Да здравствует мир без меня!
Оригинал взят у sadalskij в Да здравствует мир без меня!
Юрий Олеша с сестрой Вандой. Одесса, конец 1900-х.
«Золотая полка - это та, которая заводится исключительно для любимых книг.
Я давно мечтаю об этом - завести золотую полку. Это та полка, на которую ставятся только любимые книги. В мечтах мне рисуется именно полка - никак не шкаф, а именно одна полка, один, если можно так выразиться, этаж шкафа».
Юрий Олеша
На свою «золотую полку» я, безусловно, поставил бы «Ни дня без строчки» Олеши.
Может быть, поставил бы ее первой. Это была главная книга его жизни, его дневник, положивший начало жанру «ни дня без строчки», роману «в стол».
В конце 1920-х Олеша был фантастически популярен. Только вышел роман «Зависть», который прославил его мгновенно. Затем - пьесы «Строгий юноша» и «Заговор чувств». Чуть позже - маленькая сказка о чудесной кукле наследника Тутти, которую он посвятил ее своей жене, Ольге Суок. Это был фурор. Ни одно его произведение больше не имело такого успеха, «Три толстяка» затмили все остальное его творчество.
Всю оставшуюся жизнь он писал «Ни дня без строчки». Без надежды когда-нибудь опубликовать ее.
Спонтанные, мучительные записи человека, пытающегося выжить.
Обстановка в стране и в культуре его убивала. Он спивался, как это часто бывает с обладателями сильнейшего интеллекта, называл себя Князем «Националя», нищенствовал, занимал деньги.
Узнав однажды, что существуют разные категории похорон советских писателей, он поинтересовался, по какой категории похоронят его. Сказали - по самой высшей. Олеша на это ответил фразой, вошедшей в историю Дома литераторов: нельзя ли похоронить его по самой низкой категории, а разницу вернуть сейчас?..
Многие мысли не закончены, брошены на полуслове:
«Я хочу, чтобы те, кто будет читать эту книгу, знали, что пишет ее человек-животное, человек…»
«Я представил себя нищим. Очень трудную жизнь представил я себе - жизнь человека, у которого отнято все… Стою на ступенях в аптеке, прошу милостыню, и у меня кличка - «писатель»...»
И почти прощальное:
Да здравствуют собаки! Да здравствуют тигры, попугаи, тапиры, бегемоты, медведи гризли! Да здравствует птица-секретарь в атласных панталонах и золотых очках! Да здравствует все, что живет вообще - в траве, в пещерах, среди камней!
Да здравствует мир без меня!
Юрий Олеша с сестрой Вандой. Одесса, конец 1900-х.
«Золотая полка - это та, которая заводится исключительно для любимых книг.
Я давно мечтаю об этом - завести золотую полку. Это та полка, на которую ставятся только любимые книги. В мечтах мне рисуется именно полка - никак не шкаф, а именно одна полка, один, если можно так выразиться, этаж шкафа».
Юрий Олеша
На свою «золотую полку» я, безусловно, поставил бы «Ни дня без строчки» Олеши.
Может быть, поставил бы ее первой. Это была главная книга его жизни, его дневник, положивший начало жанру «ни дня без строчки», роману «в стол».
В конце 1920-х Олеша был фантастически популярен. Только вышел роман «Зависть», который прославил его мгновенно. Затем - пьесы «Строгий юноша» и «Заговор чувств». Чуть позже - маленькая сказка о чудесной кукле наследника Тутти, которую он посвятил ее своей жене, Ольге Суок. Это был фурор. Ни одно его произведение больше не имело такого успеха, «Три толстяка» затмили все остальное его творчество.
Всю оставшуюся жизнь он писал «Ни дня без строчки». Без надежды когда-нибудь опубликовать ее.
Спонтанные, мучительные записи человека, пытающегося выжить.
Обстановка в стране и в культуре его убивала. Он спивался, как это часто бывает с обладателями сильнейшего интеллекта, называл себя Князем «Националя», нищенствовал, занимал деньги.
Узнав однажды, что существуют разные категории похорон советских писателей, он поинтересовался, по какой категории похоронят его. Сказали - по самой высшей. Олеша на это ответил фразой, вошедшей в историю Дома литераторов: нельзя ли похоронить его по самой низкой категории, а разницу вернуть сейчас?..
Многие мысли не закончены, брошены на полуслове:
«Я хочу, чтобы те, кто будет читать эту книгу, знали, что пишет ее человек-животное, человек…»
«Я представил себя нищим. Очень трудную жизнь представил я себе - жизнь человека, у которого отнято все… Стою на ступенях в аптеке, прошу милостыню, и у меня кличка - «писатель»...»
И почти прощальное:
Да здравствуют собаки! Да здравствуют тигры, попугаи, тапиры, бегемоты, медведи гризли! Да здравствует птица-секретарь в атласных панталонах и золотых очках! Да здравствует все, что живет вообще - в траве, в пещерах, среди камней!
Да здравствует мир без меня!