(no subject)
У меня есть прекрасные замшевые сапоги на каблуке. Они очень удобные. И восхитительный оранжевый плащ. У зонта с картиной Климта сломана одна спица,но старичок держится. Я готова войти в осень,но рядом нет того,с кем можно было бы это сделать.
И,наверное,самое гадкое,что я презираю себя за эту тоску. За неспособность противостоять или игнорировать.
Такого ведь не было. Ну,скажем,весной,через пару месяцев, очнулось тело. И я купила кроссовки,чтобы бегать. Качала пресс,начала неплохо отжиматься. И когда было грустно,я просто принимала упор лёжа.
После поездки в Израиль и лета в целом очнулось всё остальное. Когда кто-то о тебе заботится, приносит эклеры просто потому что он так воспитан, когда тебе помогают и поддерживают,показывают ночной город, это так расхолаживают. Я думала,что латы мои крепки, а оказалось, они тоньше алюминия.
Я бреду с сыном поздно вечером из ДДЮТ. Нам светят жёлтые фонари. В голову внезапно приходит мысль,как здорово было бы идти так с кем-то,кого ты любишь и кто любит тебя. Пить кофе. Говорить,что вы гордитесь этим парнем. Или ощущать тяжесть живота на последних сроках,шагая смешной утиной раскорякой.
Такие мысли приходят сами по себе. И я,конечно,ни о чём не жалею,мой муж не мог мне всего этого дать,это был многолетний абьюз под пряным соусом из которого я вышла нашпигованная анархофеминизмом и нежеланием иметь близкие отношения.
Дома меня встречает только папа,который нагнетает миллионом вопросов,и я понимаю,что очень устала быть сильной и самостоятельной. И мне опять стыдно за то,как быстро я сломалась.
При всём при этом, плакала я последний раз в апреле месяце. Потому что не даю себе волю. Потому что надёжнее опять начать отжиматься. Потому что если я не смогу быть целой и счастливой одна,то не знаю,как потом себя уважать.
Нет,это нормально,конечно,желать близости с кем-то.Но так же,как верят в поле единорогов,я верю в то,что в этой близости стоит чем-то делиться,каким-то своим внутренним счастьем. А я сейчас - нищенка,которая шарит своими голодными глазами по толпе.И мне абсолютно нечего никому дать.
И эта адская смесь из одиночества, рядовых бытовых вопросов,которые валятся на меня сверху,отсутствие времени на себя, неуверенности в завтрашнем дне,силе и слабости, всё это отравляет меня.