25 декабря 1934 года

[nashenasledie]

Вскоре после возвращения Георгия Васильевича Александрова из Америки, когда он искал и никак не мог найти актрису на роль Анюты в задуманном им фильме "Весёлые ребята", кто-то из близких друзей посоветовал ему посмотреть в Музыкальном театре имени Вл. Ивановича Немировича-Данченко "Периколу" с артисткой Любовью Орловой в главной роли. Он прислушался к этому совету, пошёл на "Периколу" и впоследствии уже никогда об этом не пожалел.


Разумеется, Любовь Петровна и её товарищи по театру хорошо знали о том, что в тот вечер в зрительном зале присутствовал кинорежиссёр Александров, имя которого после фильмов "Броненосец Потёмкин" и "Октябрь" часто появлялось в печати. Они были знакомы и с опубликованной в августе 1928 года "Заявкой" трёх кинорежиссёров - С. Эйзенштейна, В. Пудовкина и Г. Александрова, выражавшей их очевидное намерение осуществить на деле те весьма радужные перспективы, которые открывал перед советским киноискусством звучащий экран. Было известно также, что после возвращения из-за границы Александрова не раз заявлял о таких картинах, в которых музыка и пение непосредственно участвовали в сюжетном конфликте, были бы органическим их компонентом, выражали чувства, переживания, внутренний мир действующих лиц.

- Любовь Петровна в "Периколе" превосходно пела и танцевала, - рассказывал Григорий Васильевич. - После спектакля я оказался за кулисами, мы познакомились. И мне сразу захотелось поближе её узнать, побеседовать, как говорят, с глазу на глаз. Набравшись храбрости, я пригласил её наследующий день пойти со мной в Большой театр на торжества, посвящённые Леониду Витальевичу Собинову. Она удивилась, но дала согласие. И вот после собиновских торжеств мы до рассвета бродили с ней по московским улицам. И говорили, говорили без конца...



- Как я понял, ни в одной из ролей, которые исполняла Любовь Петровна на сцене, она не испытывала большого удовлетворения. Ей нужна была роль, взятая из жизни, из нашей советской действительности. Она мечтала овладеть секретами безукоризненной актёрской работы в кино и создать образ молодой советской женщины - своей современницы... Поверьте, я был просто поражён тем, как это совпадало с моим тогдашним настроением. Мне давно уже хотелось даже великие исторические события показывать на экране не столь общо и массово, как в фильмах, в создании которых я до этого участвовал, а в масштабе одной человеческой жизни, чтобы индивидуальный характер, внутренний мир героя отражал современную жизнь.. Вот тогда-то я и предложил Любови Петровне сыграть поющую и танцующую домработницу Анюту в фильме "Весёлые ребята". Она сказала:"Но мы, пожалуй, будем часто спорить.. Это не помешает работе?" Как я мог ответить на этот вопрос? "Ничего страшного, -сказал я, - в спорах рождается истина".


Любовь Петровна вскоре стала моей женой. Её требовательное отношение к искусству стало для меня путеводной звездой. Ещё до того, как любой мой литературный или режиссёрский сценарий становился предметом обсуждения на художественных советах разных ступеней и рангов, он получал пристрастную, требовательную оценку Орловой, которая никогда ни в чём не прощала мне измены вкусу, профессиональному мастерству. Она во всех моих начинаниях была не только сурово-беспощадным критиком, но и другом-вдохновителем, неоценимым помощником. Достаточно ей было попробовать на слух кусочек сценария, который в состоянии блаженного благополучия пребывал до этого на моём рабочем столе, и всё несовершенство не до конца выписанного литературного материала открывалось мне воочию. Я снова усаживался за работу".

Позднее, размышляя о том, какое значение придавал Григорий Васильевич музыке, пению и танцу в становлении Любови Петровны как актрисы подлинно народной, я поймал себя на мысли, что это её становление началось раньше, много раньше и Периколы, и Анюты.

Об этом рассказал кинодраматург Иосиф Прут в статье "Чудесный дар":

«В особняке на Новинском бульваре давался детский бал. Ф. Шаляпин имел обыкновение трижды в году устраивать для своих детей и их друзей воскресные утренники.


Праздничный зал, яркие костюмы, музыка - всё это завораживало собравшуюся детвору. Среди приглашенных был и я - восьмилетний мальчик, ученик приготовительного класса - единственный в гимназической форме.
Юные гости все прибывали - знакомые мне и незнакомые. Радушный хозяин дома, казавшийся нам таким огромным, приветствовал входящих своим громовым голосом. И вдруг в дверях показался... ангел. Весь в чем-то розовом, воздушном... Это была маленькая девочка, белокурые локоны спадали на её плечи. Шаляпин поднял её на руки. Я смотрел на неё как завороженный... и очнулся, когда услышал голос хозяина:
- Дамы приглашают кавалеров!
И тогда это розовое облако подплыло ко мне и произнесло:
- Я вас приглашаю, кавалер!
Так произошло мое знакомство с Любовью Петровной Орловой, которой в ту пору было шесть лет. С Ирочкой, старшей дочерью Фёдора Ивановича, моей сверстницей, мы были на «ты». Но к розовому ангелу я обратиться на «ты» не посмел. Вот с тех пор мы и говорим друг другу «вы».

Через годы миллионы советских людей, любящих кино, уже высоко ценили драматическое и вокальное мастерство Любови Орловой, её светлый и чистый талант. Всё в ней завоёвывало и покоряло сердца: и то, как она пела и танцевала, и как радовалась и горевала, смеялась и плакала..

И во всех этих фильмах музыка приближала героев фильма к зрителям, обостряла эмоциональную реакцию огромных аудиторий. Она вызывала стремление понять прекрасное, постичь красоту окружающих людей нашей динамичной действительности.


Любовь Петровна говорила: "Перед поющим актёром стоит чрезвычайно ответственная задача - впервые исполнить новую, только что созданную песню так, чтобы она вытекала из создаваемого им образа человека, из его мыслей, рождалась из его чувств и раскрывала его внутренний мир, его мировоззрение, а то и завершала, обобщала целый период его жизни... И если, - утверждала она, - киноплёнка когда-либо сотрётся, распадётся от времени и кинолента исчезнет, то песни эти уже не исчезнут из нашей жизни никогда. Они всегда будут воспевать наши дни, когда строился социализм, когда формировалась наша социалистическая культура, когда рождался новый человек... "

Леонид Осипович Утёсов признался: "Ещё до показа картины "Весёлые ребята" на экране я, выступая в Киеве, исполнил песенку "Сердце", но она не имела успеха, а после того, как миллионы увидели картину, зрители требовали во что бы то ни стало исполнить именно её".

Но самое интересное, как на самом деле возник замысел фильма. На всю жизнь эта история оставила боль в сердце Утёсова: "Пришло время искать новому фильму место в истории советской кинематографии. И вот в бюллетене Госфильмофонда, в выпуске третьем, сказано:"В фильме виртуозно использовалась музыка Дунаевского, которого Александров "открыл" для кино". Но, несмотря на то, что в премьерных рецензиях главных газет не была упомянута фамилия Утёсова, несмотря на то, что без ведома Леонида Осиповича фильм был переозвучен, а потом - после возмущённых писем зрителей - Косте вернули утёсовский голос, несмотря на известную историю с фотоаппаратом на праздновании пятилетия советского кино, картина была дорога Утёсову.

Из книги Леонида Осиповича Утёсова "Спасибо, сердце!":

Программа "Музыкальный магазин" была показана уже более ста пятидесяти раз, когда однажды на спектакль пришёл Борис Захарович Шумяцкий, тогдашний руководитель кинематографии.
- А знаете, из этого можно сделать музыкальную кинокомедию. За рубежом этот жанр давно уже существует и пользуется успехом. А у нас его ещё нет. Как вы смотрите на это?
- "Музыкальный магазин" - это не совсем то, что надо. Из него может получиться короткометражный киноэстрадный номер. Уж если делать музыкальную комедию, то делать её полнометражной - настоящий фильм.
- Что для этого нужно?
- Прежде всего согласие авторов "Музыкального магазина". Сценарий должны написать Эрдман и Масс, стихи Лебедев-Кумач, музыку - Дунаевский.
Против Эрдмана и Масса Шумяцкий не возражал, кандидатуру Лебедева-Кумача даже не обсуждал, очевидно, не зная его творчества, что же касается Дунаевского, то от него он сразу категорически отказался. Я настаивал:
- Если вы мне верите, то уж позвольте выбрать автора музыки самому. И вообще без Дунаевского я в этом участвовать не буду.
С неохотой Шумяцкий согласился, взяв с меня слово, что я сам, по возможности, включусь в процесс создания музыки.
Может возникнуть вопрос, почему Шумяцкий так недоброжелательно отнёсся к Дунаевскому. Ответ прост: хотя сам РАМП и был ликвидирован постановлением ЦК партии, его влияние было ещё достаточно сильно...
Когда вопрос о композиторе был решён, возникла проблема режиссуры. Кто из нас может поставить такой фильм? Тут уж я пытал Шумяцкого - ведь я же не знал так хорошо, как он, наших режисёров и их возможности.
- Да вот, - сказал Борис Захарович, - вернулись сейчас из Америки Сергей Эйзенштейн и его ученик и теперь уж сотрудник Григорий Александров. Не пригласить ли Александрова? Он, правда, самостоятельной большой работы ещё не делал, но, побывав в Америке, наверняка многое увидел и усвоил.
Доводы показались мне убедительными
- С чего начнём? - спросил Шумяцкий.
- Привезите в Ленинград Эрдмана, Масса и Александрова. Поговорим.


Вскоре они приехали. Идея музыкальной кинокомедии всем понравилась, и мы тут же, у меня дома, начали поиски сюжетных и музыкальных коллизий, обсуждение вариантов сюжета. Главным действующим лицом, раз мы уж отталкивались от "Музыкального магазина", решили взять Костю Потехина.

Только теперь он превращался в пастуха. Когда самые главные вопросы, говоря языком того времени, были "увязаны" и "утрясены", Эрдман и Масс приступили к сочинению сценария, а Дунаевский - музыки, учитывая мои дружеские советы и пожелания.
Стихи писались несколькими авторами. Сказать откровенно, стихи эти мне не очень нравились, но пришло время съёмок и ничего не оставалось, как пройти в первой панораме под "Марш весёлых ребят" и, скрепя сердце, пропеть такие безличные слова:

Ах, горы, горы, высокие горы,
Вчера туман был и в сердце тоска,
Сегодня снежные ваши узоры
Опять горят и видны издалека.

И так ещё несколько куплетов, которые теперь я даже уже и не помню. Но конец припева запомнился мне на всю мою долгую жизнь. Обращаясь к стаду, я пел:
А ну, давай, поднимай выше ноги,
А ну, давай, не задерживай, бугай
Несмотря на то, что я изображал пастуха, этот литературный бугай был мне антипатичен.
Хотя всё уже было снято, пропето и записано, я, приехав из Гагры, где снимались натурные кадры, в Москву на павильонные съёмки, тайно от всех встретился с Василием Ивановичем Лебедевым-Кумачом и попросил его написать стихи, которые соответствовали бы характеру Кости Потехина. И особенно попросил его позаботиться о рефрене - чтобы никаких бугаев! И он написал, ставшие знаменитыми слова "Марша весёлых ребят":

Легко на сердце от песни весёлой,
Она скучать не даёт никогда

и рефрен, превратившийся в символ того времени:

Нам песня строить и жить помогает,
Она, как друг, и зовёт и ведёт.
И тот, кто с песней по жизни шагает,
Тот никогда и нигде не пропадёт.

Кроме того, он написал и лирическую песню Кости Потехина "Сердце, тебе не хочется покоя"

Я с радостью забрал у него стихи, но, так как всякая работа должна быть оплачена, заплатил Лебедеву-Кумачу свои собственные деньги, не посвятив его, естественно, в эту дипломатическую тонкость.
На студии я спел эти песни. И все пришли в восторг:
- Кто, кто это написал?!
- Верните мне затраченные деньги, и я открою вам секрет! - пошутил я.
- Отдам с процентами, - в тон мне ответил Шумяцкий, - говорите скорей!
Торжествую победу, я провозгласил:
- Лебедев-Кумач!


Я был рад успеху этих песен, но ещё больше радовался тому, что с них началась творческая дружба художников, которые прежде не знали друг друга, - Дунаевского и Лебедева-Кумача. Какими плодами одарила нас всех эта встреча! И разве не вправе я радоваться тому, что стал "виновником" этого альянса.

Да, всё это хорошо, но ведь панорама уже снята и озвучена, переснимать её немыслимо.
Может быть вы заметили, зритель, что, когда Костя идёт по горам во главе стада и поёт свою песню, артикуляция губ не совпадает со звуком. Это потому, что на отснятую плёнку наложили новый звук. Конечно,  если не особенно присматриваться, тогда это незаметно и не раздражает.

"Песня, которую поют миллионы, - это лучшая награда и праздник для поэта. Я бесконечно счастлив, что в моей песенной работе мне удалось угадать то, чем живёт и дышит и о чём мечтает советский народ", - так, отвечая на приветствие в связи с избранием его в Верховный Совет РСФСР, говорил Лебедев-Кумач и, мне думается,  он очень точно определил смысл и причину популярности не только своих, но и любых других песен, вообще произведений искусства - именно в способности автора угадать то, чем живёт и дышит народ.



И ещё Утёсов писал в 1939 году:
"Я не могу точно определить дату, но неожиданно произошёл перелом, когда мажор начал превалировать над минором. Сейчас лучшие песни уже пишутся композиторами в мажорной тональности и в этом есть определённая социальная закономерность. А тогда одним из первых это сделал Дунаевский, написавший в мажоре "Марш весёлых ребят", "Сердце", "Весёлый ветер", "Песня о Родине " и другие. Я не знаю, бессознательно или нарочито это делал Дунаевский, но он верно угадал требования наше эпохи. Песни о наших днях упорного и весёлого труда, о днях, напоенных героизмом и отвагой, требуют мажора. В этой тональности можно выразить всю силу, взлёт и бодрость наших дней."

Дунаевский говорил о том, что "Марш весёлых ребят", по его мнению, положил начало новому типу советской массовой песни, котоую можно было бы назвать "звуковым плакатом". Музыкально- это бодрый марш с упругим ритмом, словесно - это строфы патриотического наполнения, окрашенные в лирические тона. Дунаевский был счастлив, что этот тип массовой песни прочно утвердился в советской кинематографии и в музыкальном творчестве.

Любовь Петровна была счастлива, что впервые исполненные ею песни разлетелись по всей стране. "Мы услышали наш марш на Красной площади, - сказала она, - в день 1 мая 1935 года, а позднее в радостью узнали, что Всесоюзное совещание стахановцев в Кремле закончилось исполнением песни "Легко на сердце от песни весёлой". Прошло совсем немного времени, и наши песни перелетели рубежи нашей Родины. Проходивший в Лондоне Конгресс мира и дружбы с СССР в 1937 году закончился тоже под "Марш веселых ребят".

частично из книги А. Романова "Любовь Орлова в искусстве и жизни"

* * *Утёсов в своей книге обращался к другу:


"Дорогой Дуня! Вспоминаю нашу первую встречу. Москва. "Аквариум". Я тебя не знал. мы впервые сели у рояля, ты играл, импровизировал, и с каждым аккордом в сердце моём рождался восторг перед тобой, твоей фантазией, перед искренностью твоего чувства.
Я полюбил тебя - музыканта, тебя - художника.
Потом много лет мы были творчески неразлучны. Сколько радостей и огорчений испытали мы в те годы!
Вот мой рояль, за которым ты сидел, по клавишам которого скользили твои пальцы, создавая песни "Весёлых ребят".
Он цел, этот рояль. Он звучит, блестит, но он меня больше не радует. В нём умолкла твоя душа. Тебя нет. Нет Лебедева-Кумача. Нет вашего чудесного содружества. Правда, то, что ты оставил нам в наследство, - огромно. как-то в одном из своих выступлений, говоря о тебе, поэт Михаил Матусовский сказал, что даже того из твоего творчества, что ты отбрасывал как ненужное и, по твоему мнению, неудачное, хватило бы другому композитору на всю его жизнь.
Песни - как люди: они рождаются и продолжительность их жизни разная. Одни, плохие, умирают быстро, другие, хорошие, живут долго. Правда, с людьми бывает часто наборот: хоршие умирают. А плохие живут и живут. Это, конечно, не закономерность, но часто так случается.
Для того чтобы творить, людям нужна любовь, любовь к человеку. Надо желать людям добра, надо радоваться успехам других, и тогда твоё творчество делается настоящим и радостным. Ты любил и тебя любили.
И вот музыка твоя звучит всё так же, увлекая и кружа в вихре радостного танца, зажигая сердце чудесной песней, но слова твоего мы не услышим, а как бы оно нам помогло... Да, слово твоё мы не слышим, но незримо ты среди нас, потому что когда произносится слово "песня", - там ты"

You can watch this video on www.livejournal.com

* * *





9 декабря 1934 фильм впервые был показан в Финдляндии
25 декабря 1934 года - в Москве.

Поначалу высокому начальству, пришедшему на премьеру, картина категорически не понравилась. «Это хулиганский и контрреволюционный фильм», - заявил тогдашний нарком просвещения Бубнов и категорически запретил выпускать ленту в широкий прокат. Но за «Веселых ребят» вступились начальник Главного управления кинопромышленности Б. З. Шумяцкий и писатель Максим Горький, убедившие Сталина лично посмотреть фильм. Как известно, вождь приехал к Горькому, посмотрел комедию и пришел в восторг: «Посмотрел, - точно в отпуске побывал».
В результате картина пошла одновременно во всех кинотеатрах СССР и была послана на кинофестиваль в Венецию, где имела такой громадный успех, что песню «Сердце, тебе не хочется покоя…» начали распевать даже венецианские гондольеры…

24 марта 1935 года - премьера прошла в Нью-Йорке, потом была Европа - Дания, Франция, Португалия...
"Какой запас весёлости у этих русских! Сколько жизни и радости!" - удивлялась парижская пресса.
"Вы, думаете, Москва только борется, учится и строит? - писали американские газеты. - Ошибаетесь! Москва смеётся! и так заразительно, бодро и весело, что вы будете смеяться вместе с ней".
"До "Весёлых ребят", - писал Чарли Чаплин, - американцы знали Россию Достоевского. Теперь они увидели большие перемены в психологии людей. Люди весело и бодро смеются. Это большая победа. Это агитирует больше, чем доказательство стрельбой и речами"

28 декабря 1945 года премьера фильма состоялась в Германии.

Но другие "Весёлые ребята" добрались до Берлина немного раньше.....







Леонид Утёсов на крыле истребителя Ла-5Ф, построенного на средства его ансамбля «Веселые ребята».
Момент передачи машины в войска.

Ла-5Ф с бортовым номером «14» бело­го цвета «Весёлые Ребята» старшего лей­тенанта Александра Мастеркова, 5-й гвардейский истребительный авиаполк. На правом борту фюзеляжа сделана надпись «От джаз-оркестра Л. Утесова».
Это один из двух истребителей Ла-5Ф, пост­роенных на сбережения артис­тов джаз-банды Леонида Утесова. Само­леты были переданы летчикам 5-го ГИАП в ноябре 1943 г. Оба самолета летали в со­ставе 5-го ГИАП до самой Победы.
отсюда 

Утёсов вспоминает:

Все, наверное, помнят, что в то суровое время многие вносили свои личные сбережения на постройку танков, самолётов, орудийных расчётов. Мы собрали деньги на два самолёта и назвали их "Весёлые ребята".
Всю войну поддерживали мы связь с той лётной частью, куда были переданы наши самолёты. Лётчики майор В. Жданов и лейтенант И. Глязов писали, как ведут себя в бою наши "подарки" - они сделали 250 успешных вылетов, участвовали не менее чем в двадцати воздушных боях.
Война уже давно закончилась, мы продолжали общаться, и вот летом 1971 года я получил такое письмо:
"Дорогой наш друг, Леонид Осипович, с большой радостью и благодарностью личный состав гвардейской части принял Ваше дружеское приветствие и добрые пожелания. Ваше имя навечно вписано в боевую летопись нашей части. В воздушных победах над фашистскими захватчиками есть большой вклад и лично Ваш и Вашего творческого коллектива. На самолётах-истребителях, подаренных вашим джаз-оркестром и названных "Весёлые ребята", наши лётчики в годы Великой Отечественной войны сбили десятки фашистских стервятников и закончили войну над Берлином".

* * *

Говоря о фильме, конечно, нельзя не упомянуть об его выдающемся операторе - Владимире Семёновиче Нильсене. И не просто упомянуть, но и рассказать подробно. Об этом - в следующий раз, совсем скоро...