На смерть красавицы
Бабушка умерла - за полчаса до того, как я написала предыдущий пост. А еще через три часа мне позвонил брат. Сказал, что родители опоздали совсем чуть-чуть и не успели попрощаться, и что надо уезжать на похороны на ближайшем поезде, который скоро отходит. Времени осталось только добраться до вокзала. Вдоль перрона пришлось бежать - у двери вагона меня встречал брат с билетами, а через минуту мы отправились в путь.
У меня был опыт только одних похорон - 8 лет назад умерла мама мужчины, с которым я встречалась. Мы были знакомы и доброжелательно общались, но не более того. Конечно, похороны чужого человека и родни по крови - не одно и то же.
Дело не только в связях-канатах, которые рвутся при опускании гроба в землю, и это ощущается почти физически, а еще и в памяти, в воспоминаниях детства. Бабушка - это лето и зимние каникулы. Это щедрый белорусский рынок и питерские детские театры. Сбор грибов и ягод - и прогулки по музеям. Истории княжны Олелькович и князя Радзивилла - и достижения Петра 1.
Детство в Слуцке - маленьком городке на юге Минской области - как я сейчас понимаю, было прекрасным. Меня никто не трогал. Я могла заниматься чем хочу, а именно - бесконечным чтением. У бабушки был огород, но такой - городского формата. На нем можно было устать, но не упахаться. С этого огорода не жили, а просто делали стол более разнообразным. А главное - огород для молодых белорусских пенсионерок был чем-то вроде закрытой группы в социальных сетях. Всегда готовый повод для общения.
Мы - внуки - появлялись на нём не каждый день и проводили не больше пары часов. А в остальное время к моим услугам была огромная четырехэтажная библиотека - таких библиотек в питерском спальном районе, где я росла, не наблюдалось. Её заведующая дружила с моей бабушкой - понимаете, да? Я могла читать - и читала - любые книги в любом возрасте. Хозяйка библиотеки отвечала на сомнения целомудренной бабушки, можно ли такое ребёнку: "Она сама разберётся, надо или нет". То есть, качественная книга или не очень. Это для неё был главный критерий.
Лето в Слуцке - это всегда куча прочитанных книг к новому учебному году.
Это универмаг "Слуцк", где каждый сезон появлялись новые вещи из натуральных тканей: производства работали - и продолжают работать - на полную мощность. Тут нельзя было передержать вещь и выложить её на следующий год дороже. Что такое 100% синтетика, никто не знал. Лён, шерсть, хлопок - обновки всегда были приятны на ощупь. Я ходила в школу не джинсах, которые все были мне коротки, а в красивых трикотажных платьях, и сильно выделялась на общем фоне.
Это вкуснейшие местные продукты: сыры, колбасы, творог, соки. Контейнеры с невнятным названием "творожный продукт", где лежал натуральный чизкейк с маком и мармеладом. Всё стоило какие-то копейки.
Сейчас я понимаю, что наличие бабушки в Беларуси существенно помогло нашей семье в 90-е годы. Мы одевались там, лечили зубы, питались - всё это было дешевле, чем дома. Мои родители могли выдохнуть летом, отправив детей на отдых. От бабушки невозможно было услышать, что она занята, у неё нет времени и прочее. Она меня любила, я это всегда чувствовала.
У вас может создаться впечатление, что речь идет о милой старушке, бесполой с того момента, как у неё появились внуки. Но всё не так. Была у бабушки, как сейчас говорят, одна "фишка".
- Какая она была красивая!.. Какая!.. Она была красивая! - причитала её знакомая, узнав печальную весть.
Казалось бы, какая там красота в 82 года? Да, к финалу от неё уже ничего не осталось. Но бабушка была настоящей красавицей долго - лет до 60. Потом этот дар - по-другому не скажешь - стал уходить, пока не покинул её совсем. Осталось только стремление держать осанку и выглядеть опрятно при любом самочувствии.
Мне всегда казалось, что в бабушку вбит длинный гвоздь - от макушки до копчика. И этот гвоздь всегда прямой. Двигаются ноги, руки, поворачивается голова или поясница - но есть стержень, на котором держится вся бабушка. Она не могла сутулиться, шаркать, распустить живот, некрасиво ходить. Она всегда выглядела как королева - даже когда шла на огород. Одетая к месту - в старенькое льняное платье, но оно было к лицу, без пятен и повреждений. И, главное, держалась осанка, делалась прическа, надевались туфли с закрытыми носами - показывать пальцы ног неприлично!
Я часто думаю, что бабушка в предыдущем воплощении была аристократкой. Иначе объяснить её стиль я не могу. Её никто ничему не учил - прабабушка еле умела читать и писать, и уж точно не озадачивалась фасоном летней обуви. Прадед мой погиб на фронте. Люди рождаются уже готовыми - со своим характером, манерой поведения, отношением к жизни.
Однако, сделанная красота и природная - не одно и то же! Формула "20/80" отлично работает и тут. Я давно поняла, что красота - это на 20% природные данные и на 80% деньги. Если есть только деньги, и нет данных, можно стать ухоженной, симпатичной, эффектной - но не более. Если есть данные, но нет денег, красоту не все разглядят.
Случай бабушки - самый убойный. У нее были данные, и она прикладывала очень много усилий, чтобы их грамотно подчеркнуть. Она не расслаблялась. Делала гимнастику по польским журналам ещё в 50-е годы. Вставала пораньше и творила прическу. А могла бы забить - всё и так прекрасно. Густые каштановые кудри, фигура, как у Софи Лорен. Но нет - она хотела всегда быть на высоте.
- Наташа, она была очень красивая..., - повторяли мне скорбные подружки, соседки, коллеги.
Я знаю. Мы это знаем. Поэтому мама планирует разместить на памятнике молодую фотографию, где бабушка выглядит, как кинозвезда. Я с ней согласна. Как-никак, она считалась самой красивой женщиной этого городка много лет. Пусть останется такая память.
И на поминках всё так интересно развернулось. На тех, первых моих, все говорили о социальных ролях - какая покойница была жена да какая была мать. А тут начали с того, какой был человек - достойный, сдержанный, воспитанный, интеллигентный. И затем перешли на красоту:
- По элегантности, стилю, шарму равных ей женщин в администрации не было... - вспоминало бывшее начальство. - Она одевалась дорого - муж был военный...
- Да недорого она одевалась. Самой дешевой помадой всегда пользовалась и копеечной тканью, из которой шила умопомрачительные наряды в ателье, - шепчет мама. - Просто он - мужчина, видит общую картинку...
И я понимаю, что это высший пилотаж - одеться за мало, а выглядеть на много.
Много хорошего сказали про мою бабушку. И про какую-то инопланетную порядочность, которую нечасто раздают с такими внешними данными, и про специфический талант к работе с цифрами, сметами и нормами, за который её сначала упрашивали стать руководителем отдела, а потом - не уходить на пенсию. Про тягу к чистоте и порядку. Про деликатность, мягкость и внутренний запрет на осуждение.
После 30 лет мне стали говорить, что я похожа на бабушку. И даже подмечать какие-то общие привычки. Но я не она - я попроще и похуже. Таких, как она, я и не встречала больше.
Светлая память, моя дорогая бабушка, наша красавица.
У меня был опыт только одних похорон - 8 лет назад умерла мама мужчины, с которым я встречалась. Мы были знакомы и доброжелательно общались, но не более того. Конечно, похороны чужого человека и родни по крови - не одно и то же.
Дело не только в связях-канатах, которые рвутся при опускании гроба в землю, и это ощущается почти физически, а еще и в памяти, в воспоминаниях детства. Бабушка - это лето и зимние каникулы. Это щедрый белорусский рынок и питерские детские театры. Сбор грибов и ягод - и прогулки по музеям. Истории княжны Олелькович и князя Радзивилла - и достижения Петра 1.
Детство в Слуцке - маленьком городке на юге Минской области - как я сейчас понимаю, было прекрасным. Меня никто не трогал. Я могла заниматься чем хочу, а именно - бесконечным чтением. У бабушки был огород, но такой - городского формата. На нем можно было устать, но не упахаться. С этого огорода не жили, а просто делали стол более разнообразным. А главное - огород для молодых белорусских пенсионерок был чем-то вроде закрытой группы в социальных сетях. Всегда готовый повод для общения.
Мы - внуки - появлялись на нём не каждый день и проводили не больше пары часов. А в остальное время к моим услугам была огромная четырехэтажная библиотека - таких библиотек в питерском спальном районе, где я росла, не наблюдалось. Её заведующая дружила с моей бабушкой - понимаете, да? Я могла читать - и читала - любые книги в любом возрасте. Хозяйка библиотеки отвечала на сомнения целомудренной бабушки, можно ли такое ребёнку: "Она сама разберётся, надо или нет". То есть, качественная книга или не очень. Это для неё был главный критерий.
Лето в Слуцке - это всегда куча прочитанных книг к новому учебному году.
Это универмаг "Слуцк", где каждый сезон появлялись новые вещи из натуральных тканей: производства работали - и продолжают работать - на полную мощность. Тут нельзя было передержать вещь и выложить её на следующий год дороже. Что такое 100% синтетика, никто не знал. Лён, шерсть, хлопок - обновки всегда были приятны на ощупь. Я ходила в школу не джинсах, которые все были мне коротки, а в красивых трикотажных платьях, и сильно выделялась на общем фоне.
Это вкуснейшие местные продукты: сыры, колбасы, творог, соки. Контейнеры с невнятным названием "творожный продукт", где лежал натуральный чизкейк с маком и мармеладом. Всё стоило какие-то копейки.
Сейчас я понимаю, что наличие бабушки в Беларуси существенно помогло нашей семье в 90-е годы. Мы одевались там, лечили зубы, питались - всё это было дешевле, чем дома. Мои родители могли выдохнуть летом, отправив детей на отдых. От бабушки невозможно было услышать, что она занята, у неё нет времени и прочее. Она меня любила, я это всегда чувствовала.
У вас может создаться впечатление, что речь идет о милой старушке, бесполой с того момента, как у неё появились внуки. Но всё не так. Была у бабушки, как сейчас говорят, одна "фишка".
- Какая она была красивая!.. Какая!.. Она была красивая! - причитала её знакомая, узнав печальную весть.
Казалось бы, какая там красота в 82 года? Да, к финалу от неё уже ничего не осталось. Но бабушка была настоящей красавицей долго - лет до 60. Потом этот дар - по-другому не скажешь - стал уходить, пока не покинул её совсем. Осталось только стремление держать осанку и выглядеть опрятно при любом самочувствии.
Мне всегда казалось, что в бабушку вбит длинный гвоздь - от макушки до копчика. И этот гвоздь всегда прямой. Двигаются ноги, руки, поворачивается голова или поясница - но есть стержень, на котором держится вся бабушка. Она не могла сутулиться, шаркать, распустить живот, некрасиво ходить. Она всегда выглядела как королева - даже когда шла на огород. Одетая к месту - в старенькое льняное платье, но оно было к лицу, без пятен и повреждений. И, главное, держалась осанка, делалась прическа, надевались туфли с закрытыми носами - показывать пальцы ног неприлично!
Я часто думаю, что бабушка в предыдущем воплощении была аристократкой. Иначе объяснить её стиль я не могу. Её никто ничему не учил - прабабушка еле умела читать и писать, и уж точно не озадачивалась фасоном летней обуви. Прадед мой погиб на фронте. Люди рождаются уже готовыми - со своим характером, манерой поведения, отношением к жизни.
Однако, сделанная красота и природная - не одно и то же! Формула "20/80" отлично работает и тут. Я давно поняла, что красота - это на 20% природные данные и на 80% деньги. Если есть только деньги, и нет данных, можно стать ухоженной, симпатичной, эффектной - но не более. Если есть данные, но нет денег, красоту не все разглядят.
Случай бабушки - самый убойный. У нее были данные, и она прикладывала очень много усилий, чтобы их грамотно подчеркнуть. Она не расслаблялась. Делала гимнастику по польским журналам ещё в 50-е годы. Вставала пораньше и творила прическу. А могла бы забить - всё и так прекрасно. Густые каштановые кудри, фигура, как у Софи Лорен. Но нет - она хотела всегда быть на высоте.
- Наташа, она была очень красивая..., - повторяли мне скорбные подружки, соседки, коллеги.
Я знаю. Мы это знаем. Поэтому мама планирует разместить на памятнике молодую фотографию, где бабушка выглядит, как кинозвезда. Я с ней согласна. Как-никак, она считалась самой красивой женщиной этого городка много лет. Пусть останется такая память.
И на поминках всё так интересно развернулось. На тех, первых моих, все говорили о социальных ролях - какая покойница была жена да какая была мать. А тут начали с того, какой был человек - достойный, сдержанный, воспитанный, интеллигентный. И затем перешли на красоту:
- По элегантности, стилю, шарму равных ей женщин в администрации не было... - вспоминало бывшее начальство. - Она одевалась дорого - муж был военный...
- Да недорого она одевалась. Самой дешевой помадой всегда пользовалась и копеечной тканью, из которой шила умопомрачительные наряды в ателье, - шепчет мама. - Просто он - мужчина, видит общую картинку...
И я понимаю, что это высший пилотаж - одеться за мало, а выглядеть на много.
Много хорошего сказали про мою бабушку. И про какую-то инопланетную порядочность, которую нечасто раздают с такими внешними данными, и про специфический талант к работе с цифрами, сметами и нормами, за который её сначала упрашивали стать руководителем отдела, а потом - не уходить на пенсию. Про тягу к чистоте и порядку. Про деликатность, мягкость и внутренний запрет на осуждение.
После 30 лет мне стали говорить, что я похожа на бабушку. И даже подмечать какие-то общие привычки. Но я не она - я попроще и похуже. Таких, как она, я и не встречала больше.
Светлая память, моя дорогая бабушка, наша красавица.