С Днём рождения, Ольга Леонардовна!
Click to viewОднажды Чехов задумал написать толстенный роман под названием: “О любви”. Долгие месяцы Антон Павлович писал, потом что-то вычеркивал, сокращал. В итоге от романа осталась единственная фраза: “Он и она полюбили друг друга, женились и были несчастливы”... В окружении писателя считалось, что этими словами выражена суть отношений самого Чехова с актрисой Ольгой Книппер....
...Если Ольга Леонардовна и позволяла себе иногда пожаловаться, то только Качалову, с которым в конце концов стала почти неразлучна. Это трудно назвать романом: все-таки оба были сильно пожилыми людьми. Это была невероятно нежная, трепетная дружба. Качалов, сняв пенсне и прикрыв глаза рукой, читал ей стихи. Дарил цветы. Водил ее, с некоторых пор полуслепую, на прогулки. Она рассказывала, как больно ее ранят обвинения в том, что она была Антону Павловичу плохой женой. Василий Иванович утешал: “Олюшка, как ты можешь расстраиваться из-за этих людей, неумных и несправедливых? Они говорят, что писателю нужна такая же жена, как и обыкновенным людям: чтоб смотрела за прислугой и разливала чай из самовара. Но Чехову недаром полюбил тебя, увидев на сцене. Он полюбил Актрису! До встречи с тобой Антон Павлович был одинок и холоден душой. Ты заставила его испытать страстную любовь, к тому же взаимную. Это ли не настоящее счастье? Вот у Толстого: “Все счастливые семьи похожи друг на друга”. Ошибся Лев Николаевич! Счастье многолико”.
Ольга Леонардовна слушала и соглашалась. Ведь взять хотя бы ее саму: пережив две великих любви - к Чехову и к Театру, лишившись и того, и другого, она, ослепшая, больная, по-прежнему чувствует себя счастливицей. В конце концов, когда умер Антон Павлович, на Земле не осталось человека, лучше Качалова, а он уже много лет преданно и верно любит ее - разве этого не достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой?
Впрочем, Ольга Леонардовна и Качалова пережила на долгих восемь лет. В 91 год она уже почти не вставала с постели, что-либо разглядеть могла лишь с помощью огромной лупы, ей трудно было дышать, она была одинока, но выглядела по-прежнему нарядно и изысканно. Как ей это удавалось? Загадка! Впрочем, ей по-прежнему было ради кого наряжаться: Ольгу Леонардовну не забывали. На стареньком пианино для нее играл то Святослав Рихтер, то Лев Книппер - племянник, пианист и композитор (прославившийся песней “Полюшко-поле” - частью одной из его симфоний).
До последнего дня гостей Ольга Леонардовна встречала бодрым и жизнерадостным: “Это кто же пришел? И прекрасно, очень рада!”