sea You soon
Ты и я идём вдоль тонкой стеклянной пелены. Туман с твоей стороны, туман с моей стороны.
Мы идём, касаясь руками стекла, протянув их друг к другу. Кажется, ещё немного и дрогнет маревом барьер, качнётся воздух и наши пальцы соприкоснутся, вздрогнут, побегут по ладоням, схватятся, сцепятся - смуглое и мраморно-лунное - переплетутся; туман рассеется, и мы окажемся посреди света насколько хватит глаз.
Насколько хватит глаз будет один только свет и больше ничего. Ровный, пастельно-пудровый - лёгкий-лёгкий, тёплый-тёплый. И большего ничего, насколько хватит глаз.
И мы сами превратимся в свет, или просто обернёмся нужным цветом и будем танцевать, кружиться, улыбаться, смеяться, держаться за руки. И ноты золотой гармонии сольются в нежность, станут красотой, распластаются по свету, как слова на листе, перестанут быть заметными, как и мы, но останутся быть. Как и мы.
Все мои истории о том, как мы наконец-то держимся за руки. Просто держимся за руки, а вокруг - красота. О чём ещё писать в этом мире?
В мире, где реальность гнётся, но не прогибается. Где непреложно правило ускользающего мига, непостоянства, случайности, изменчивости. И мир убегает землёй из-под ног.
Я уже был у этого стеклянного тонкого барьера, стены сна, что фильтрует нас и делит.
Осеннее поле, ленты измочаленных солнцем колосьев и трав едва-едва колышутся по земле, высокое дерево с мощным стволом, прозрачный, отутюженно-фланелевый воздух, палевая рыжь вечереющего света, город наших снов вдалеке. Тогда я был здесь и сидел один, навалившись на неё, может быть, ожидая - чего? Другого направления космоса, где ты, или что стена исчезнет, или просто так, потому что здесь красиво, а я устал от дороги, ведущей сюда.
Ты была открыткой из нездешних мест. Открыткой, которую тогда я так и не смог получить. Намёк, полунамёк, тень намёка - солнце и блики, осколки по воде.
Не с кем разделить это знание полностью, нельзя сказать и быть понятым, нельзя показать до конца. Эта стена - разлом света и его преломление в интерпретацию и бесконечное толкование.
Хрупкость. Невесомость. Призрачность. Сад разбегающихся тропинок. Юркающая ящеркой реальность. Проступающая нездешность. Не ухватить, не перенести в лодочке ладоней, не разделить.
И эта драма, драма невыразимой и неразделённой красоты, которая повсюду и везде. Её не избыть, не избежать, не забыть.
Сахарные розы цветут сейчас, зеркало капель, тёмная зелень. Окраина города, трубы и закат, прошлогодняя падь трав, бездонная лазурь неба и тельняшка небес.
Образы смешиваются и перетекают один в другой, дополняются, становятся одним. Время до, время после. Мы идём вдоль стены, меняя мир по обе стороны. Твоя рука в моей руке, моя - в твоей. Мы движемся к свету, чтобы стать его смыслом.
Мы идём, касаясь руками стекла, протянув их друг к другу. Кажется, ещё немного и дрогнет маревом барьер, качнётся воздух и наши пальцы соприкоснутся, вздрогнут, побегут по ладоням, схватятся, сцепятся - смуглое и мраморно-лунное - переплетутся; туман рассеется, и мы окажемся посреди света насколько хватит глаз.
Насколько хватит глаз будет один только свет и больше ничего. Ровный, пастельно-пудровый - лёгкий-лёгкий, тёплый-тёплый. И большего ничего, насколько хватит глаз.
И мы сами превратимся в свет, или просто обернёмся нужным цветом и будем танцевать, кружиться, улыбаться, смеяться, держаться за руки. И ноты золотой гармонии сольются в нежность, станут красотой, распластаются по свету, как слова на листе, перестанут быть заметными, как и мы, но останутся быть. Как и мы.
Все мои истории о том, как мы наконец-то держимся за руки. Просто держимся за руки, а вокруг - красота. О чём ещё писать в этом мире?
В мире, где реальность гнётся, но не прогибается. Где непреложно правило ускользающего мига, непостоянства, случайности, изменчивости. И мир убегает землёй из-под ног.
Я уже был у этого стеклянного тонкого барьера, стены сна, что фильтрует нас и делит.
Осеннее поле, ленты измочаленных солнцем колосьев и трав едва-едва колышутся по земле, высокое дерево с мощным стволом, прозрачный, отутюженно-фланелевый воздух, палевая рыжь вечереющего света, город наших снов вдалеке. Тогда я был здесь и сидел один, навалившись на неё, может быть, ожидая - чего? Другого направления космоса, где ты, или что стена исчезнет, или просто так, потому что здесь красиво, а я устал от дороги, ведущей сюда.
Ты была открыткой из нездешних мест. Открыткой, которую тогда я так и не смог получить. Намёк, полунамёк, тень намёка - солнце и блики, осколки по воде.
Не с кем разделить это знание полностью, нельзя сказать и быть понятым, нельзя показать до конца. Эта стена - разлом света и его преломление в интерпретацию и бесконечное толкование.
Хрупкость. Невесомость. Призрачность. Сад разбегающихся тропинок. Юркающая ящеркой реальность. Проступающая нездешность. Не ухватить, не перенести в лодочке ладоней, не разделить.
И эта драма, драма невыразимой и неразделённой красоты, которая повсюду и везде. Её не избыть, не избежать, не забыть.
Сахарные розы цветут сейчас, зеркало капель, тёмная зелень. Окраина города, трубы и закат, прошлогодняя падь трав, бездонная лазурь неба и тельняшка небес.
Образы смешиваются и перетекают один в другой, дополняются, становятся одним. Время до, время после. Мы идём вдоль стены, меняя мир по обе стороны. Твоя рука в моей руке, моя - в твоей. Мы движемся к свету, чтобы стать его смыслом.