(no subject)
Сегодня возле метро Университет, под заборчиком от ботсада, увидела странную женщину. Она стояла и держала перед собой лист бумаги с карандашным рисунком - очень точным - собаки. По виду что-то типа той-терьера. "Феник" было написано на листочке.
И сходу было не понять, зачем она там стоит? Сначала я подумала, что продает рисунки свои. Но рисунок был только один, и она прижимала его к своему лицу, так что видны оставались только глаза и лоб. Обычно художники, выставляющие картины на продажу в этом месте, ведут себя не так. Они расставляют картины вдоль забора, а сами чуть отходят в сторону. Как бы заранее расставшись с ними, сепарировавшись, смирившись с тем, что отделили от себя свое творчество. Всем своим видом гордо показывая, что "не продается вдохновенье, но можно живопись продать". А эта женщина как будто прикрывалась своим рисунком от окружающего мира.
Может быть она предлагала прохожим щенка? Или это было такого рода объявление о пропаже собаки, с негласной просьбой о помощи?Я прошла дальше, представляя себе, как эта печальная женщина каждый день выходит к забору возле метро Университет и стоит со своим карандашным рисунком.
А навстречу мне шагала толпа дошкольников. Это, наверное, был какой-то новомодный частный детский садик на прогулке, потому что дети были одеты поверх курточек в светоотражающие жилеточки. И сопровождающие их девушки что-то щебетали на корявом английском "бьютифул, бьютифул". И я сразу представила, как дети увидят рисунок. И наперебой будут весело кричать "собачка, собачка", подпрыгивая от возбуждения возле печальной женщины. Но я уже прошла далеко вперед, и не видела, ни группы детей, ни женщины с рисунком.
А может и не стали бы кричать эти дети. В конце-концов, женщина держала рисунок довольно высоко, а малыши, хоть и любят смотреть по сторонам, но редко задирают голову вверх. А до печальных взрослых им вообще нет никакого дела...
И сходу было не понять, зачем она там стоит? Сначала я подумала, что продает рисунки свои. Но рисунок был только один, и она прижимала его к своему лицу, так что видны оставались только глаза и лоб. Обычно художники, выставляющие картины на продажу в этом месте, ведут себя не так. Они расставляют картины вдоль забора, а сами чуть отходят в сторону. Как бы заранее расставшись с ними, сепарировавшись, смирившись с тем, что отделили от себя свое творчество. Всем своим видом гордо показывая, что "не продается вдохновенье, но можно живопись продать". А эта женщина как будто прикрывалась своим рисунком от окружающего мира.
Может быть она предлагала прохожим щенка? Или это было такого рода объявление о пропаже собаки, с негласной просьбой о помощи?Я прошла дальше, представляя себе, как эта печальная женщина каждый день выходит к забору возле метро Университет и стоит со своим карандашным рисунком.
А навстречу мне шагала толпа дошкольников. Это, наверное, был какой-то новомодный частный детский садик на прогулке, потому что дети были одеты поверх курточек в светоотражающие жилеточки. И сопровождающие их девушки что-то щебетали на корявом английском "бьютифул, бьютифул". И я сразу представила, как дети увидят рисунок. И наперебой будут весело кричать "собачка, собачка", подпрыгивая от возбуждения возле печальной женщины. Но я уже прошла далеко вперед, и не видела, ни группы детей, ни женщины с рисунком.
А может и не стали бы кричать эти дети. В конце-концов, женщина держала рисунок довольно высоко, а малыши, хоть и любят смотреть по сторонам, но редко задирают голову вверх. А до печальных взрослых им вообще нет никакого дела...