на яркий свет отовсюду летели белые мотыльки. Их были сотни-этих призрачных легких созданий, они сыпались под колеса, разбивались об лобовое стекло, а самых везучих сносило потоком воздуха мимо машины. Мотыльки проносились мимо, им на смену летели новые стайки. В машине играло радио- легкий джаз, я , в который раз, загадывала- если сегодня в лесу не будет ни одной встречной машины, значит… И который раз сквозь ветки начинал поблескивать огонек, приближался, наконец, ослеплял встречными фарами. Снова не повезло… Или это я так утешала себя -не я , мол, виновата, это все они- встречные фары- испортили картину, и теперь надо будет ждать следующего вечера и снова загадывать…. И , значит, сегодня Он опять не позвонит, не напишет, не… Сколько их было- таких «не»?
А мотыльки все летели, и я начинала считать- сколько за эти пять лет было их- летящих на мой свет мужчин… Одни попадали под колеса безжалостного моего сарказма, другие разбивались о лобовое стекло непонимания, третьих, счастливчиков, уносило мимо ветром моего равнодушия. Иногда я останавливалась и выключала фары. И иногда даже верила, что кто-то прилетит не на свет, а просто на человеческое тепло. И прилетали. Но ненадолго- пока я снова не заводила мотор и не включала дальний свет. Потому что на тепло летели все не те, а тот, кто мне был нужен- он не был мотыльком. Его не привлекали ни мой свет ,ни мое тепло. Он садился в свою машину и тоже включал фары. И это я летела, как мотылек, на его свет, меня плющило под колесами, разбивало об лобовое, и никакой ветер не мог сбить меня и пронести мимо. Пять лет, ПЯТЬ ЛЕТ я искала приметы неравнодушия -и находила, но дальше этих полунамеков, полузнаков, сама боялась пойти…
Джаз сменился лаунжем, мотыльки полетели гуще, встречных машин не было. И я вдруг поняла- нам не суждено встретиться ни на этой дороге, ни на какой другой. Мы просто едем параллельными путями, наши фары светят в одном направлении и мы уже никогда больше не ослепим друг друга дальним светом.
Этим вечером я порвала его единственную фотографию и подумала о том, что в этом ослеплении было гораздо больше платонического. Потому что когда я посягнула на святое и попыталась представить нас вместе -у меня не получилось.