Сказка, но только несмешная
Нос-картошка
Жила-была в одной деревне сирота. Хотя и не было у нее родителей, но несчастья ее обходили. Она была она светлая сердцем, улыбалась каждому новому солнышку, цветам и радуге. Еще младенцем ее взяла в свой дом хозяйка деревенского кабачка, и теперь девочка работала здесь. Она была трудолюбива и помогала всякому, кто ее просил. И потому все в деревне ее приветили.
Однажды через деревню проезжал король, и пожелал остановиться передохнуть. А перекусить он решил в кабачке. Вместе с королем ехала его дочка - она ужас как не хотела останавливаться в деревне, а тем более есть крестьянскую пищу. Но поскольку ей было только десять лет, пришлось слушать отца.
И вот когда король и его дочка уселись за стол, Аннушка принесла им воду и хлеб, и спросила, чего они желают. Король попросил супа, а Аннушка, как обычно улыбаясь, обратилась к его дочке:
- А хочешь потом поиграть со мной и ребятишками? Мы знаем много чего интересного
Но заносчивая дочь короля только презрительно фыркнула:
- Вот еще! Только у меня и дел, что играть с такими оборванцами, как ты. Да к тому же у тебя нос картошкой, я бы с таким вообще на белый свет не показывалась.
Аннушка впервые в жизни услышала резкие слова и вся вспыхнула.
Она убежала в кухню и, схватив блестящий половник, стала разглядывать свой нос. Повертела головой так и сяк, и с ужасом поняла, что дочь короля права: ее нос торчал посреди лица, словно спелая картошина!
Аннушка от отчаянья не знала, куда деться. И почему раньше никто не говорил ей, что она такая безобразная!
Тут в кухню вошла хозяйка кабачка:
- Ты чего здесь прячешься? Пора подавать королю обед!
Но Аннушка замотала головой что есть сил:
- Нет-нет! У меня нос картошкой, я испорчу им аппетит!
- И кто тебе такое сказал?
- Его дочка.
- Ну подумаешь, - пожала плечами хозяйка, - может, чуток крупоноват нос, что ж теперь… Ладно, подам сама…
Она скрылась с подносом, а Аннушка все разглядывала свой нос - и он больше не был обыкновенным. Кажется, он даже чуть вырос за последнюю минуту.
С этих пор Аннушка ни свет ни заря вскакивала и бегом мчалась к зеркалу, и с каждым днем нос все больше походил на картошку. Прямо хоть закапывай на грядке, и к осени получишь урожай!
Девочка больше не улыбалась и все реже играла с соседскими детьми, а они, заметив, что она стала угрюмой и нелюдимой, перестали звать ее с собой.
Так прошло лето, и однажды Аннушка так сильно соскучилась по своим друзьям, что робко пришла во двор, где они играли. И вдруг, завидев ее, один из мальчишек крикнул:
- Ой, смотрите, кто пришел! А что это у тебя с носом? Он точь в точь как картошка на нашем огороде!
Сиротку охватил ужас. Она оцепенела, а затем бросилась бежать. И только добежав до самого дальнего дома, где жил деревенский дурачок, присела отдышаться. Но тут дурачок выглянул из окна, и ткнул в нее пальцем со смехом:
- Гладите-ка, люди добрые! У всех вас носы, а у этой - картошка! Дай-ка я ее поджарю!
И потянулся к ее лицу грязными пальцами.
Аннушка вскочила и побежала, куда глаза глядят…
Она выбилась из сил, но все брела и брела, пока не стемнело. А когда наступила ночь, устроилась под березкой, свернулась калачиком и уснула. И приснилось ей, будто она идет через лес к озеру, садится на берег, глядит в его гладь и видит свое отражение, но только нос у нее самый обыкновенный, как у всех детей.
Утром Аннушка первым делом пощупала свой нос - он был все такой же огромный и бесформенный. Аннушка горько заплакала и поклялась никогда больше не возвращаться в родную деревню.
Отныне она стала скитаться от селения к селению. Нанималась чистить коров или прибирать в хлеву, или помогала еще в какой работе, где не нужно было показываться на глаза людям. Руки ее со временем огрубели и покрылись мозолями, но сердце не озлобилось. И если бы однажды она, увидев свое отражение, обнаружила не картошину, а человеческий нос, то с радостью бы вернулась к людям. Она тайком лелеяла эту мечту, однако надо сказать, что нос ее, когда-то обыкновенный, и впрямь превратился в самую настоящую картошину. Странно, что она до сих пор не пустила ростки.
Аннушка нигде не задерживалась надолго: заработав на хлеб насущный и сложив его в свой узелок, она уходила из деревни и брела по полям и лесам. Так прошел не один год. Она встречала солнце, слушала щебетанье птиц летом, вдыхала аромат прелых листьев осенью, зимой грелась у костра, а весной умывалась в игривых ручейках… В эти минуты, позабыв о своем недуге, она, как когда-то, светилась улыбкой.
Но стоило показаться человеку, как Аннушка мгновенно горбилась и опускала голову пониже. Потому что всякий раз, когда кто-то успевал увидеть ее лицо, приходилось слышать одно: «Вот это нос! Да это же картошка!»
Однажды Аннушка заслушалась щебечущих в листве пичужек и не заметила, как на тропинке показался мужчина. Он безучастно шагал, опираясь на палку, медленно и как будто рассеянно. Когда Аннушка ступила в сторону и прикрыла лицо, он встрепенулся:
- Кто здесь?
Аннушка молчала.
- Я слеп, я вас не вижу.
Аннушка выпрямилась перед ним и пустила руки от лица, ожидая услышать обычную издевку. Но он ничего не говорил.
Так Аннушка встретила Слепого скрипача, такого же, как она, бродячего и неприкаянного. Они стали кочевать по городам и селениям вместе. Он играл на скрипке и тем зарабатывал на ночлег и ужин, а Аннушка по-прежнему нанималась на черную работу. Они стали добрыми друзьями, делили кров, Аннушка помогала ему в быту, а он не переставал восклицать: «Какая же ты прекрасная!» И однажды, когда она подавала ему свежестиранную рубаху, заключил ее в объятия и поцеловал.
Вдруг из глаз Аннушки брызнули слезы и окропили лицо скрипача. Одна слезинка попала ему на веки. Он вдруг заморгал часто-часто и воскликнул:
- Что такое? Я вижу!
А слезы хлынули пуще прежнего, как будто в ее сердце открылся поток, и не желал останавливаться. Он омыл глаза музыканта, и тот прозрел. Оглядевшись, он засмеялся:
- Какой чудесный мир! Я и забыл, какой он на самом деле! И какая же ты прекрасная…
Лили вспыхнула и, вспомнив о своем злосчастном носе, попыталась заслонить его ладонью, но скрипач вновь поцеловал ее.
Аннушка не могла поверить. Должно быть, слепой забыл, как выглядят девушки. Тем вечером она украдкой выбралась на улицу город, где они нынче остановились, и побрела, впервые за долгое время открыв лицо прохожим. Однако первый из них не обратил на нее никакого внимания: скользнув взглядом по ее лицу, он пошел дальше, насвистывая как ни в чем не бывало. Следом шло целое семейство, и тоже ни слова про ее нос! Взрослые и дети, мужчины и женщины, богачи и бедняки шли рядом с Аннушкой, и лишь изредка кое-кто кивал ей в знак доброжелательности.
Не смея еще поверить в чудо, Аннушка все заглядывала в лица прохожих. Вдруг она заметила на углу цирюльню и, вбежав, кинулась к зеркалу. Так и есть: оттуда на нее глядела молодая девушка, на лице которой красовался аккуратненький носик…
Аннушка мгновенно расцвела улыбкой - той прежней, которую спрятала от людей на многие годы.
Она выпорхнула из цирюльни и побежала к своему музыканту, который встретил ее поцелуем - крепче прежнего. И это был далеко не последний поцелуй этих новорожденных людей.
19 июл. 13 г.
Жила-была в одной деревне сирота. Хотя и не было у нее родителей, но несчастья ее обходили. Она была она светлая сердцем, улыбалась каждому новому солнышку, цветам и радуге. Еще младенцем ее взяла в свой дом хозяйка деревенского кабачка, и теперь девочка работала здесь. Она была трудолюбива и помогала всякому, кто ее просил. И потому все в деревне ее приветили.
Однажды через деревню проезжал король, и пожелал остановиться передохнуть. А перекусить он решил в кабачке. Вместе с королем ехала его дочка - она ужас как не хотела останавливаться в деревне, а тем более есть крестьянскую пищу. Но поскольку ей было только десять лет, пришлось слушать отца.
И вот когда король и его дочка уселись за стол, Аннушка принесла им воду и хлеб, и спросила, чего они желают. Король попросил супа, а Аннушка, как обычно улыбаясь, обратилась к его дочке:
- А хочешь потом поиграть со мной и ребятишками? Мы знаем много чего интересного
Но заносчивая дочь короля только презрительно фыркнула:
- Вот еще! Только у меня и дел, что играть с такими оборванцами, как ты. Да к тому же у тебя нос картошкой, я бы с таким вообще на белый свет не показывалась.
Аннушка впервые в жизни услышала резкие слова и вся вспыхнула.
Она убежала в кухню и, схватив блестящий половник, стала разглядывать свой нос. Повертела головой так и сяк, и с ужасом поняла, что дочь короля права: ее нос торчал посреди лица, словно спелая картошина!
Аннушка от отчаянья не знала, куда деться. И почему раньше никто не говорил ей, что она такая безобразная!
Тут в кухню вошла хозяйка кабачка:
- Ты чего здесь прячешься? Пора подавать королю обед!
Но Аннушка замотала головой что есть сил:
- Нет-нет! У меня нос картошкой, я испорчу им аппетит!
- И кто тебе такое сказал?
- Его дочка.
- Ну подумаешь, - пожала плечами хозяйка, - может, чуток крупоноват нос, что ж теперь… Ладно, подам сама…
Она скрылась с подносом, а Аннушка все разглядывала свой нос - и он больше не был обыкновенным. Кажется, он даже чуть вырос за последнюю минуту.
С этих пор Аннушка ни свет ни заря вскакивала и бегом мчалась к зеркалу, и с каждым днем нос все больше походил на картошку. Прямо хоть закапывай на грядке, и к осени получишь урожай!
Девочка больше не улыбалась и все реже играла с соседскими детьми, а они, заметив, что она стала угрюмой и нелюдимой, перестали звать ее с собой.
Так прошло лето, и однажды Аннушка так сильно соскучилась по своим друзьям, что робко пришла во двор, где они играли. И вдруг, завидев ее, один из мальчишек крикнул:
- Ой, смотрите, кто пришел! А что это у тебя с носом? Он точь в точь как картошка на нашем огороде!
Сиротку охватил ужас. Она оцепенела, а затем бросилась бежать. И только добежав до самого дальнего дома, где жил деревенский дурачок, присела отдышаться. Но тут дурачок выглянул из окна, и ткнул в нее пальцем со смехом:
- Гладите-ка, люди добрые! У всех вас носы, а у этой - картошка! Дай-ка я ее поджарю!
И потянулся к ее лицу грязными пальцами.
Аннушка вскочила и побежала, куда глаза глядят…
Она выбилась из сил, но все брела и брела, пока не стемнело. А когда наступила ночь, устроилась под березкой, свернулась калачиком и уснула. И приснилось ей, будто она идет через лес к озеру, садится на берег, глядит в его гладь и видит свое отражение, но только нос у нее самый обыкновенный, как у всех детей.
Утром Аннушка первым делом пощупала свой нос - он был все такой же огромный и бесформенный. Аннушка горько заплакала и поклялась никогда больше не возвращаться в родную деревню.
Отныне она стала скитаться от селения к селению. Нанималась чистить коров или прибирать в хлеву, или помогала еще в какой работе, где не нужно было показываться на глаза людям. Руки ее со временем огрубели и покрылись мозолями, но сердце не озлобилось. И если бы однажды она, увидев свое отражение, обнаружила не картошину, а человеческий нос, то с радостью бы вернулась к людям. Она тайком лелеяла эту мечту, однако надо сказать, что нос ее, когда-то обыкновенный, и впрямь превратился в самую настоящую картошину. Странно, что она до сих пор не пустила ростки.
Аннушка нигде не задерживалась надолго: заработав на хлеб насущный и сложив его в свой узелок, она уходила из деревни и брела по полям и лесам. Так прошел не один год. Она встречала солнце, слушала щебетанье птиц летом, вдыхала аромат прелых листьев осенью, зимой грелась у костра, а весной умывалась в игривых ручейках… В эти минуты, позабыв о своем недуге, она, как когда-то, светилась улыбкой.
Но стоило показаться человеку, как Аннушка мгновенно горбилась и опускала голову пониже. Потому что всякий раз, когда кто-то успевал увидеть ее лицо, приходилось слышать одно: «Вот это нос! Да это же картошка!»
Однажды Аннушка заслушалась щебечущих в листве пичужек и не заметила, как на тропинке показался мужчина. Он безучастно шагал, опираясь на палку, медленно и как будто рассеянно. Когда Аннушка ступила в сторону и прикрыла лицо, он встрепенулся:
- Кто здесь?
Аннушка молчала.
- Я слеп, я вас не вижу.
Аннушка выпрямилась перед ним и пустила руки от лица, ожидая услышать обычную издевку. Но он ничего не говорил.
Так Аннушка встретила Слепого скрипача, такого же, как она, бродячего и неприкаянного. Они стали кочевать по городам и селениям вместе. Он играл на скрипке и тем зарабатывал на ночлег и ужин, а Аннушка по-прежнему нанималась на черную работу. Они стали добрыми друзьями, делили кров, Аннушка помогала ему в быту, а он не переставал восклицать: «Какая же ты прекрасная!» И однажды, когда она подавала ему свежестиранную рубаху, заключил ее в объятия и поцеловал.
Вдруг из глаз Аннушки брызнули слезы и окропили лицо скрипача. Одна слезинка попала ему на веки. Он вдруг заморгал часто-часто и воскликнул:
- Что такое? Я вижу!
А слезы хлынули пуще прежнего, как будто в ее сердце открылся поток, и не желал останавливаться. Он омыл глаза музыканта, и тот прозрел. Оглядевшись, он засмеялся:
- Какой чудесный мир! Я и забыл, какой он на самом деле! И какая же ты прекрасная…
Лили вспыхнула и, вспомнив о своем злосчастном носе, попыталась заслонить его ладонью, но скрипач вновь поцеловал ее.
Аннушка не могла поверить. Должно быть, слепой забыл, как выглядят девушки. Тем вечером она украдкой выбралась на улицу город, где они нынче остановились, и побрела, впервые за долгое время открыв лицо прохожим. Однако первый из них не обратил на нее никакого внимания: скользнув взглядом по ее лицу, он пошел дальше, насвистывая как ни в чем не бывало. Следом шло целое семейство, и тоже ни слова про ее нос! Взрослые и дети, мужчины и женщины, богачи и бедняки шли рядом с Аннушкой, и лишь изредка кое-кто кивал ей в знак доброжелательности.
Не смея еще поверить в чудо, Аннушка все заглядывала в лица прохожих. Вдруг она заметила на углу цирюльню и, вбежав, кинулась к зеркалу. Так и есть: оттуда на нее глядела молодая девушка, на лице которой красовался аккуратненький носик…
Аннушка мгновенно расцвела улыбкой - той прежней, которую спрятала от людей на многие годы.
Она выпорхнула из цирюльни и побежала к своему музыканту, который встретил ее поцелуем - крепче прежнего. И это был далеко не последний поцелуй этих новорожденных людей.
19 июл. 13 г.