к 150-летию со дня рождения Этель Лилиан Войнич

[nashenasledie]

Click to view

Режиссер - Александр Файнциммер
Сценарист - Евгений Габрилович
Оператор - Андрей Москвин
Композитор - Дмитрий Шостакович
Художник - Евгений Еней
Ленфильм, 1955
Премьера: 12 апреля 1955
В ролях: Олег Стриженов, Марианна Стриженова, Николай Симонов, Владимир Этуш, Семен Свашенко, Павел Усовниченко, Вадим Медведев, Владимир Честноков, Рубен Симонов, Антоний Ходурский, Анна Лисянская, Григорий Шпигель, Елена Юнгер, Борис Дмоховский, Яков Малютин, Ефим Копелян, Константин Адашевский, Эммануил Геллер, Георгий Милляр, Павел Панков

Войнич - фамилия её супруга, известного библиофила и антиквара Михаила Вильфреда Войнича. (Посмотрите фильм про Манускрипт Войнича)


Несколько поколений советских людей выросло на «Оводе»; многие наверняка думали, что автор его жил в первой половине XIX века и был причастен к тайному революционному обществу «Молодая Италия». В середине 1950-х писательница Евгения Таратута, собирая по крупицам сведения в библиотеках и архивах, обнаружила, что Войнич жива, сочиняет музыку и считает делом своей жизни ее, а не полузабытое писательство. Делегация журналистов и писателей встречалась с нею в Нью-Йорке.


Алексей Аджубей вспоминал:

Ранним утром 17 ноября мы отправляемся к г-же Войнич. В этот день в Нью-Йорке было очень холодно, и прохожие, видимо не привыкшие к такому резкому понижению температуры, кутались в плащи, заматывали шею толстыми цветными шарфами. Мы взяли такси и поехали вглубь Манхеттена. В этой его части нет высоких и красивых зданий, нет небоскребов, которые производят такое величественное впечатление. Двадцать четвертая улица не так богата, как другие: прокопченные и невзрачные дома стоят плотно друг к другу, будто не хотят уступить улице ни метра свободной площади. Черные проржавленные решетки запасных пожарных лестниц корявыми линиями карабкаются прямо по фасадам с этажа на этаж. Резкий осенний ветер подхватывает клочки бумаги, мусор, и тогда прохожие отворачиваются, чтобы спасти свои глаза. Мы сошли с машины и отправились искать нужный дом. Наконец нашли его. Огромный, красный, одной своей стороной выпирающий на небольшую площадь, он производил странное впечатление: вначале мы подумали даже, что это не жилой дом. Но в парадном было уютно. Поднялись на семнадцатый этаж. Позвонили. Дверь открыла пожилая женщина с зачесанными назад темными, чуть тронутыми сединой волосами. Это была г-жа Нил, компаньонка, вместе с которой и живет Этель Лилиан Войнич. Прошли в маленькую переднюю без света. Г-жа Мил предупредила, что Войнич еще отдыхает и она просит нас несколько минут подождать ее.

Осторожно, чтобы не шуметь, мы сняли свои пальто и прошли в небольшую, но светлую комнату. В комнате стояли квадратный стол, диван и буфет. В углу, у окна, мягкое старое кресло, которое говорило, что в нем много лет в привычной и удобной позе сидит один и тот же человек. Несколько литографий на стенах - вот почти и все убранство комнаты. Мы присели. Каждый из нас волновался в эти минуты, как волнуешься, когда неожиданно встречаешься с человеком, которого никогда не видел, но о котором у тебя существует именно тобой созданное определенное мнение.

В минуты, пока мы ждали появления Войнич, мелькали в голове сцены из романа. Но теперь, в этой комнате, казалось, что ты увидишь не писательницу, а товарища и друга Артура, Джеммы - человека, который разговаривал с ними, знал их дела, смеялся и страдал с ними…

отсюдаЛилиан Войнич с изумлением узнала о громкой судьбе своего романа в Союзе, о многомиллионных тиражах и популярности у населения имени «Артур»…

И понеслось: ее засыпали «Оводами» на татарском, узбекском, грузинском - на всех языках народов СССР и сотнями писем. Даже выплатили какие-то гонорары. Борис Полевой как-то поинтересовался, существовал ли в жизни прототип Артура. И получил неожиданно резкую отповедь: «У людей, лишенных творческого воображения, часто возникают вопросы подобного рода. Но я не понимаю, как может спрашивать меня об этом писатель-романист».

Недавно историк Алексей Кара-Мурза пришел к выводу, что прототипом героя знаменитого романа был Василий Караулов, народоволец, а затем депутат Государственной Думы второго и третьего созывов от Енисейской губернии. Но он ли Овод? Легенда связывает английскую «буревестницу» с другим народовольцем. Лили Буль была безнадежно влюблена в революционера-народника Кравчинского (он же - писатель Степняк). Похоже, всю свою безнадежную страсть она и вложила в свой лучший роман.

...Лили выросла в семье математиков. Её отцом был известный английский учёный, логик и профессор математики Королевского колледжа Корка Джордж Буль. Мать - тоже математик - Мэри Эверест (да-да, фамилия Эверест и гора имеет одно происхождение: именно в честь Джорджа Эвереста, дяди Мэри, названа самая знаменитая гора в мире).

Ззкончила консерваторию по классу фортепьяно. Натурой она была сверхромантической. Увидев в Лувре картину итальянского художника XV века Франчабиджо «Портрет молодого человека», влюбилась в изображенного и до конца своих дней не расставалась с копией картины. Носила все черное, подражая карбонарию Джузеппе Мадзини (создатель «Молодой Италии» и еще один претендент на прототип Овода), который поклялся не снимать траура по своей угнетенной родине. Весной 1881 года была восторженно потрясена сообщением об убийстве заговорщиками русского царя. Тогда же ей подвернулась книга «Подпольная Россия» - сборник очерков о Засулич, Перовской, Кропоткине, Степняке... И Лили окончательно влюбилась в русских. Это настоящие герои, надо ехать в Россию, увидеть все собственными глазами. Узнав, что Степняк живет в эмиграции в Лондоне, попросила общих знакомых представить ее. Супруги Кравчинские не только приняли ее с распростертыми объятьями, но и научили русскому языку.

Сергей Степняк-Кравчинский был профессиональным революционером. Он то воевал против турецкого ига на Балканах, то примыкал к итальянскому вооруженному восстанию, то организовывал в Женеве партию «Земля и воля». Самое нашумевшее его дело - убийство шефа полиции Мезенцева. Кравчинский заколол его итальянским кинжалом средь бела дня на Михайловской площади в Петербурге. При этом ухитрился избежать ареста и покинуть страну. Разумеется, он благословил восторженную «Булочку» на поездку в Россию и вручил ей рекомендательные письма к сестрам жены.

В России Лили провела два года (1887-1889). Обучала детей церемониймейстера Императорского двора Веневитинова музыке и английскому в имении в Воронежской губернии. Дети почему-то ее невзлюбили, а дворня звала не иначе как «аглицкой ведьмой». Говорят, в родовом воронежском имении, куда на лето вывозили детей, живо фортепьяно, на котором она играла. Позже, как известно, она перевела Гоголя, Лермонтова, Достоевского, Салтыкова-Щедрина, Успенского, Гаршина, Шевченко на английский язык. Этель Войнич работала в «Обществе друзей русской свободы» и «Фонде вольной русской прессы», которые критиковали царский режим России.

А вот теперь перечитайте и пересмотрите «Овод» другими глазами!

В Петербурге Лили посещала собрания народовольцев, собирала для них средства, была свидетельницей казниреволюционеров, это произвело на неё огромное впечатление. Лили присутствовала на похоронах Салтыкова-Щедрина. Побывала на Нижегородской ярмарке, погостила в Псковском имении Карауловых…

По возвращении в Лондон первым делом бросилась к Степняку - к «своему опекуну», как она его называла: рассказать, обсудить, передать приветы. Он был для нее всем - героем, путеводной звездой, самым любимым человеком на свете. Увы, он был женат... Что же, она стала его сотрудницей, помощницей, правой рукой. Степняк издает журнал «Свободная Россия» - Лили редактирует. Он учреждает Фонд вольной русской прессы - Лили сотрудничает. Случилось у них и общее детище - сборник «Русский юмор», куда вошли в переводе Лили Буль отрывки из произведений Гоголя и Островского, сказки Щедрина, фельетон Достоевского, рассказы Успенских. Степняк написал большое предисловие, в котором высоко оценил работу переводчицы.

С кем Лили только ни встречалась у Кравчинских: с Кропоткиным, Плехановым, Бернардом Шоу… Однажды там появился беглец из Сибири, поляк-революционер Михаил Войнич, за которого она вскоре вышла замуж. «Наша парочка» - называл Войничей Степняк.

И за написание «Овода» она взялась по совету Степняка. Увы, прочесть роман он не успел - погиб под колесами поезда, переходя железнодорожные пути. Не случись этой трагедии, возможно, он узнал бы в главном герое свои черты.
Впервые в России «Овод» был напечатан в 1898 году в журнале «Мир Божий».

Стоит упомянуть еще об одном прообразе Овода. Это - Сидней Рейли, по происхождению - одесский еврей Зигмунд Розенблюм. Он тоже узнал в юности, что его настоящий отец - другой человек, тоже инсценировал самоубийство и тоже бежал в Бразилию. С Лилиан их связывал гражданский брак после развода с Войничемю

Этель Лилиан дожила до глубокой старости и умерла в 1960 году в Нью-Йорке. В девичестве ее звали Лили Буль, русские друзья называли Лилией Григорьевной, а самый главный человек ее жизни - «Булочкой».
источник