75 лет назад

Jun 22, 2016 03:25

mamlas «Чёрные мифы» об июне 1941 года
Ещё из мифологии ВОВ

Евгений Спицын «Как создавали ложь о Сталине и о 22-м июня 1941 года»
Мифы о Великой Отечественной войне с Алексеем Исаевым / День ТВ, 18 июня 2015

«В конце существования СССР и за последние годы дата 22 июня 1941 года и последующие, страшные первые месяцы войны обросли массой расхожих мифов, за пеленой которых часто уже и не видно исторической правды. Которая гораздо важнее любых выдумок» ©Ещё о 22 июня 1941 года

\

image Click to view

arctus Спокойно! Сталин был на месте и 22 июня и 21-го ..... Поминутно


«Да онемеют уста лживые, которые против праведника говорят злое с гордостью и презреньем»
*
«Как всякий прозорливый человек, о своей судьбе И. В. Сталин после возвращения с  Тегеранской конференции в 1943 г. говорил: «…Я знаю, что когда меня не будет, не один ушат грязи будет вылит на мою голову. Но я уверен, что ветер истории все это развеет» [1]. Действительно, в известном докладе Н. С. Хрущева в 1956 г. и особенно в последние 15 лет помои лились на Сталина сплошным мутным потоком и сказать о нем что-то объективно было не просто.
Некоторые тарелкины [2] периода «оттепели» и «перестройки» с подачи Н. С. Хрущева и других ниспровергателей нашей истории неустанно тиражировали версию, что Сталин началом войны растерялся и отошел от дел и будто бы членам Политбюро ЦК ВКП б) с трудом удалось уговорить его вернуться к своим обязанностям..


Так, Э. С. Радзинский, выступая по телевидению 13 и 14 марта 1997 г., утверждал, что с началом войны «Сталин бежал из Кремля… Я проверил по журналу посетителей. Все так: целых три дня Сталин отсутствовал в своем кабинете»[3].

В связи с этим еще раз приводим записи кремлевской охраны за период с 22 по 28 июня 1941 года, из которых видно, когда и с кем встречался Сталин в первую неделю войны и становится очевидной ложь упомянутых выше утверждений. И таких заведомо лживых «уток» запущено немало, и они продолжают летать, несмотря на то, что неопровержимые исторические факты их опровергают.»*





















* Махмут Ахметович Гареев - участник Великой Отечественной, генерал армии, доктор военных наук, доктор исторических наук, президент Академии военных наук РФ. Из статьи «Верховный Главнокомандующий Воооруженными Силами генералиссимус Сталин» (ссылка).
__________________________
[1] Полководцы, М., 1995. С.31
[2] Персонаж из пьесы Сухово-Кобылина «Смерть Тарелкина», про которого на похоронах говорили, что он, в отличие от других людей, ходил на демонстрациях не за знаменем, а впереди знамени и был во всем настолько передовой, что никто не мог сказать, кто идет впереди прогресс или Тарелкин.
[3] Завтра. 1997. № 14.
* * *
* *
«1:18 ... нечестивые же да посрамятся, да умолкнут в аде.
  1:19 Да онемеют уста лживые, которые против праведника говорят злое с гордостью и презреньем.»
Псалом 30.
______________________

в дополнение к сказанному:

Из доклада «О культе личности…» и воспоминаний Хрущева берёт своё начало широко известный сегодня миф о том, что Сталин в первые дни войны впал в прострацию, не руководил страной, пока члены Политбюро не явились к нему с намерением чуть ли не арестовать.
Даже с обращением к народам СССР в связи с началом ВОВ был вынужден выступить Молотов.
В мемуарах Хрущева этот эпизод выглядит так (Хрущев столкнулся с серьёзной проблемой, так как лично не мог участвовать в описываемых событиях; их он приводит со слов уже расстрелянного за «антисталинизм» Берии):
«Берия рассказал следующее: когда началась война, у Сталина собрались члены Политбюро. Не знаю, все или только определённая группа, которая чаще всего собиралась у Сталина. Сталин морально был совершенно подавлен и сделал такое заявление: „Началась война, она развивается катастрофически. Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его просрали“. Буквально так и выразился. „Я, - говорит, - отказываюсь от руководства“, - и ушёл. Ушёл, сел в машину и уехал на ближнюю дачу».[52]

Согласно этой легенде, Сталин на длительный период устранился от работы, не появлялся в Кремле и ничем не руководил, пока члены Политбюро не решились ехать к нему просить вернуться к управлению страной. Хрущев продолжает:
«Когда мы приехали к нему на дачу, то я (рассказывает Берия) по его лицу увидел, что Сталин очень испугался. Полагаю, что Сталин подумал, не приехали ли мы арестовывать его за то, что он отказался от своей роли и ничего не предпринимает для организации отпора немецкому нашествию?».[53]

В дополняющих хрущевскую версию воспоминаниях Микояна читаем:[54]
«Приехали на дачу к Сталину. Застали его в малой столовой сидящим в кресле. Увидев нас, он как бы вжался в кресло и вопросительно посмотрел на нас. Потом спросил: „Зачем пришли?“ Вид у него был настороженный, какой-то странный, не менее странным был и заданный им вопрос. Ведь, по сути дела, он сам должен был нас созвать. У меня не было сомнений: он решил, что мы приехали его арестовывать.
Молотов от нашего имени сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы поставить страну на ноги. Для этого создать Государственный комитет обороны. „Кто во главе?“ - спросил Сталин. Когда Молотов ответил, что во главе - он, Сталин, тот посмотрел удивлённо, но никаких соображений не высказал».

У Микояна есть большой плюс - он лично присутствовал на этой встрече и не нуждается в ссылках на Берию или кого-либо ещё из окружения Сталина. Казалось бы, Анастас Иванович личными воспоминаниями полностью подтверждает версию Н. С. Хрущева.

Однако нужно заметить, что его официальные мемуары подверглись серьёзной «литературной обработке» в целях большего соответствия линии партии.

В двухтомном сборнике документов «1941 год», подготовленном фондом «Демократия» А. Яковлева, приведён изначальный текст мемуаров А. Микояна:
«Приехали на дачу к Сталину. Застали его в малой столовой сидящим в кресле. Он вопросительно смотрит на нас и спрашивает: зачем пришли? Вид у него был спокойный, но какой-то странный, не менее странным был и заданный им вопрос. Ведь, по сути дела, он сам должен был нас созвать.
Молотов от имени нас сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы быстро всё решалось, чтобы страну поставить на ноги. Во главе такого органа должен быть Сталин».[55]

К оригиналу, как мы видим, «всего лишь» добавлена пара фраз «вжался в кресло» и «у меня не было сомнений: он решил, что мы приехали его арестовывать»…

Эти утверждения прочно вошли в современную литературу и публицистику. Следуя им, можно заключить, что прострация Сталина длилась с первого дня войны до создания Государственного комитета обороны, то есть с 22 июня по 30 июня 1941 года. К счастью, архивы сохранили для нас журналы посещений кремлёвского кабинета Сталина. Дежурный офицер в приёмной скрупулёзно отмечал, кто, когда и во сколько входил в кабинет и во сколько его покинул.[56]

Для сравнения приведём записи предвоенного периода: 1 марта 1941 года Сталин принял в своём кабинете Тимошенко, Жукова, Кулика, Рычагова, Жигарева, Горемыкина. Приём продолжался с 20:05 до 23:00.
Следующая запись датирована 8 марта, состоялся приём Тимошенко, Кулика, Жукова, Мерецкова, Рычагова, приём продолжался с 20:05 до 23:30.
17 марта Сталин заслушал доклады Тимошенко, Жукова, Буденного, Рычагова и Жигарева с 17:15 до 23:10.
Последний приёмный день в марте - 18 числа. С 19:05 до 21:1 °Cталин выслушал Тимошенко, Жукова, Рычагова и Кулика.
Итого, в марте 1941 года у Сталина в его кремлевском кабинете было 4 приёмных дня, в день он принимал до 6 человек - исключительно в вечернее и даже в ночное время.
Обратимся к журналам посещения кабинета Сталина в июне 1941 года:
До 22 июня приёмными днями у Сталина были 3, 6, 9, 11, 17, 19, 20 и 21 июня. Приём традиционно проходил в вечернее время, максимальное число посетителей было в кабинете 11 июня - 8 человек, и 21 июня - 12 человек. Этот день закончился для Сталина, согласно журналу посещений, в 23:00. Была подписана директива № 1 в Западные приграничные военные округа.
22 июня, в день начала Великой Отечественной войны, И. В. Сталин начинает приём в своём кремлёвском кабинете в 5:45 утра. До 16:45 он принял 28 человек.
23 июня приём у Сталина начинается в 3:20 ночи и продолжается до 0:55 следующего дня. За это время у Сталина побывали 21 человек.
24 июня 1941 года Сталин начинает приём в своём кремлёвском кабинете с 16:20 и продолжает его до 21:30. Он принимает 20 человек.
25 июня приём начинается в 1 час ночи и длится до 1 часа ночи следующего дня. Через кабинет Сталина прошли 29 человек.
26 июня уже в 12:10 И. В. Сталин снова работает. До 22:20 он успевает принять 29 человек.
27 июня с 16:30 до 2:35 28 июня он принял 29 человек, в том числе Микояна в 19:30 и Берию в 21:25.
28 июня приём был возобновлён в 19:35, закончился в 00:15 29-го числа, через кабинет прошло «всего» 25 человек, в том числе Берия и Микоян.

После этого вид И. В. Сталина, который, согласно воспоминаниям Микояна, показался ему 30-го числа «каким-то странным», не должен удивлять. Непонятно, в какое время Сталин спал в эти дни за исключением 29-го числа, когда записей в книге посещений его кабинета нет. Нужно отметить, что работа Сталина не ограничивалась приёмом в кремлёвском кабинете, он посещал, в частности, Наркомат обороны, одно из таких посещений закончилось небезызвестным резким разговором с Г. Жуковым.

Описания этого эпизода интересно соотнести с воспоминаниями Хрущева. Как мы помним, когда началась война, Сталин якобы был совершенно подавлен и сделал такое заявление: «Началась война, она развивается катастрофически. Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его просрали». «Я, - говорит, - отказываюсь от руководства», - и уехал на ближнюю дачу.

А вот как описывает визит Сталина в Наркомат обороны А. Микоян в своих воспоминаниях:
«29 июня вечером у Сталина в Кремле собрались Молотов, Маленков, я и Берия. Подробных данных о положении в Белоруссии тогда ещё не поступило… Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем нам поехать в Наркомат обороны…».[57]

Далее обратимся к оригиналу воспоминаний Микояна из сборника фонда «Демократия»:
«В Наркомате были Тимошенко, Жуков, Ватутин. Сталин держался спокойно, спрашивал, где командование Белорусского военного округа, какая имеется связь.
Жуков докладывал, что связь потеряна и за весь день восстановить её не смогли. […]
Около получаса поговорили, довольно спокойно. Потом Сталин взорвался: что за Генеральный штаб, что за начальник штаба, который так растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует […]
Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным. И этот мужественный человек разрыдался как баба и выбежал в другую комнату. Молотов пошёл за ним…
Минут через 5 - 10 Молотов привёл внешне спокойного Жукова. […]
Когда мы вышли из Наркомата, он (Сталин. - Авт.) такую фразу сказал: „Ленин оставил нам великое наследие, мы - его наследники - всё это просрали“.[58]»

Хрущев, ссылаясь на слова Берии, с которого уже не спросишь, передвинул этот эпизод на день начала войны, поместил события в кремлёвский кабинет Сталина и добавил подробностей об отъезде на ближнюю дачу.

Никакой прострации, как мы видим, не было ни в первые, ни в последующие дни войны. Берия никак не мог рассказывать Хрущеву о прострации, так как все эти дни посещал кабинет Сталина по нескольку раз. То же относится и к Анастасу Микояну. История о прострации Сталина, отказе от управления, испуге, что его приехали арестовывать, - вымысел от начала и до конца.

полностью здесь

* * *
Сталин предупредил страну о неизбежности войны с Германией за 11 лет до ее начала, в июне 1930, на XVI съезде ВКП(б).
Борис Юлин sha_julin Снова напомню - 22 июня
В 2012 году написал памятку к 22 июню.

Вот она:

Думаю, все знают, что 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война.

Но при напоминании об этом событии по ТВ обычно слышишь про «превентивный удар», «Сталин не меньше Гитлера виноват в войне», «зачем мы ввязались в эту ненужную нам войну», «Сталин был союзником Гитлера» и другие мерзкие благоглупости.

Поэтому считаю нужным ещё раз кратко напомнить факты, - ибо поток Художественной Правды, то есть мерзких глупостей, не прекращается.



22 июня 1941 года на нас без объявления войны напала нацистская Германия. Напала сознательно, после длительной и тщательной подготовки. Напала превосходящими силами.

То есть это была наглая, ничем не прикрытая и немотивированная агрессия. Гитлер не предъявлял никаких требований или претензий. Он не пытался срочно соскрести откуда попало войска для «превентивного удара» - он просто напал. То есть устроил акт явной агрессии.

Мы нападать, напротив, не собирались. У нас не была проведена и даже не началась мобилизация, не были отданы приказы о наступлении или подготовке к нему. Мы выполняли условия по договору о ненападении.
То есть мы - жертва агрессии, без каких либо вариантов.

Договор о ненападении - это не союзный договор. Так что СССР никогда(!) не был союзником нацистской Германии.

Договор о ненападении - это именно Договор о ненападении, не меньше, но и не больше. Он не давал Германии возможности использовать нашу территорию для военных действий, не приводил к использованию в боевых действий с противниками Германии наших вооружённых сил.

Так что все разговоры о союзе Сталина и Гитлера - либо ложь, либо бред.

Сталин выполнил условия договора и не напал - Гитлер нарушил условия договора и напал.

Гитлер напал, не выдвигая претензий или условий, не дав возможностей решить всё мирным путём, так что у СССР не было выбора, вступать в войну или нет. Войну СССР навязали, не спрашивая согласия. И выбора, кроме как воевать, у Сталина не было.

Да и решить «противоречия» между СССР и Германией было невозможно. Ведь немцы не стремились к захвату спорной территории или изменения условий мирных договорённостей в свою пользу.

Целью нацистов было уничтожение СССР и геноцид советского народа. Так уж получилось, что коммунистическая идеология в принципе не устраивала нацистов. И так уж получилось, что на месте, представлявшем «необходимое жизненное пространство» и предназначенном для гармоничного расселения германской нации нагло жили какие-то славяне. И всё это было однозначно озвучено Гитлером.

То есть война шла не за перекраивание договоров и приграничных земель, а на уничтожение Советского народа. И выбор был прост - погибнуть, исчезнуть с карты Земли, или сражаться и выстоять.

Пытался ли Сталин избежать этого дня и этого выбора? Да! Пытался.

СССР прилагал все усилия для того, что бы предотвратить войну. Пытался остановить раздел Чехословакии, пытался создать систему коллективной безопасности. Но договорной процесс тем и сложен, что требует согласия всех договаривающихся сторон, а не одной из них. И когда оказалось невозможным остановить агрессора в начале пути и спасти от войны всю Европу - Сталин стал пытаться спасти от войны свою страну. Удержать от войны хотя бы до достижения готовности к обороне. Но удалось выйграть только два года.

Так что 22 июня 1941 года на нас обрушилась без объявления войны мощь сильнейшей армии и одной из сильнейших экономик мира. И эта мощь имела целью уничтожить нашу страну и наш народ. Никто не собирался с нами договариваться - только уничтожать.

22 июня наша страна и наш народ приняли бой, которого не хотели, хотя и готовились к нему. И этой страшный, тяжелейший бой выдержали, сломали хребет нацистской твари. И получили право жить и право оставаться собой.

* * *
mysea: Кто виноват в трагедии 22 июня 1941 года?
Интервью президента Академии геополитических проблем, доктора исторических наук, генерал-полковника Л.Г. ИВАШОВА



В.Ч. Леонид Григорьевич, спасибо, что вы согласились ответить на присланные редакцией вопросы, которые очень интересуют наших читателей. Мы их опубликуем, но с учетом ваших «живых» добавлений и уточнений. И главный из вопросов - кто виноват в трагедии: обвиняют разведку, И.В. Сталина, ищут причину в репрессиях командного состава Красной армии и т.д.

Л.И. Действительно, споры и обвинения не утихают по сей день, и среди историков и, особенно, среди политиков. Причем как внутри России, так и на Западе. Хочу только подчеркнуть, что эти споры стали раскручиваться после смерти Иосифа Виссарионовича и обвинения его Никитой Хрущевым в культе личности, узурпации власти, игнорировании данных разведки, единоличном принятии ошибочных решений. Активно против разведки и И.В. Сталина выступил ряд военачальников, включая маршала Г.К. Жукова. Однако глубокое исследование предвоенных событий и начала войны убеждает, что военная и внешняя разведка, как и И.В. Сталин виноваты гораздо менее, чем, например, Генеральный штаб, наркомат обороны. И кстати, И.В. Сталин гораздо шире видел и оценивал масштабы подготовки немцев к агрессии против СССР, ускоренно готовил страну к отражению нападения. Страна в целом к войне была готова, чего не скажешь о войсках первого эшелона. И прежде всего о штабах: генеральном штабе, штабах военных округов, видов вооруженных сил. Точнее, они были работоспособны, но оперативного и стратегического кругозора им не хватало. Недоставало практического опыта организации боевых действий стратегическими группировками и управления ими. Избранный вариант отражения агрессии был неудачным. Разработанный под руководством Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова план обороны был более реалистичным и ориентировал войска на то, что главный удар противник нанесет на западном стратегическом направлении, на Москву, и предусматривал жесткой обороной Западного, Прибалтийского и Киевского особых военных округов остановить противника, и только после этого (примерно через 30 дней) нанести контрудар войсками КОВО, с последующим переходом в наступление Западного и Прибалтийского фронтов. В реальности получилось наоборот: основные усилия были сосредоточены на юго-западном стратегическом направлении, в полосе Киевского Особого военного округа, тогда как немцы ударили главными силами на минско-московском направлении. К тому же, войска КОВО вопреки канонам военного искусства, практически стали наносить контрудар по превосходящим группировкам противника, ввязавшись во встречные сражения. Тогда, как требовалось упорной обороной остановить или замедлить его наступление, обеспечить мобилизационное развертывание вооруженных сил и промышленности. Этот вариант действий был заложен начальником Генштаба маршалом Шапошниковым еще в августе 1940 г. в «Соображениях об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 гг.» В этом документе четко предусматривалось «прочное прикрытие границ, сдерживание и отражение первого удара противника активной обороной и активными действиями по сковыванию его сил в период отмобилизования и сосредоточения основных сил РККА», только после этого, «при наличии благоприятных условий», предполагался переход в контрнаступление. Эти соображения легли в основу плана обороны страны. Однако фактически войска западных военных округов действовали вопреки утвержденному правительством СССР и лично И.В. Сталиным плану обороны. Да плюс к этому, артиллерия была выведена на учения, боевая авиация не была рассредоточена на полевых аэродромах, а сидела скученно в местах постоянной дислокации, оперативный состав штабов не занял своевременно пункты управления. Многое не было сделано, или сделано не так. Это вина не Сталина, а военного командования. Это стратегический просчет Генерального штаба.

В.Ч. Леонид Григорьевич, но ведь и Георгий Константинович Жуков, ряд других маршалов утверждали, что именно Сталин виновен в трагедии 22 июня 1941 г.

Л.И. К сожалению, не все маршалы Победы говорили правду, особенно после т.н. развенчания культа личности Сталина. Но проговаривались. Вот что говорили нарком обороны СССР и начальник Генерального штаба после войны. С.К. Тимошенко назвал 22 июня 1941 г. « безграмотным сценарием вступления Вооруженных сил в войну». Г.К. Жуков: «…многие из тогдашних работников Наркомата обороны и Генштаба слишком канонизировали опыт Первой мировой войны. Большинство командного состава оперативно - стратегического звена, в т.ч. и руководство Генерального штаба теоретически понимало изменения, происшедшие в способах ведения Второй мировой войны. Однако на деле они готовились вести войну по старой схеме, ошибочно считая, что большая война начнется, как и прежде, с приграничных сражений». Так причем здесь Сталин. Немцы непрерывно вели боевые действия с 1 сентября 1939 г., сокрушили почти всю Европу, в том числе Францию, а Генштаб, которым с января 1941 г. руководил Г.К. Жуков, обязан был непрерывно следить за всеми изменениями в способах ведения военных действий, и немедленно учитывать в практике подготовки войск и штабов. Но, увы, этого сделано не было. Первый период войны и особенно вступление в войну проиграли генералы и маршалы, а не Сталин. Но и это не все.
Красная армия после Гражданской войны строилась на наступательной доктрине, оборонные настроения пресекались. И здесь большую роль сыграл Михаил Тухачевский. Разработанная Триандофиловым «глубокая наступательная операция» стала не только блестящей теоретической основой, но и одновременно идеологией будущей войны. Враг нападает, и мы тут же переходим в мощное контрнаступление и ведем боевые действия на чужой территории. Обороне своей территории должного внимания не уделялось. Что и проявилось в самом начале войне в операциях западных военных округов. Второй момент: именно под «глубокую наступательную операцию» выстраивалась организационная структура войск. В 1940-1941 гг. стали спешно формироваться мехкорпуса (этот опыт был неудачно взят из тактики и структуры немецких войск). Всего планировалось сформировать 40 таких соединений. Но вот в чем проблема. В составе каждого мехкорпуса предполагалось иметь 1031 танк. Во-первых, страна не могла дать такого количества танков, и корпуса оставались неукомплектованными. Во-вторых, управлять такой махиной было крайне сложно: не хватало средств связи и опыта управления, крайне мало было средств ПВО, ремонтно-технических средств, слабым оставалось тыловое обеспечение, многие корпуса не провели боевых стрельб, боевого слаживания. В-третьих, согласно штатному расписанию в стрелковых дивизиях танков не оставалось вообще. А мехкорпуса предназначались не для обороны, а для контрударов и последующего развития наступления. Артиллерия на полигонах, пехота осталась без танков, а именно на ее долю пришелся мощный удар немецких танковых клиньев. Да плюс дурацкие директивы о переходе в контрнаступление, наперевес с винтовкой против танков. О состоянии и действиях мехкорпусов правдиво написал Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский, встретивший войну командиром такого корпуса. А представим себе, что стрелковые дивизии и корпуса имели бы в своем составе отдельные танковые, батальоны, полки и бригады, плюс артиллерию и зенитное прикрытие, и жестко стояли бы на своих оборонительных позициях. Результаты начального периода были бы совершенно другими. Нужно сказать правду: сил и средств для устойчивой обороны у нас было достаточно, а по танкам мы имели серьезное превосходство перед немцами (более чем трехкратное): одних КВ и Т-34, значительно превосходящих основной немецкий Т-111, было в западных округах более тысячи. Страна, под руководством И.В. Сталина, начиная 1927 года, серьезно готовилась к обороне. И давала войскам, прежде всего западным группировкам, все необходимое. И это все, включая склады с оружием, боеприпасами, ГСМ, продовольствием, и другими материальными средствами досталось врагу из-за бездарности военного руководства. Танки, автомобильная техника и другие вооружения были уничтожены или захвачены немцами. Вот некоторые данные на 30 июля 1941 г. в войсках КОВО-ЮЗФ из 7691 танка осталось 380 единиц. Мехкорпуса, а с ними и бронетанковые силы на западном стратегическом направлении перестали существовать. (Напомню, немцы в составе сил вторжения имели около 5,5 тыс. танков). Приведу высказывание К.К. Рокоссовского, как наиболее объективного в оценке начального периода войны, из его мемуаров: «Но о чем думали те, кто составлял подобные директивы, вкладывая в них оперативные пакеты и сохраняя за семью замками? Ведь их распоряжения были явно нереальными. …Их не беспокоило, что такой приказ - посылка мехкорпуса на истребление. Погибали в неравном бою хорошие танкистские кадры, самоотверженно исполняя в боях роль пехоты».



В.Ч. Леонид Григорьевич! Вы подняли очень серьезные вопросы. Но в чем же причина неготовности высшего командного состава к вступлению в войну? И не попахивает ли здесь предательством?

Л.И. Валентин Васильевич, здесь присутствует целый комплекс причин. Есть объективные, но больше субъективных. Во-первых, заговор Тухачевского реально существовал и носил разветвленный характер, сочетаясь с троцкистскими сетями. Это был заговор среди высшего командования вооруженных сил. Именно от окружения Тухачевского, как первого зама наркома обороны и Гамарника (начальник главного политуправления РККА) расползались тенденции репрессировать тех офицеров, которые уделяли внимание обороне. Их обвиняли в пораженческих настроениях. Я в этом разбирался, читая документы процесса. Был устроен даже некий соревновательный синдром, кто больше выявит врагов народа - пораженцев. Насаждалось повсеместно «шапкозакидательство». К.Е. Ворошилов, не имея военного образования, и будучи приверженцем конницы, как и С.М. Буденный, не особенно вникал в изменения характера будущей войны. Войсками «крутил»» его первый зам Тухачевский. И он заразил командные кадры идеей превентивного удара и наступательной стратегии. «Активные операции вторжения» - вот суть теории обороны страны. И под эти операции строилась структура войсковых группировок. Маршал Советского Союза Д.Т. Язов констатирует: «В основе подготовки начальных операций лежала идея мощного ответного удара с последующим переходом в решительное наступление по всему фронту … Ведение стратегической обороны и другие варианты действий практически не отрабатывались». Генерал армии М.А. Гареев, президент Академии военных наук и участник Великой Отечественной войны пишет: «Идея непременного перенесения войны с самого ее начала на территорию противника… настолько увлекла некоторых руководящих работников, что возможность ведения военных действий на своей территории практически не рассматривалась». Против подобных планов вторжения выступал Б.М. Шапошников, ряд профессоров Академии Генерального штаба. В частности, комбриг Ян Жигур, старший преподаватель АГШ, писал неоднократно И.В. Сталину о том, что «целый ряд важнейших вопросов организации РККА и оперативности стратегического использования наших Вооруженных сил решен ошибочно, а возможно и вредительски». Ну и, естественно, не все сторонники Тухачевского были выявлены и осуждены.
Другим важным фактором, приведшим к трагическим последствиям начального периода войны, явилось сосредоточение в высшем военном руководстве выходцев из Киевского особого военного округа, не обладающих стратегическим кругозором и соответствующим опытом. После неудач советско-финской войны, был снят с должности наркома обороны К.Е. Ворошилов и чуть позднее освобожден от должности НГШ маршал Б.М. Шапошников (кстати, не согласный с планами финской кампании).
На смену им пришли «киевляне», заняв высшие ступеньки в военной иерархии: С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, Н.Ф. Ватутин и другие. И, именно они, представители КОВО сделали ставку на усиление юго-западного направления, полагая, что именно там немцы нанесут главный удар. Более того, являясь приверженцами «операций вторжения», планировали немедленный с началом войны переход в контрнаступление с целью отрезать Балканы от Германии. И это было сделано вопреки утвержденному И.В. Сталиным и В.М. Молотовым плану обороны от 14 октября 1940 г.
Ну и третий фактор, сыгравший трагическую роль в самом начале войны - это отсутствие у советского военного командования опыта ведения современной (на тот момент) войны. И даже Г.К. Жуков, талантливый военачальник, имел за плечами Халхин-Гол, косвенную причастность к финской кампании, и все. Кое-кто «зацепил» испанскую гражданскую войну. Немцы к 22 июня 1941 года мощно прошлись по Европе, вели боевые действия на севере Африки, и хорошо изучили опыт Первой мировой. Нас спасли от окончательного разгрома модель социалистической экономики с ее огромными мобилизационными возможностями, наличие стратегических резервов, хорошая обучаемость командного состава в ходе войны, и, как немодно сегодня звучит, - организаторская работа партийных организаций ВКП (б) всех уровней. Именно партийные организации, пронизывая все структуры советского общества, стали важнейшими организаторами мобилизации страны на отпор врагу. Мощный предвоенный задел, заложенный И.В. Сталиным и Компартией, спас страну от поражения.



В.Ч. Леонид Григорьевич, а как насчет разведки? Ей тоже досталось после Победы. Обвинения, что разведка «проморгала» время германского наступления, неверно оценила направление главного удара вермахта, состав сил вторжения, и т.д.

Л.И. Эти обвинения из той же серии: переложить собственную вину на плечи других. Удивляет, скорее другое: как за короткие сроки, менее чем за 20 лет, удалось развернуть мощнейшую разведывательную сеть стратегического масштаба. Я рекомендую нашим читателям ознакомиться с работами историка разведслужб А.Б. Мартиросяна, и прежде всего с книгой «Сталин и разведка накануне войны», где он на основе рассекреченных разведдонесений показывает героическую работу советских резидентур. Напомню только, что в 1926-1927 гг. на сторону Сталина перешла значительная часть военной разведки Российской империи во главе с ее начальником генерал-лейтенантом Потаповым, а также зарубежная агентура Имперской разведки во главе с графом Канкриным, созданная для проникновения в систему масонских лож. Советское руководство получало информацию не только из Третьего Рейха, в том числе из генерального штаба, ВВС, военно-экономических структур, но и из других стран: США, Англии, Польши, Чехословакии, Италии, Франции, Норвегии, Японии и т.д. И этой информации было достаточно, чтобы принять соответствующие решения стратегического планирования. Но в Генштабе и наркомате обороны, как мы говорили выше, решения уже были сформированы и они не вписывались в донесения разведки. Приведу пару примеров. 2 мая 1941 г. Рихард Зорге сообщает: «По мнению немецких генералов система обороны на германо-советской границе чрезвычайно слаба». (ЦА МО РФ. Ф. 23.Оп.24119. Д. 1. Л. 683-684). 6 мая 1941 г. «Немецкие генералы оценивают боеспособность Красной армии настолько низко, что они полагают, что Красная Армия будет разгромлена в течение нескольких недель» (Там же. Оп. 24127.Д. 2. Л. 340-341). 1 июня - «Наиболее сильный удар вермахт нанесет левым флангом» (Там же). Сталину эти донесения не докладывают, реакции Генштаба никакой, Зорге начинают подозревать в двойной игре. И таких донесений из других источником было достаточно. Конечно, случалась и дезинформация, иначе в разведке не бывает. Но в целом информация была и своевременной, достаточной и достоверной. А ее оценка, глубокий анализ и принятие решений - дело штабов. Напомню только, что мы говорим лишь об агентурной части разведки. Но разведку ведут войска приграничных округов, пограничные войска, авиация, ВМФ. И не видеть сосредоточения германских войск мог только незрячий.
В.Ч.И последний вопрос: оппоненты обвиняют советское руководство еще и в том, что заявление ТАСС от 14 июня 1941 г. якобы привело к утрате бдительности военного командования, дезориентировало штабы и личный состав, да и простых граждан в отношении подготовки германской агрессии. Что вы можете сказать по этому поводу?

Л.И. Вооруженные силы руководствуются в своей деятельности не заявлениями ТАСС, а боевыми руководящими документами. Ведь пограничники не расслабились, а, наоборот, усилили разведку, увеличили число нарядов, подготовили артиллерию к бою, ставили минные заграждения. А суть заявления состояла в том, что оно было направлено вовне, зарубежным источникам. Советскому руководству от разведки стало известно, что гитлеровцы формируют обвинения против СССР, что якобы он готовит превентивный удар по германским войскам. Военным атташе и посольствам рейха в ряде стран уже были разосланы тексты заявлений и соответствующие материалы, оправдывающие агрессию, как необходимую меру защиты. Это, во-первых. А во-вторых, американский конгресс, рассматривая отношение к будущей войне Германии против СССР, принял расплывчатую резолюцию, где говорилось: если СССР нападет на Германию или спровоцирует войну, то отказать ему в помощи и изучить вопрос о помощи немцам. Не будем забывать, что в Англии приземлился видный посланник Гитлера, член руководства рейха Рудольф Гесс и вел переговоры с англичанами на предмет заключения мира. Поэтому заявление ТАСС было необходимо, чтобы парировать обвинения Германии и не допустить союза ведущих стран Запада (плюс Япония и Турция) против Советской России. И когда о пагубности этого, ни к чему не обязывающего документа, говорят военные, это из той же серии перекладывания собственной вины на других.

В.Ч. Спасибо, Леонид Григорьевич, за обстоятельное и откровенное интервью.
http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=603348

интервью, Сталин, Память, Великая Отечественная война, юбилей, плакат, уроки истории, 30-е годы, ложь, СССР, Ивашов, архивы и документы, предательство, история, Красная Армия

Previous post Next post
Up