гештальт
Было обычное утро. Приезжий из средней Азии сбивал с бордюра намерзший за три холодных ночи лед, сотрудники НИИ им. Иголовкина пытались перебежать дорогу, но не решались двинуться на красный свет, хотя движение не было таким уж оживленным, девушка с чемоданом спешила в метро. И только заставшая статуей женщина посреди площади выбивалась из привычного московского пейзажа. Она не смотрела вдаль, как, бывает, вглядываются стоящие на одном месте люди, пытаясь разглядеть безбожно опаздывающего на встречу знакомого, не смотрела и под ноги, как, бывает, делают люди, когда чувствуют недомогание. Она смотрела прямо, держа голову параллельно асфальту. Взгляд ее был пуст. Даже безразличие нельзя было прочитать на ее лице. Продавщица в газетном ларьке, попадавшем как раз под прицел глаз застывшей, нервничала. «Вот уже пять минут, как здесь стоит, что встала, - думала она, в пятый раз перебирая стопку «Московских комсомольцев». - Может, милицию позвать. Так ведь еще не поверят, а она, глядишь, и уйдет к тому времени». Но женщина не двигалась с места. Странная мысль поразила ее, когда она, как обычно, жизнерадостно и задорно, несмотря на окружающую ее мрачную действительность в виде соседей-алкоголиков, выползавших поутру из подъезда за очередной порцией горячительного, шла на работу. «А что, если …», - спустилось к ней как будто свыше. «Что, если..», - продолжила она, но так и не смогла закончить фразу - мысль была всепоглощающей и неслась на нее так быстро, что слова мигом исчезли из ее головы. Исчезло, впрочем, и все остальное - и лай собак, провожавших где-то грузовую машину, и гудение трамвая, собиравшего пассажиров за поворотом, и песня, звучавшая по радио, которое она по привычке включила перед выходом из дома. В один миг растворились и продавец шаурмы, который пытался согреться, напевая арабские песни, и девочка, прыгающая по ледяным улицам, держась за мамину руку, и мужчина с тростью, как всегда выгуливающий в это время своего пса. Забылись даже слова матери, с которой женщина разговаривала накануне. «Не думай, что все это просто, не думай, а делай, хотя мне такая жизнь не мила», - разными словами транслировала мать из телефонной трубки. Время текло незаметно. Мысль так плотно накрыла женщину, что она уже не могла освободиться от ее пут, она даже не замечала их. Из транса ее вывел прохожий, не рассчитавший траекторию движения и сильно толкнувший женщину в левое плечо. Женщина вздрогнула, прохожий даже не обернулся. «Что это было?» - мелькнуло в ее голове, вернувшейся в холодное декабрьское утро на площадь у станции метро. Ощутив, как замерзли ее руки, женщина бросила взгляд на часы, висящие у входа на станцию, поняла, что опаздывает, и засеменила к выходу, перебирая про себя варианты того, что же с ней могло произойти. «Ну наконец-то, - с облегчением вздохнула продавщица, держа в руках новый выпуск газеты «Жизнь», - отпустило». Приезжий из Средней Азии продолжал стучать по не поддававшемуся разделению льду, троллейбус - гудеть, подзывая пассажиров. Москвичи, выпуская изо рта клубящийся пар, спешили на работу.