За ручку
Ramon Serrano
В жаркую погоду на Плещевом озере происходит массовое хождение по водам. У берега мелко: чтобы добраться до глубины, надо очень долго идти. И люди идут. Иногда опускаются в воду, чтобы проползти крокодильчиком пару метров и, охладившись, брести дальше. Иногда садятся посидеть, как в тёплой ванне. Или полежать, глядя на паруса кайтов на фоне синевы. Это взрослые. Дети, те через каждые несколько метров просто с визгом набрасываются друг на друга и, хохоча, валятся в прозрачную воду, сквозь которую каждую рыбку видно.
- Ура-ура! Я рыбу поймал! - кричит рыжий длинноволосый мальчишка другому такому же рыжему и длинноволосому. Наверное, брату.
- Покажи!
- Не могу! Она у меня в кулаке!
- Ну, тогда тащи её на берег! Члены Клуба ручейка примут твою добычу!
Мальчишка, прижимая кулачок со скользкой добычей к груди, принимается бежать к берегу, высоко задирая коленки, как василиск. Мы такого как раз на днях в бибисишном фильме «Одна жизнь» видели.
На берегу пятеро мальчишек роют каналы: сложная система перетекающих друг в друга ручейков и бассейнов. Видимо, это они члены Клуба ручейка. Рыжий парень подходит к одном из бассейнов, наклоняется, разжимает кулачок и пускает в воду крошечную прозрачную рыбку. Мальчишки показывают ему большие пальцы. Третья.
Мы купаемся на пляже у кемпинга рядом с селом Городище. В воду здесь заходить приятно: дно очень долго мягкое, нежное, ни камней, ни ракушек. Но когда забредаешь далеко, и песок всё больше перемешивается с илом, ноги начинают довольно сильно в него проваливаться. Чтобы не упасть, люди держатся за руки. Пожилой мужчина с седой бородой и молодой с пучком на затылке. Парень с девушкой. Мама с дочкой. Бабушка с внучкой. Две подружки.
Множество пар, которые свели родство, дружба, любовь или просто случай, бредут, держась за руки, по водам. Бредут в поисках глубины.
***
Переславский антикварный магазин на Ростовской улице расположен в магазине канцелярских товаров и игрушек. Пока Валька самозабвенно исследует полки со стразами и наклейками, я останавливаюсь повтыкать у стенда с антиквариатом. Там книжки, пластинки, часы, ложки. Для тех кто, вроде меня, в старине не очень разбирается, но просто любит налёт времени, рядом с предметами пояснительные таблички с надписями от руки. Вариантов пояснения несколько: «Редкость», «Редкость!» или «Редкость!!!». Например, каталог весов, ножей и станков 1914 года - это редкость без восклицательного знака. А книга И. Грабаря про Ростов и Углич 1913 года - уже редкость с тремя. Как говорится, не проходите мимо.
У витрины с монетами и посудой стоит очень крупный мужчина и разговаривает по телефону. Я бросаю взгляд в его сторону, отбрасывая дурацкую ассоциацию про слона в посудной лавке, и прислушиваюсь к разговору.
Дяденька говорит с мамой.
- Мама. Я тебя очень прошу! Давай без демагогии. Я уже в магазине. Ты мне просто скажи: что у тебя есть. И всё.
Долгое молчание в трубку.
- Мама, я тебя умоляю….
Снова молчание.
- Ох… Мама… Ладно, я всё понял. Я кладу трубку. Мама, пока! Пока, мама!
Мужчина убирает телефон в карман. Шумно выдыхает и, взглянув на продавщицу с вязанием, говорит:
- Тяжело…
- Монетку хотели приобрести в подарок? - участливо спрашивает продавщица, откладывая рукоделие.
- Ну да, - говорит дяденька, - но с ней же не поймешь, что есть у нее, чего нет. Я ее прошу, посмотри в каталоге у себя, скажи, что у тебя есть, у тебя всего-то их пятнадцать штук. А она мне демагогию начинает разводить. Наверное, потеряла опять свой список матушка моя.
- Да, родители - они как дети, - вздыхает продавщица и возвращается к вязанию.
- И не говорите, - кивает мужчина.
Я тем временем рассматриваю полку с подстаканниками. Один мне особенно приглянулся: серебристый, с изображением звезд, планет и спутника. Прибегает Валька с пачкой наклеек.
- Смотри, - говорю, - какой подстаканник. Нравится?
- Ага, - говорит, - космический. Давай папе подарим? Он как раз любит космос и подстаканники.
- Давай.
Выходим из магазина, я хочу убрать подстаканник в рюкзак, но Валька не дает.
- Хочу, - говорит, - за ручку с ним идти. Как будто это папа.
Так и идём: держа с двух сторон за ручку космический подстаканник пятидесятых годов.
Не редкость. Но с восклицательными знаками.
***
Мы были в бане, и к нам в комнату отдыха через открытое окно забежал котенок. Белый с рыжими «крыльями» на спине. Я никогда такой окраски не видела: настоящие рыжие крылья, по одному от позвоночника расходятся в разные стороны.
- Смотри, - говорю Вальке, - какой рыжий ангел. Наверное, из монастыря пришел.
(Там прямо напротив бани Свято-Никольский монастырь).
Кот всё обнюхал. Залез под кровать, сходил в душевую, вышел, раздраженно отряхивая лапы. Начал тереться о наши разгорячённые ноги.
- Ура! - запрыгала Валька, - теперь он будет тут жить. Давай ему сосиску дадим.
Достали из холодильника удачно припасенную сосиску, дали. Кот громко и влажно зачавкал, заговорил: не то мяуканье, не то мурчание, что-то утробное, одобряющее.
- Мало! - закричала Валька. - Он говорит, что ему мало.
Дали вторую.
Вышли на улицу остудиться: кот с нами. Сел у ног, замурчал, как трактор.
Мы уже собирались вернуться внутрь, чтобы погреться напоследок, как котенок вдруг зашипел, вжался в землю, и тут на него откуда-то из темноты бросился огромный чёрный монстр.
Я даже не сразу поняла, что это кот.
Валька от неожиданности в руку мою вцепилась коготками, давно не стриженными.
- Фу! - закричала я первое, что пришло в голову. Топнула ногой.
Коты прыснули в разные стороны, оставив на месте битвы какие-то мелкие брызги. Больше мы нашего друга так и не видели.
Уже уходя, рассказали администратору гостевого дома, при котором баня находится, про этот случай.
- Да, - говорит, - знаем. Это монастырский котенок. Недавно начал к нам ходить, наши местные коты его не принимают.
Ну, точно ангел.
***
В Плещеево озеро впадает узенькая речка Трубеж. Мы шли вдоль берега, вышли к небольшому пляжику прямо у устья, напротив церкви Сорока мучеников. Валька говорит:
- Давай искупаемся. Жарко.
Я посмотрела на уток, переносящих всякие птичьи болезни, на сапы и лодки, в изобилии бороздящие Трубеж по случаю хорошей погоды. И внутренне махнула рукой:
- Давай.
Зашли в воду.
- Хочу, - говорит Валька. - На тот берег переплыть. Только, чур, за ручку!
Поплыли, увиливая от уток, сапов и лодок. Валька пыхтит, сопит, кисть мою дергает: не удобно за руку плыть. Вылезли по ступенькам на берег, к храму. Стучим зубами: по сравнению с озером речка намного холоднее.
- А теперь, - говорю, - давай обратно. Только, чур, без ручки.
Спустились, поплыли рядом. Уже легче, без сопения.
Вышли на берег, Валька в полотенце завернулась и тут ей какая-то женщина в резиновой лодке зааплодировала. Трубеж хоть и узкая речка, но всё-таки речка. А переплыть реку в шесть лет - целое событие.
Надо только чтобы тебя сначала взяли за ручку. А потом - вовремя отпустили.
Автор: Екатерина Фадеева
Фотография: Ramon Serrano