Утесов любил рассказывать, что такое настоящее мастерство конферансье. По случаю какого-то праздника - концерт в одесском порту. Публика та еще - грузчики и биндюжники. Артисты вертятся на пупе, смешат изо всех сил. В зале гвалт и гогот, принимают, в общем, хорошо, но уж очень бурно: реплики и все такое…
Конферансье, старый волк одесской эстрады, подбегает к пианисту: "Маэстро, ваш выход следующий, идите уже, что вы стоите, как памятник Дюку Ришелье!.." Пианист, весь бледный и в поту, со стоном мотает головой: "Не пойду, не пойду, смотрите, какой зал, они же меня слушать не будут, будут топать и свистеть, какой ужас, боже мой!" "Так, - сказал конферансье, - чтоб вы знали: слушают все. Главное - как подать номер! Стойте в кулисе и смотрите!"
Твердым шагом выходит на сцену и, перекрывая шум зала, возглашает: "Загадка! На заборе написано слово из трех букв, начинается на букву «Хэ» - что?" Зал в восторге ревет в ответ хорошо знакомое слово. "Нет! - кричит конферансье. - Нет, чтоб вы пропали! Это слово "ХАМ"! Так вот, босяки: Бетховен, "Лунная соната", и чтоб тихо мне!!!"