Высоцкий и вождя дорогого чело... / До 60-70% фактов о сталинизме замолчано антисталинистами
mamlas: Высоцкий и вождя дорогого чело... / До 60-70% фактов о сталинизме замолчано антисталинистами
Ещё из мифологии сталинизма, в т.ч. о смерти Сталина
С вождём и без вождя
Или Пророчество Высоцкого о Сталине / К 64-летию памяти Сталина
Память уже бессильна воспроизвести наш с Колей Солнцевым маршрут через сумрачную, пронизанную сырой мартовской стужей, подавленную всенародным горем Москву. Продвигались зигзагами, инстинктивно избегали толпы. ©Ещё о Высоцком здесь, здесь и здесь
Узрев впереди солдатские ряды, отступали назад, ныряли в какой-нибудь проулок, выискивали проходной двор, потом другой, третий, и оцепление в конце концов оставалось за спиной. Удивительно, что нам удавалось держаться в тех незнакомых старомосковских лабиринтах верного в основном направления, хотя в ту пору не то что Глонасса - простейших мобильников не существовало.
…Мы с Колей просидели за одной партой с 6-го по 10-й класс, и то, что в вузы поступили разные, общения не оборвало. И вот теперь обрушившееся на страну горе с неодолимой силой повлекло обоих к Дому союзов, где 6 марта началось прощание с вождем (поодиночке ни я, ни он такого паломничества, пожалуй, не совершили бы).
…Близко к полуночи облюбовали подъезд жилого дома, чтобы погреться. Одна из коммунальных квартир на втором этаже оказалась незапертой. В коридоре на полу похрапывало несколько таких же паломников-одиночек (жильцы вроде бы не протестовали!). Прикорнули и мы, а спозаранку продолжили путь. Миновали еще пару проходных дворов, и… о чудо! Глазам предстала Пушкинская улица, по которой споро двигался к Дому союзов один из «легальных» людских потоков.
Внутри Колонного зала было тесно, но без давки, хотя в многорядном движении мы оказались далеко от утопавшего в цветах гроба - лица вождя я не увидел. Запомнились сумрачные лица, многие в слезах. Не ручаюсь за всех, но каждый, как мне казалось тогда, задавал себе один и тот же вопрос: «Что ждет страну, как жить будем?» Для нас с Колей, для всех людей, кого мы знали, великая Победа, послевоенное восстановление, само наше существование были связаны с именем Сталина.
Когда мы, измученные и голодные, вышли на пустынную (в тот момент) улицу Горького, уже вполне рассвело. Но какая же несколькими часами ранее здесь была давка: от тротуара к тротуару валялись галоши, ботинки. Впрочем, здесь, кажется, обошлось без жертв. В отличие от Трубной площади. О той драме (отчаянно раздувавшейся впоследствии Лунгиной, Евгением Евтушенко и прочими «шестидесятниками») мы узнали уже дома, хотя чрезмерного значения ей не придали. Как и прочие москвичи, ибо над ними довлело неподдельное страдание от утраты вождя. Одно из свидетельств тому - своего рода «зарифмованный репортаж» Владимира Высоцкого, сложенный 8 марта 1953 года (и считающийся его первым стихотворением):
Опоясана трауром лент,
Погрузилась в молчанье Москва,
Глубока ее скорбь о вожде,
Сердце болью сжимает тоска.
Я иду средь потока людей,
Горе сердце сковало мое,
Я иду, чтоб взглянуть поскорей
На вождя дорогого чело...
Разливается траурный марш,
Стонут скрипки и стонут сердца,
Я у гроба клянусь не забыть
Дорогого вождя и отца.
Заключительное четверостишие (которое кому-то покажется наивным) звучало так:
Имя Сталин в веках будет жить,
Будет реять оно над землей,
Имя Сталин нам будет светить
Вечным солнцем и вечной звездой.
…«Вы к Иосифу Сталину на поклон пойдете?» - такую мини-анкетку провел как-то «Коммерсант» (еще в 2003 году), испугавшись слухов (увы, не оправдавшихся) о намерении московских властей по случаю 60-летия Победы увековечить Верховного Главнокомандующего на Поклонной горе.
«Никогда, - ответил кинорежиссер Герман. - Желание реабилитировать Сталина вызывает у меня омерзение, а люди, которые хотят это сделать, - презрение».
«Никогда! - заявил телеведущий Сванидзе. - Объявлять Сталина победителем - аморально… Мне будет неприятно видеть Сталина на Поклонной горе. Думаю, он многих отвратит от Поклонной горы».
Как раз наоборот! «Возвращение» вождя наверняка вызвало бы столпотворение - под стать тому, участником которого мне довелось стать 64 года назад. Ведь сегодняшнее отношение россиян к Сталину - феномен исторически беспрецедентный (разительно противоречащий афоризму Поля Валери, что «великие люди сначала умирают как люди, потом - как великие»).
Его убийство как великого производилось в пожарном, так сказать, порядке: через какие-то три года после вышеописанного апофеоза всенародной любви Сталина объявили с трибуны ХХ съезда кровавым тираном, виновником всех бед, пережитых страной.
Новая волна «развенчивания сталинизма» поднялась во второй половине 1980-х: исследователи были наконец-то допущены к сталинским фондам, но их внимание, как отмечал в своей книге «Великий псевдоним» В.В. Похлебкин, сконцентрировалось лишь на материалах, касающихся борьбы Сталина с его противниками внутри партии, процессов 1930-х годов, репрессивных действий ГПУ и НКВД, тогда как изучение личности и биографии прекратилось полностью: «Все факты, все данные, все «нейтральные» сведения, которые не работали на версию «кровожадного тирана», практически игнорируются историками. В результате мы имеем серию крайне похожих друг на друга «разоблачительных», «антисталинских» биографий, отличающихся одна от другой лишь степенью «ядовитости слюны». Среди авторов этих работ Л.Д. Троцкий, Р. Такер, И. Дейтшер, А.В. Антонов-Овсеенко младший, Р. Слассер и пара бездарнейших фальсификаторов, создавших исторически безграмотные и фактически грубо ошибочные «опусы»-фолианты, - Ф.Д. Волков и Д. Волкогонов (довольно странное совпадение авторских фамилий и «качества» их произведений). Все вышеуказанные «труды», своим фактическим материалом лишь «обирая» Троцкого, не прибавляют нам в совокупности ни грана деловой исторической информации, крайне узки по сфере исследования и совершенно лишены добротного, объективного, проверенного по архивам и полного по всем своим аспектам справочного материала…»
По оценке Похлебкина, до 60-70% фактов сталинской деятельности исключены историками из рассмотрения, что резко искажает картину и суть событий, которые определял, направлял и контролировал государственный деятель, 30 лет доминировавший в истории страны, партии, международного коммунистического движения и в марксистской идеологии. Итак, Сталин, как это ни поразительно, - одна из наименее изученных, из «наиболее загадочных» исторических личностей! Впрочем, уже после безвременной кончины Похлебкина (убитого при загадочных обстоятельствах) зазвучали честные голоса ученых и журналистов даже по теле- и радиоканалам (что же касается «Совраски», то на ее страницах правда о Сталине всегда была в числе главнейших тем).
…Физическая смерть необратима, телесного праха не воскресишь. Но это правило, кажется, не всегда распространяется на «вторую смерть» - духовную в качестве почитаемой великой личности. На все более отчетливую тенденцию к воскрешению Сталина в духовном смысле указывают документы социологических опросов.
«После десятилетия с момента распада СССР, полного тревог и экономических трудностей, сталинские времена стали здесь ностальгическим воспоминанием», - с неудовольствием отметила по случаю очередной годовщины со дня кончины великого советского вождя «Вашингтон таймс»: американскую газету ужаснуло, что по итогам тогдашнего опроса в России (за 2003 год) 36% респондентов сочли, что «Сталин сделал для страны больше хорошего, чем плохого», хотя десятью годами ранее таковых значилось «лишь» 26%.
Комментируя сей «казус», СМИ сами себя утешали тем, что из молодых (в возрасте до 24 лет) респондентов за Сталина «проголосовало» менее одной трети, тогда как из людей старшего поколения (малозначимой якобы категории) в его пользу высказалось 60% . Но ведь именно это и знаменует сталинский триумф!
Попробуйте вообразить опрос на такую, скажем, тему: «Надо ли воспитанникам детских садов подавать к обеду… личи?» Допустим, что голоса разделились пополам, при этом лица, хоть раз сей южнокитайский плод отведавшие, ответили «да» почти единодушно, а из тех, кто его не пробовал, большинство на всякий случай сказало «нет». Кому же верить? Разумеется, тем, кто вкушал! В представлении младшего поколения та эпоха - как «личи» для людей, этот плод не вкушавших, зато люди старшего поколения способны судить о сталинской эпохе по собственному опыту, а не по наветам, доминирующим в ТВ, кино, литературе.
Казалось бы, как усердствуют, тенденциозно преподнося факты и перевирая цифры, но как раз те, кого день за днем изображают жертвами сталинского деспотизма, «не спавшими по ночам из страха перед НКВД», ныне защищают Сталина! Тогда время было суровое, но теперь, говорят они, - страшнее…
Кстати, значительная их часть отнюдь не приверженцы репрессий 1930-х годов. Они за объективную оценку личности вождя. За справедливость!
Тот массированный обстрел Сталина и сталинизма, что начался в 1956 году, таил в себе мощь ОМП (оружия массового поражения). В 1980-х годах всех манили «откровения» рыбаковых и гроссманов, разгонов и искандеров, евтушенко и аксеновых. Но уже тогда, по ходу «перестройки», зарождалось прозрение. Геростраты в лице Горбачева и Ельцина, свора нераскаявшихся «прорабов», нечистые на руку прихватизаторы - вот кто, в частности, подхлестывает у народа ностальгию по сталинской эпохе. Более того, доведенные до отчаянья люди начинают мечтать не только о «хороших» ее сторонах, уже поговаривают, что Сталин-де был прав, творя ГУЛАГ…
Год от года «сталинский рейтинг» нарастал, и уже более половины населения РФ, судя по опросам, в духовном смысле - не «без вождя».
Чем дальше, тем больше убеждаюсь: зародившаяся в марте 1953 года тревога («Как дальше будем жить?») была обоснованной. И что Владимиру Высоцкому еще в период становления его поэтом уже был присущ свойственный большим поэтам дар провидца.
Андрей Крушинский
«Советская Россия», №22(14409), 4 марта 2017
Ещё из мифологии сталинизма, в т.ч. о смерти Сталина
С вождём и без вождя
Или Пророчество Высоцкого о Сталине / К 64-летию памяти Сталина
Память уже бессильна воспроизвести наш с Колей Солнцевым маршрут через сумрачную, пронизанную сырой мартовской стужей, подавленную всенародным горем Москву. Продвигались зигзагами, инстинктивно избегали толпы. ©Ещё о Высоцком здесь, здесь и здесь
Узрев впереди солдатские ряды, отступали назад, ныряли в какой-нибудь проулок, выискивали проходной двор, потом другой, третий, и оцепление в конце концов оставалось за спиной. Удивительно, что нам удавалось держаться в тех незнакомых старомосковских лабиринтах верного в основном направления, хотя в ту пору не то что Глонасса - простейших мобильников не существовало.
…Мы с Колей просидели за одной партой с 6-го по 10-й класс, и то, что в вузы поступили разные, общения не оборвало. И вот теперь обрушившееся на страну горе с неодолимой силой повлекло обоих к Дому союзов, где 6 марта началось прощание с вождем (поодиночке ни я, ни он такого паломничества, пожалуй, не совершили бы).
…Близко к полуночи облюбовали подъезд жилого дома, чтобы погреться. Одна из коммунальных квартир на втором этаже оказалась незапертой. В коридоре на полу похрапывало несколько таких же паломников-одиночек (жильцы вроде бы не протестовали!). Прикорнули и мы, а спозаранку продолжили путь. Миновали еще пару проходных дворов, и… о чудо! Глазам предстала Пушкинская улица, по которой споро двигался к Дому союзов один из «легальных» людских потоков.
Внутри Колонного зала было тесно, но без давки, хотя в многорядном движении мы оказались далеко от утопавшего в цветах гроба - лица вождя я не увидел. Запомнились сумрачные лица, многие в слезах. Не ручаюсь за всех, но каждый, как мне казалось тогда, задавал себе один и тот же вопрос: «Что ждет страну, как жить будем?» Для нас с Колей, для всех людей, кого мы знали, великая Победа, послевоенное восстановление, само наше существование были связаны с именем Сталина.
Когда мы, измученные и голодные, вышли на пустынную (в тот момент) улицу Горького, уже вполне рассвело. Но какая же несколькими часами ранее здесь была давка: от тротуара к тротуару валялись галоши, ботинки. Впрочем, здесь, кажется, обошлось без жертв. В отличие от Трубной площади. О той драме (отчаянно раздувавшейся впоследствии Лунгиной, Евгением Евтушенко и прочими «шестидесятниками») мы узнали уже дома, хотя чрезмерного значения ей не придали. Как и прочие москвичи, ибо над ними довлело неподдельное страдание от утраты вождя. Одно из свидетельств тому - своего рода «зарифмованный репортаж» Владимира Высоцкого, сложенный 8 марта 1953 года (и считающийся его первым стихотворением):
Опоясана трауром лент,
Погрузилась в молчанье Москва,
Глубока ее скорбь о вожде,
Сердце болью сжимает тоска.
Я иду средь потока людей,
Горе сердце сковало мое,
Я иду, чтоб взглянуть поскорей
На вождя дорогого чело...
Разливается траурный марш,
Стонут скрипки и стонут сердца,
Я у гроба клянусь не забыть
Дорогого вождя и отца.
Заключительное четверостишие (которое кому-то покажется наивным) звучало так:
Имя Сталин в веках будет жить,
Будет реять оно над землей,
Имя Сталин нам будет светить
Вечным солнцем и вечной звездой.
…«Вы к Иосифу Сталину на поклон пойдете?» - такую мини-анкетку провел как-то «Коммерсант» (еще в 2003 году), испугавшись слухов (увы, не оправдавшихся) о намерении московских властей по случаю 60-летия Победы увековечить Верховного Главнокомандующего на Поклонной горе.
«Никогда, - ответил кинорежиссер Герман. - Желание реабилитировать Сталина вызывает у меня омерзение, а люди, которые хотят это сделать, - презрение».
«Никогда! - заявил телеведущий Сванидзе. - Объявлять Сталина победителем - аморально… Мне будет неприятно видеть Сталина на Поклонной горе. Думаю, он многих отвратит от Поклонной горы».
Как раз наоборот! «Возвращение» вождя наверняка вызвало бы столпотворение - под стать тому, участником которого мне довелось стать 64 года назад. Ведь сегодняшнее отношение россиян к Сталину - феномен исторически беспрецедентный (разительно противоречащий афоризму Поля Валери, что «великие люди сначала умирают как люди, потом - как великие»).
Его убийство как великого производилось в пожарном, так сказать, порядке: через какие-то три года после вышеописанного апофеоза всенародной любви Сталина объявили с трибуны ХХ съезда кровавым тираном, виновником всех бед, пережитых страной.
Новая волна «развенчивания сталинизма» поднялась во второй половине 1980-х: исследователи были наконец-то допущены к сталинским фондам, но их внимание, как отмечал в своей книге «Великий псевдоним» В.В. Похлебкин, сконцентрировалось лишь на материалах, касающихся борьбы Сталина с его противниками внутри партии, процессов 1930-х годов, репрессивных действий ГПУ и НКВД, тогда как изучение личности и биографии прекратилось полностью: «Все факты, все данные, все «нейтральные» сведения, которые не работали на версию «кровожадного тирана», практически игнорируются историками. В результате мы имеем серию крайне похожих друг на друга «разоблачительных», «антисталинских» биографий, отличающихся одна от другой лишь степенью «ядовитости слюны». Среди авторов этих работ Л.Д. Троцкий, Р. Такер, И. Дейтшер, А.В. Антонов-Овсеенко младший, Р. Слассер и пара бездарнейших фальсификаторов, создавших исторически безграмотные и фактически грубо ошибочные «опусы»-фолианты, - Ф.Д. Волков и Д. Волкогонов (довольно странное совпадение авторских фамилий и «качества» их произведений). Все вышеуказанные «труды», своим фактическим материалом лишь «обирая» Троцкого, не прибавляют нам в совокупности ни грана деловой исторической информации, крайне узки по сфере исследования и совершенно лишены добротного, объективного, проверенного по архивам и полного по всем своим аспектам справочного материала…»
По оценке Похлебкина, до 60-70% фактов сталинской деятельности исключены историками из рассмотрения, что резко искажает картину и суть событий, которые определял, направлял и контролировал государственный деятель, 30 лет доминировавший в истории страны, партии, международного коммунистического движения и в марксистской идеологии. Итак, Сталин, как это ни поразительно, - одна из наименее изученных, из «наиболее загадочных» исторических личностей! Впрочем, уже после безвременной кончины Похлебкина (убитого при загадочных обстоятельствах) зазвучали честные голоса ученых и журналистов даже по теле- и радиоканалам (что же касается «Совраски», то на ее страницах правда о Сталине всегда была в числе главнейших тем).
…Физическая смерть необратима, телесного праха не воскресишь. Но это правило, кажется, не всегда распространяется на «вторую смерть» - духовную в качестве почитаемой великой личности. На все более отчетливую тенденцию к воскрешению Сталина в духовном смысле указывают документы социологических опросов.
«После десятилетия с момента распада СССР, полного тревог и экономических трудностей, сталинские времена стали здесь ностальгическим воспоминанием», - с неудовольствием отметила по случаю очередной годовщины со дня кончины великого советского вождя «Вашингтон таймс»: американскую газету ужаснуло, что по итогам тогдашнего опроса в России (за 2003 год) 36% респондентов сочли, что «Сталин сделал для страны больше хорошего, чем плохого», хотя десятью годами ранее таковых значилось «лишь» 26%.
Комментируя сей «казус», СМИ сами себя утешали тем, что из молодых (в возрасте до 24 лет) респондентов за Сталина «проголосовало» менее одной трети, тогда как из людей старшего поколения (малозначимой якобы категории) в его пользу высказалось 60% . Но ведь именно это и знаменует сталинский триумф!
Попробуйте вообразить опрос на такую, скажем, тему: «Надо ли воспитанникам детских садов подавать к обеду… личи?» Допустим, что голоса разделились пополам, при этом лица, хоть раз сей южнокитайский плод отведавшие, ответили «да» почти единодушно, а из тех, кто его не пробовал, большинство на всякий случай сказало «нет». Кому же верить? Разумеется, тем, кто вкушал! В представлении младшего поколения та эпоха - как «личи» для людей, этот плод не вкушавших, зато люди старшего поколения способны судить о сталинской эпохе по собственному опыту, а не по наветам, доминирующим в ТВ, кино, литературе.
Казалось бы, как усердствуют, тенденциозно преподнося факты и перевирая цифры, но как раз те, кого день за днем изображают жертвами сталинского деспотизма, «не спавшими по ночам из страха перед НКВД», ныне защищают Сталина! Тогда время было суровое, но теперь, говорят они, - страшнее…
Кстати, значительная их часть отнюдь не приверженцы репрессий 1930-х годов. Они за объективную оценку личности вождя. За справедливость!
Тот массированный обстрел Сталина и сталинизма, что начался в 1956 году, таил в себе мощь ОМП (оружия массового поражения). В 1980-х годах всех манили «откровения» рыбаковых и гроссманов, разгонов и искандеров, евтушенко и аксеновых. Но уже тогда, по ходу «перестройки», зарождалось прозрение. Геростраты в лице Горбачева и Ельцина, свора нераскаявшихся «прорабов», нечистые на руку прихватизаторы - вот кто, в частности, подхлестывает у народа ностальгию по сталинской эпохе. Более того, доведенные до отчаянья люди начинают мечтать не только о «хороших» ее сторонах, уже поговаривают, что Сталин-де был прав, творя ГУЛАГ…
Год от года «сталинский рейтинг» нарастал, и уже более половины населения РФ, судя по опросам, в духовном смысле - не «без вождя».
Чем дальше, тем больше убеждаюсь: зародившаяся в марте 1953 года тревога («Как дальше будем жить?») была обоснованной. И что Владимиру Высоцкому еще в период становления его поэтом уже был присущ свойственный большим поэтам дар провидца.
Андрей Крушинский
«Советская Россия», №22(14409), 4 марта 2017