Иркутские губернские ведомости №18, 1858.
АТКИНСОНА ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ.
(С изменением старой орфографии)
Немало ученых, и знаменитых ученых, посетили Сибирь в прошедшем столетии, и в нынешнем осматривали различные части этой пространной страны, изучали тут природу с разных сторон, описывали многоразличных обитателей нашего сурового Севера. И долго еще будут продолжаться эти посещения ученых исследователей природы, потому что наша Сибирь раскинута на таком огромном пространстве, еще так много в ней краев неизведанных наукою, что тут достанет занятая для многих и очень многих любознательных и неутомимых исследователей. И в эту минуту, когда мы пишем, в Иркутске находятся еще ученая экспедиция снаряженная в Восточную Сибирь Русским Географическим Обществом, которая под начальством г-на Шварца исследовала, с известных сторон, огромные пространства, бывшие доселе «краем неведомым » для науки. Ее сменит скоро другая, и последовательный ряд ученых путешествий не только не прервется в будущем, но, как мы надеемся - в будущем они будут повторяться все чаще и чаще и труды их восполнят, наконец, все пробелы землеописательной науки относящиеся до Сибири.
Но если немало ученых, тружеников науки, отечественных и иностранных, посещали и описывали Сибирь, то нельзя сказать, чтобы простые туристы, путешественники по охоте, были у нас явлением обыкновенным. Из иностранцев же туристов, только трое-четверо англичан - и то на нашей уже памяти - решались заглянуть в «страну снегов» и в «царство вечной зимы и мрака» - какою большинство европейцев представляет себе Сибирь. Но Англичане - классические, отчаянные туристы: многие из них готовы подвергнуться всевозможным лишениям и всяким опасностями, чтобы только побывать там, где еще никто не был, и это - без всякой цели исследования, без всякой пользы для науки и других - а просто чтобы записать в своем путевом журнале: был и видел, или своим английским почерком нацарапать свое британское имя на какой-нибудь скале. Но не все туристы - англичане, и не все англичане - такие отчаянные туристы, а потому мы сомневаемся, чтобы многочисленная фаланга туристов европейских двинулась в Сибирь по следам гг. Гиля, Аустена, Аткинсона и других англичан, бывших у нас.
Многие у нас были знакомы и очень хорошо помнят г. Томаса Уайтлема Аткинсона, который, если не ошибаемся, прогостил в Иркутске всю зиму 1851-52 год. В начале нынешнего год он издал в Лондоне описание своего путешествия по Сибири и в Среднею Азию под заглавием: «Восточная и Западная Сибирь, исследования и приключения во время семилетнего странствования по Сибири, Монголии, Киргизским степям, Китайской Татарии и части Средней Азии». Сочинение это издано с обыкновенной для лондонских изданий роскошью, оно украшено двадцатью раскрашенными литографическими рисунками и 32 рисунками на дереве; при нем приложена карта стран, по которым проехал путешественник. Но г. Аткинсон не ученый - он художник; он говорит, что целью его первоначально было срисовать виды, представить очерки Сибирской природы -совершенно почти неизвестной европейцам. Любопытство туриста и художника завлекло его и в Киргизские степи и в Чжуньгарию. Это путешествие, в продолжение которого он проехал «32000 верст на колесах, 7100 верст в лодке, 20300 верст верхом» т.е. всего около 60000 верст, доставило ему случай срисовать до 560 различных видов местности. Эта богатая художественная жатва есть все, что он вывез из продолжительного своего путешествия; в ученом же отношении - описание его странствования имеет очень относительную, очень малую ценность. Надо сожалеть что г. Аткинсон не был достаточно приготовлен в ученом отношении для такого интересного путешествия, сожалеть тем более, что ему удалось побывать в местах, где не бывал еще ни один ученый, и вероятно, даже ни один христианин, у кочующих племен, которые наверно никогда прежде не видывали европейца. Если верить его словам - а мы не имеем пока никакого положительного указания, чтобы сомневаться в совершенной достоверности его простых рассказов, - ему удалось проехать в разных направлениях Чжуньгарию, всю страну между Небесными горами (Тхянь- шань) и южной границею Сибири. Какой огромный запас разнородных научных сведений вывез бы из такого путешествия, не говорю уже такой специально приготовленный человек, каков напр. наш русский П. И. Семенов, но человек даже с посредственными познаниями в естественных науках! Без сомнения и из Аткинсонова путешествия по Чжунгарии и Киргизским степям, занимающего в его сочинении пять глав и 140 страниц, можно извлечь три-четыре научные данные: - какой скудный результат из путешествия по краям, до сочинителя ни кем не посещенным! Но мы отнюдь не имеем намерения распространяться о достоинстве или недостатках книги г-на Аткинсона, ни о ученых данных, которые могут быть извлечены из его путешествия в Среднюю Азию; наша задача гораздо проще: мы хотим представить в переводе, для читателей Иркутской газеты, ту часть Аткинсонова путешествия, которая относится до Восточной Сибири. Немногие в Восточной Сибири имеют возможность прочитать Аткинсона в оригинале, экземпляр его сочинения, с которого мы переводим, кажется, единственный в Иркутске: - а между тем всякое описание родимого края иностранцем имеет известного рода интерес: любопытно оно уже бывает для нас и по тому одному, что иностранец смотрит и на нас самих, и на наш край, и на все наше с своей иностранной точки зрения, т. е. именно с такой, на которою никто из нас не может стать; а всегда любопытно узнать: какой-же вид имеет все наше, если поглядеть на него с новой, неизведанной нами точки зрения. В будущем мы тоже всегда будем стараться передавать нашим читателям, при первой возможности и по мере возможности, все что выйдет, на известных нам иностранных языках, относящегося до Восточной Сибири.
Путешествие по Восточной Сибири занимает очень немного места в книге Аткинсона: все оно помещается в одной, последней главе. Отчего Восточной Сибири отведен такой скромный уголок в сочинении Аткинсона - неизвестно. Стесняли ли сочинителя какие-нибудь соображения книгопродавца, желавшего может-быть, чтобы все путешествие уместилось в одном, правда полновесном томе, или что другое, только его сочинение имеет такой вид, как будто первая половина была задумана по одному, более широкому плану, а вторая исполнена по другому; к концу сочинения он особенно начинает спешить, а в Восточную Сибирь ему пришлось приехать под конец. Аткинсон посетил сперва Уральский хребет, Алтай, Чжунгарию, Киргизскую степь и тогда уже поехал в Иркутск. Вот как в немногих словах, описывает он всю страну от Семипалатинска до Иркутска:
«После переправы через Иртыш путешественнику, едущему по почтовой дороге в Иркутск, стоит не проспать только три станции, а там он преспокойно может предаваться сну до самого Иркутска, и приехавши смело приниматься за описание всей страны - до того однообразен вид ея. Где почва песчаная - там сосновые леса покрывают страну, где она болотиста - там растет береза».
Вот и все. А между тем на этой же большой дороге лежит Нижне-Удинск с его окрестностями, о которых еще недавно, в Ирк. Ведомостях, г. Эликтинский говорил: «что на них может залюбоваться и сам избалованный видами урожденец Швейцарии" и верно есть бездна мест, который г. Иркутянин находит «очаровательными». Но, впрочем, и мне кажется, что приговор Аткинсона слишком строг и безусловен; он или действительно проспал всю дорогу, или после хребта Алатау, (в котором он провел долгое время пред поездкой в Иркутск и которым не может довольно нахвалиться), ему нравились только одни истинно горные пейзажи. Из Ачинска Аткинсон направился прямо к Саянскому хребту. В небольшой лодке проплыл он вверх по Енисею 1300 верст, и срисовал тут много прекрасных видов. Но все это описание его путешествия по Енисею - очерк чрезвычайно беглый: «я посетил» - говорит он - «Таскильский хребет, чрез который Енисей катит свои могучие воды, и видел его в вулканической местности близ самого его источника. В одном месте он протекает чрез хребет известняковый, где странные по виду каменные громады воздымаются среди реки, некоторые из них имеют совершенно необыкновенный вид и представляют любопытные напластования. Я входил также на утесы из белого мрамора столь же превосходного достоинства, как и мрамор Карарский; его здесь огромное количество, но тут он остается неразработанный, хотя и вблизи от большой реки, но которой воды теряются в Северном океане, - и таким образом его нельзя доставить в Европу. От этого места я прошел чрез Таскильские горы, и достигнул высочайших пределов Саяна, многие из вершин которого далеко заходят за линию вечных снегов. Взойдя на один из высоких пиков, я увидал старых друзей - снежные гребни хребта Тангну, которые виднелись вдали на юге. После того я возвратился другой дорогою, поднялся к истокам реки Абакана, которая и привела меня в страну лежащую на восток от Алтын-Куля, в жалкие селения ссыльных, разбросанные вокруг него.
Во время этого пути нас однажды удивила встреча с 40 казаками вооруженными винтовками; -они заняты были преследованием четырех человек, совершивших несколько смелых разбоев. Притон этих мошенников находился на самых высотах Саянских ь гор, но до сего времени они ускользали от своих преследователей. Это преследование до того надоело казакам, что, попадись им разбойники на расстоянии ружейного выстрела, они наверное бы их всех перестреляли».
Потом Аткннсон перебрался на Оку, в долине которой виды ему очень поправились: «это очень романтическая местность - говорит он - и я провел тут несколько дней, снимая разные виды». Здесь описания его становятся гораздо обстоятельнее.
Но мы на этот раз расстанемся пока с г. Аткннсоном и отложим до следующего номера описание его странствований по живописной долине реки Оки.
( Продолженье в след.№)
(С изменением старой орфографии)
Немало ученых, и знаменитых ученых, посетили Сибирь в прошедшем столетии, и в нынешнем осматривали различные части этой пространной страны, изучали тут природу с разных сторон, описывали многоразличных обитателей нашего сурового Севера. И долго еще будут продолжаться эти посещения ученых исследователей природы, потому что наша Сибирь раскинута на таком огромном пространстве, еще так много в ней краев неизведанных наукою, что тут достанет занятая для многих и очень многих любознательных и неутомимых исследователей. И в эту минуту, когда мы пишем, в Иркутске находятся еще ученая экспедиция снаряженная в Восточную Сибирь Русским Географическим Обществом, которая под начальством г-на Шварца исследовала, с известных сторон, огромные пространства, бывшие доселе «краем неведомым » для науки. Ее сменит скоро другая, и последовательный ряд ученых путешествий не только не прервется в будущем, но, как мы надеемся - в будущем они будут повторяться все чаще и чаще и труды их восполнят, наконец, все пробелы землеописательной науки относящиеся до Сибири.
Но если немало ученых, тружеников науки, отечественных и иностранных, посещали и описывали Сибирь, то нельзя сказать, чтобы простые туристы, путешественники по охоте, были у нас явлением обыкновенным. Из иностранцев же туристов, только трое-четверо англичан - и то на нашей уже памяти - решались заглянуть в «страну снегов» и в «царство вечной зимы и мрака» - какою большинство европейцев представляет себе Сибирь. Но Англичане - классические, отчаянные туристы: многие из них готовы подвергнуться всевозможным лишениям и всяким опасностями, чтобы только побывать там, где еще никто не был, и это - без всякой цели исследования, без всякой пользы для науки и других - а просто чтобы записать в своем путевом журнале: был и видел, или своим английским почерком нацарапать свое британское имя на какой-нибудь скале. Но не все туристы - англичане, и не все англичане - такие отчаянные туристы, а потому мы сомневаемся, чтобы многочисленная фаланга туристов европейских двинулась в Сибирь по следам гг. Гиля, Аустена, Аткинсона и других англичан, бывших у нас.
Многие у нас были знакомы и очень хорошо помнят г. Томаса Уайтлема Аткинсона, который, если не ошибаемся, прогостил в Иркутске всю зиму 1851-52 год. В начале нынешнего год он издал в Лондоне описание своего путешествия по Сибири и в Среднею Азию под заглавием: «Восточная и Западная Сибирь, исследования и приключения во время семилетнего странствования по Сибири, Монголии, Киргизским степям, Китайской Татарии и части Средней Азии». Сочинение это издано с обыкновенной для лондонских изданий роскошью, оно украшено двадцатью раскрашенными литографическими рисунками и 32 рисунками на дереве; при нем приложена карта стран, по которым проехал путешественник. Но г. Аткинсон не ученый - он художник; он говорит, что целью его первоначально было срисовать виды, представить очерки Сибирской природы -совершенно почти неизвестной европейцам. Любопытство туриста и художника завлекло его и в Киргизские степи и в Чжуньгарию. Это путешествие, в продолжение которого он проехал «32000 верст на колесах, 7100 верст в лодке, 20300 верст верхом» т.е. всего около 60000 верст, доставило ему случай срисовать до 560 различных видов местности. Эта богатая художественная жатва есть все, что он вывез из продолжительного своего путешествия; в ученом же отношении - описание его странствования имеет очень относительную, очень малую ценность. Надо сожалеть что г. Аткинсон не был достаточно приготовлен в ученом отношении для такого интересного путешествия, сожалеть тем более, что ему удалось побывать в местах, где не бывал еще ни один ученый, и вероятно, даже ни один христианин, у кочующих племен, которые наверно никогда прежде не видывали европейца. Если верить его словам - а мы не имеем пока никакого положительного указания, чтобы сомневаться в совершенной достоверности его простых рассказов, - ему удалось проехать в разных направлениях Чжуньгарию, всю страну между Небесными горами (Тхянь- шань) и южной границею Сибири. Какой огромный запас разнородных научных сведений вывез бы из такого путешествия, не говорю уже такой специально приготовленный человек, каков напр. наш русский П. И. Семенов, но человек даже с посредственными познаниями в естественных науках! Без сомнения и из Аткинсонова путешествия по Чжунгарии и Киргизским степям, занимающего в его сочинении пять глав и 140 страниц, можно извлечь три-четыре научные данные: - какой скудный результат из путешествия по краям, до сочинителя ни кем не посещенным! Но мы отнюдь не имеем намерения распространяться о достоинстве или недостатках книги г-на Аткинсона, ни о ученых данных, которые могут быть извлечены из его путешествия в Среднюю Азию; наша задача гораздо проще: мы хотим представить в переводе, для читателей Иркутской газеты, ту часть Аткинсонова путешествия, которая относится до Восточной Сибири. Немногие в Восточной Сибири имеют возможность прочитать Аткинсона в оригинале, экземпляр его сочинения, с которого мы переводим, кажется, единственный в Иркутске: - а между тем всякое описание родимого края иностранцем имеет известного рода интерес: любопытно оно уже бывает для нас и по тому одному, что иностранец смотрит и на нас самих, и на наш край, и на все наше с своей иностранной точки зрения, т. е. именно с такой, на которою никто из нас не может стать; а всегда любопытно узнать: какой-же вид имеет все наше, если поглядеть на него с новой, неизведанной нами точки зрения. В будущем мы тоже всегда будем стараться передавать нашим читателям, при первой возможности и по мере возможности, все что выйдет, на известных нам иностранных языках, относящегося до Восточной Сибири.
Путешествие по Восточной Сибири занимает очень немного места в книге Аткинсона: все оно помещается в одной, последней главе. Отчего Восточной Сибири отведен такой скромный уголок в сочинении Аткинсона - неизвестно. Стесняли ли сочинителя какие-нибудь соображения книгопродавца, желавшего может-быть, чтобы все путешествие уместилось в одном, правда полновесном томе, или что другое, только его сочинение имеет такой вид, как будто первая половина была задумана по одному, более широкому плану, а вторая исполнена по другому; к концу сочинения он особенно начинает спешить, а в Восточную Сибирь ему пришлось приехать под конец. Аткинсон посетил сперва Уральский хребет, Алтай, Чжунгарию, Киргизскую степь и тогда уже поехал в Иркутск. Вот как в немногих словах, описывает он всю страну от Семипалатинска до Иркутска:
«После переправы через Иртыш путешественнику, едущему по почтовой дороге в Иркутск, стоит не проспать только три станции, а там он преспокойно может предаваться сну до самого Иркутска, и приехавши смело приниматься за описание всей страны - до того однообразен вид ея. Где почва песчаная - там сосновые леса покрывают страну, где она болотиста - там растет береза».
Вот и все. А между тем на этой же большой дороге лежит Нижне-Удинск с его окрестностями, о которых еще недавно, в Ирк. Ведомостях, г. Эликтинский говорил: «что на них может залюбоваться и сам избалованный видами урожденец Швейцарии" и верно есть бездна мест, который г. Иркутянин находит «очаровательными». Но, впрочем, и мне кажется, что приговор Аткинсона слишком строг и безусловен; он или действительно проспал всю дорогу, или после хребта Алатау, (в котором он провел долгое время пред поездкой в Иркутск и которым не может довольно нахвалиться), ему нравились только одни истинно горные пейзажи. Из Ачинска Аткинсон направился прямо к Саянскому хребту. В небольшой лодке проплыл он вверх по Енисею 1300 верст, и срисовал тут много прекрасных видов. Но все это описание его путешествия по Енисею - очерк чрезвычайно беглый: «я посетил» - говорит он - «Таскильский хребет, чрез который Енисей катит свои могучие воды, и видел его в вулканической местности близ самого его источника. В одном месте он протекает чрез хребет известняковый, где странные по виду каменные громады воздымаются среди реки, некоторые из них имеют совершенно необыкновенный вид и представляют любопытные напластования. Я входил также на утесы из белого мрамора столь же превосходного достоинства, как и мрамор Карарский; его здесь огромное количество, но тут он остается неразработанный, хотя и вблизи от большой реки, но которой воды теряются в Северном океане, - и таким образом его нельзя доставить в Европу. От этого места я прошел чрез Таскильские горы, и достигнул высочайших пределов Саяна, многие из вершин которого далеко заходят за линию вечных снегов. Взойдя на один из высоких пиков, я увидал старых друзей - снежные гребни хребта Тангну, которые виднелись вдали на юге. После того я возвратился другой дорогою, поднялся к истокам реки Абакана, которая и привела меня в страну лежащую на восток от Алтын-Куля, в жалкие селения ссыльных, разбросанные вокруг него.
Во время этого пути нас однажды удивила встреча с 40 казаками вооруженными винтовками; -они заняты были преследованием четырех человек, совершивших несколько смелых разбоев. Притон этих мошенников находился на самых высотах Саянских ь гор, но до сего времени они ускользали от своих преследователей. Это преследование до того надоело казакам, что, попадись им разбойники на расстоянии ружейного выстрела, они наверное бы их всех перестреляли».
Потом Аткннсон перебрался на Оку, в долине которой виды ему очень поправились: «это очень романтическая местность - говорит он - и я провел тут несколько дней, снимая разные виды». Здесь описания его становятся гораздо обстоятельнее.
Но мы на этот раз расстанемся пока с г. Аткннсоном и отложим до следующего номера описание его странствований по живописной долине реки Оки.
( Продолженье в след.№)