«А В ТЮРЬМЕ СЕЙЧАС УЖИН. МАКАРОНЫ...»
Нечаянно посмотрела документальное кино об одной необыкновенной европейской тюрьме. Там содержались преступники, которые уже отбыли срок в обыкновенной европейской тюрьме. После чего сами назначили себе новый срок, сочтя себя недостаточно наказанными. Сами вершили над собой суд, как в песенке - «Стою, как есть, единый на плахе бытия. Единый подсудимый, единый судия»; осуществилось на законодательном уровне. Новый приговор не могли отменить ни они сами, ни государство, и сидели сидельцы по-честному, без поблажек и особого отношения, без возможности подать апелляцию. Содержались они вполне строго. Единственное, что отличало экспериментальную тюрьму от традиционной - контингент. Ибо только нетипичный преступник может добровольно отказаться от свободы.
Показали несколько интервью с заключёнными. Один интеллигент имел меркантильно-духовный интерес: сел за убийство по неосторожности, отбыл срок и назначил себе ещё два года, чтобы без суеты, в тюремной отрешенности, закончить свой хитромудрый труд, - он переводил что-то с латыни на греческий и обратно (типа того). Были персонажи, которые действительно считали себя наказанными слишком мягко и желали испить чашу до дна. И сами определили, где дно. Некоторые воспринимали тюрьму как монастырь и проводили время в трудах и молитвах, отвергнув жизнь светскую как порочную. Один заключённый боялся собственного гнева: его посадили за избиение неверной супруги, и накануне освобождения он почувствовал, что к новой жизни ему не возродиться, потому что у него снова чешутся руки. «Я говорил, что падшую женщину нужно простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу». Он понял, что им владеет всё тот же дьявол. Выйдя из тюрьмы, он первым делом закончит начатое и добьёт изменницу: он деятельно не может простить (с позволения сказать). Чтобы предотвратить преступление и попытаться успокоиться, назначил себе новый срок. В необыкновенной тюрьме он сдружился с ещё одним сидельцем, который тоже не вышел на свободу из-за женщины. Его жена сама периодически ломала мужу нос и рёбра, так как была женщиной чрезвычайно темпераментной. Во время редких тюремных свиданий она, однако, темперамент смиряла, становилась покладиста и даже нежна, и напоминала ему ту юную барышню, в которую он когда-то влюбился. И несчастный преступник пришёл к выводу, что хочет всегда жить тоской и романтикой длинных писем и коротких встреч.
Вот такой мне приснился новогодний сон. Почему сон был показан как документальное кино, понятно. В последнее время художественное меня только расстраивало. Я переключилась на фильмы документальные, и содержание многих из них было не менее странно (приснившееся даже отдыхает). Вопрос в другом: какова мораль? В чём, извините за выражение, месседж? Недолго думая, я решила так: раз сон новогодний, имеется в виду, что человечество, празднуя наступление две тысячи шестнадцатого, назначило себе ещё один год заключения (если мы принимаем версию, что смерть - это освобождение).
Показали несколько интервью с заключёнными. Один интеллигент имел меркантильно-духовный интерес: сел за убийство по неосторожности, отбыл срок и назначил себе ещё два года, чтобы без суеты, в тюремной отрешенности, закончить свой хитромудрый труд, - он переводил что-то с латыни на греческий и обратно (типа того). Были персонажи, которые действительно считали себя наказанными слишком мягко и желали испить чашу до дна. И сами определили, где дно. Некоторые воспринимали тюрьму как монастырь и проводили время в трудах и молитвах, отвергнув жизнь светскую как порочную. Один заключённый боялся собственного гнева: его посадили за избиение неверной супруги, и накануне освобождения он почувствовал, что к новой жизни ему не возродиться, потому что у него снова чешутся руки. «Я говорил, что падшую женщину нужно простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу». Он понял, что им владеет всё тот же дьявол. Выйдя из тюрьмы, он первым делом закончит начатое и добьёт изменницу: он деятельно не может простить (с позволения сказать). Чтобы предотвратить преступление и попытаться успокоиться, назначил себе новый срок. В необыкновенной тюрьме он сдружился с ещё одним сидельцем, который тоже не вышел на свободу из-за женщины. Его жена сама периодически ломала мужу нос и рёбра, так как была женщиной чрезвычайно темпераментной. Во время редких тюремных свиданий она, однако, темперамент смиряла, становилась покладиста и даже нежна, и напоминала ему ту юную барышню, в которую он когда-то влюбился. И несчастный преступник пришёл к выводу, что хочет всегда жить тоской и романтикой длинных писем и коротких встреч.
Вот такой мне приснился новогодний сон. Почему сон был показан как документальное кино, понятно. В последнее время художественное меня только расстраивало. Я переключилась на фильмы документальные, и содержание многих из них было не менее странно (приснившееся даже отдыхает). Вопрос в другом: какова мораль? В чём, извините за выражение, месседж? Недолго думая, я решила так: раз сон новогодний, имеется в виду, что человечество, празднуя наступление две тысячи шестнадцатого, назначило себе ещё один год заключения (если мы принимаем версию, что смерть - это освобождение).