О позиции КГИОП в вопросе установки мемориальной доски А. И. Мусину-Пушкину (1744-1817)
Граф Алексей Иванович Мусин-Пушкин (1744-1817)
В день 200-летия со дня кончины Алексея Ивановича Мусина-Пушкина (1744-1817) мы поместили интервью, которое дал директор Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН, член-корреспондент Российской Академии наук В.Е. Багно "Санкт-Петербургским Ведомостям". Напомним, речь в интервью шла и о сложностях и противодействии, с которыми столкнулись инициаторы установки мемориальной доски И. И. Мусину-Пушкину на доме 104 по набережной р. Мойки.
Сегодня у нас есть возможность пролить свет на то, как блокировалось принятие Постановления Правительства Санкт-Петербурга об установке мемориальной доски А. И. Мусину-Пушкину.
Итак, 21 апреля 2016 года на заседании Совета по мемориальным доскам при Правительстве Санкт-Петербурга повторно было рассмотрено предложение Института русской литературы (Пушкинского дома) РАН об установке мемориальной доски А. И. Мусину-Пушкину (1744-1817) на фасаде здания, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, Набережная р. Мойки, д.104. Члены Совета с участием представителей профильных комитетов согласовали установку мемориальной доски А. И. Мусину-Пушкину на фасаде здания, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, набережная р. Мойки, д.104, и утвердили следующую редакцию текста мемориальной доски:
«Здесь с 1782 по 1798 год жил государственный деятель и собиратель древностей Алексей Иванович Мусин-Пушкин, первый исследователь и издатель «Слова о полку Игореве».
Вид на дом 104 по набережной реки Мойки со стороны Краснофлотского моста. Фото 2016 года.
Комитетом по культуре был подготовлен проект Постановления Правительства Санкт-Петербурга «Об установке мемориальной доски А. И. Мусину-Пушкину» и направлен в профильные исполнительные органы государственной власти Санкт-Петербурга для согласования, в том числе в Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (далее - КГИОП). Казалось бы, никаких препятствий для согласования проекта Постановления нет, тем более, что годом ранее КГИОП без проблем согласовал проект с той же редакцией текста и лишь техническая задержка не позволила его подписать до конца проводившегося в России Года литературы.
Однако тут события начинают развиваться самым неожиданным образом. Письмом от 5 июля 2016 года председатель КГИОП С.В. Макаров неожиданно известил Комитет по культуре о том, что КГИОП возвращает проект без согласования. В этом же письме Макаров выдвинул своё предложение по изменению редакции текста мемориальной доски.
Спустя две недели 27 июля 2016 года председатель Комитета по культуре К.Э. Сухенко направляет письмо директору ИРЛИ (Пушкинский дом) РАН В.Е. Багно, которым извещает о том, что в связи с позицией КГИОП дальнейшее рассмотрение вопроса об установке мемориальной доски А.И. Мусину-Пушкину ... "не представляется возможным". Поскольку предложенная Макаровым новая редакция текста доски противоречит пункту 2 статьи 3 Закона Санкт-Петербурга от 09.11.2011 № 706-131 "О мемориальных досках в Санкт-Петербурге".
Чтобы разобраться в возникшей ситуации обратимся к закону. Согласно п.2 статьи 2, п.1 статьи 3 Закона Санкт-Петербурга от 09.11.2011 № 706-131 «О мемориальных досках в Санкт-Петербурге», пунктов 1.1, 2.2, 3.1 «Положения о Совете по мемориальным доскам при Правительстве Санкт-Петербурга», утверждённого Постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 24.12.2012 № 1371, пунктам 5, 6.1, 10 «Порядка проведения мониторинга предложений и принятия решений об установке мемориальных досок в Санкт-Петербурге», утверждённого Постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 24.12.2012 № 1371, утверждение редакции текста мемориальной доски отнесено к полномочиям Совета по мемориальным доскам при Правительстве Санкт-Петербурга по согласованию с инициатором установки мемориальной доски - в данном случае с Институтом русской литературы (Пушкинским домом) Российской Академии наук и к компетенции КГИОП не относится.
Согласно пункту 4.6 «Положения о мемориальных досках при Правительстве Санкт-Петербурга», утверждённого Постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 24.12.2012 № 1371, в случае, если предлагается установить мемориальную доску на фасаде здания, член Совета, являющийся представителем КГИОП, представляет на рассмотрение Совета заключение КГИОП о соответствии (несоответствии) установки мемориальной доски требованиям Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», а также требованиям пункта 3 статьи 3 Закона Санкт-Петербурга «О мемориальных досках в Санкт-Петербурге». Никаких иных требований к заключению, представляемому КГИОП, в том числе по согласованию редакции текста мемориальной доски, пункт 4.6 не содержит. Таким образом, требования пункта 4.6 «Положения о мемориальных досках при Правительстве Санкт-Петербурга» к содержанию заключения, представляемому КГИОП, являются исчерпывающими и не допускают расширительного толкования.
В приведённом выше письме председателя КГИОП Макарова С.В. от 05.07.2016 № 15-100/16-0-1 с обоснованием отказа согласовать проект Постановления Правительства Санкт-Петербурга «Об установке мемориальной доски А. И. Мусину-Пушкину» не содержится указаний на несоответствие установки мемориальной доски А.И. Мусину-Пушкину положениям Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». Также установка мемориальной доски А.И. Мусину-Пушкину на фасаде здания, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, набережная р. Мойки, д.104, не может нарушать требования пункта 3 статьи 3 Закона Санкт-Петербурга «О мемориальных досках в Санкт-Петербурге», поскольку дом 104 по набережной р. Мойки не является объектом культурного наследия.
Таким образом, письмо председателя КГИОП Макарова С.В. от 05.07.2016 № 15-100/16-0-1 не содержит доказательств несоответствия установки мемориальной доски требованиям Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», а также требованиям пункта 3 статьи 3 Закона Санкт-Петербурга «О мемориальных досках в Санкт-Петербурге», которые могли бы послужить законным основанием для возврата проекта Постановления без согласования.
Письмо Макарова С.В. от 05.07.2016 № 15-100/16-0-1 в части доводов о проживании А. И. Мусина-Пушкина в доме на Мойке носит карикатурный характер полемики с мнением авторитетных петербургских историков. Например, в капитальном труде директора РГА ВМФ д.и.н. В.С. Соболева, д.и.н. Е.В. Анисимова, зам. директора РГА ВМФ д.и.н. Т.П. Мазур, авторов «Приложения к Аксонометрическому плану Санкт-Петербурга 1765-1773 гг.», изданному в 2003 году, на стр. 93 в отношении использования А.И. Мусиным-Пушкиным каменного одноэтажного флигеля сказано дословно следующее: «В сентябре 1755 г. этот участок был приобретен крупным промышленником и меценатом Никитой Акинфиевичем Демидовым. С 1784 г. дом принадлежал А.И. Мусину-Пушкину, и именно во флигеле, выходящем на набережную р. Мойки, находилась его коллекция, в том числе «Слово о полку Игореве» (Аксонометрический план Санкт-Петербурга 1765-1773 гг. (План П. де Сент-Илера, И. Соколова, А. Горихвостова и др.): Приложение / Науч. ред. В.С. Соболев. СПб: Крига, 2003. С. 93).
Удивительно, но предложенная Макаровым С.В. редакция текста мемориальной доски противоречит заключению собственной комиссии КГИОП по установлению историко-культурной ценности дома 104 по набережной р. Мойки от 29.07.2015. Председателем комиссии был ... сам Макаров С.В., он же своим распоряжением от 31.07.2015 утвердил её заключение. Как следует из текста заключения, комиссией была произведена фотофиксация дома 104 по набережной р. Мойки, предполагающая фотосъёмку уличных и дворовых фасадов здания. На стр.2 заключения комиссия подтверждает, что в 1842-1847 гг. при владелице Е.П. Трувелер в несколько этапов была осуществлена застройка территории участка между набережной и вновь проложенным Тюремным (ныне Матвеева) переулком. При этом, согласно проектного чертежа, «одноэтажный флигель включён в состав нового здания как часть его первого этажа...». И далее: «Судя по сохранившимся до настоящего времени на дворовом фасаде этой части здания элементам барочного декора, стены флигеля в соответствии с проектом были сохранены и включены в существующий до настоящего времени дом». И ниже на той же странице заключения читаем: «Здесь до переезда собирателя в Москву хранилось его выдающееся собрание древнерусских рукописей и книг».
Вот вид со стороны двора того самого каменного флигеля времён Мусина-Пушкина, включённого при перестройке 1840-х годов в состав ныне существующего дома 104 частью его первого этажа, с сохранившимся аутентичным декором середины XVIII века с стиле "нарышкинского барокко", выходящего лицевым фасадом на набережную Мойки.
Участок дома по набережной Мойки 104 на плане Сент-Илера, 1765-1773. В верхнем левом углу - дворовой фасад сохранившегося до наших дней одноэтажного Г-образного каменного флигеля, соединявшегося галереей с главным деревянным зданием усадьбы и выходившего лицевым фасадом на набережную Мойки.
Таким образом, предложенный С.В. Макаровым новый текст мемориальной доски со словами «На этом месте стоял дом…» опровергается им же утверждённым годом ранее Заключением комиссии КГИОП. С исторической точки зрения всё, что «стояло на этом месте» при Мусине-Пушкине, продолжает стоять и сегодня, как часть ныне существующего дома 104. Это каменный Г-образный флигель постройки середины XVIII века, выходивший лицевым фасадом на Мойку и включённый при перестройке 1840-х годов частью первого этажа в ныне существующий дом. Ничего другого «на этом месте не стояло» никогда. При этом дворовой фасад флигеля сохранил свой оригинальный барочный декор середины XVIII века времён проживания в нём Мусина-Пушкина. Это убедительно подтверждает сравнение материалов фотофиксации с изображением флигеля и усадьбы на планах XVIII века, в частности, на плане Сент-Илера.
Председатель КГИОП Сергей Макаров
Кроме того, КГИОП и С.В. Макарову известно, что согласно пункту 2 статьи 3 Закона Санкт-Петербурга «О мемориальных досках» от 09.11.2011 №706-131, «не допускается установка мемориальной доски на фасаде здания, полностью утратившего исторический облик, соответствующий времени события или периоду жизни выдающейся личности, памяти которой посвящается мемориальная доска». В связи с этим предложенная формулировка текста мемориальной доски со словами «На этом месте стоял дом…» не только противоречила историческим фактам, но и преднамеренно лишала вопрос установки мемориальной доски А. И. Мусину-Пушкину правовых оснований.
Так мало кому известный за пределами города руководитель регионального органа охраны культурного наследия заблокировал принятие Постановления Правительства Санкт-Петербурга об увековечивании памяти выдающегося государственного деятеля А. И. Мусина-Пушкина (1744-1817), историка, первого исследователя и издателя «Слова о полку Игореве».
Поскольку позиция КГИОП сделала невозможным согласование проекта Постановления Правительства Санкт-Петербурга об установке мемориальной доски, а возникшая тупиковая ситуация не может быть урегулирована руководством КГИОП, Комитета по культуре и Совета по мемориальным доскам, губернатора Г.С. Полтавченко попросили рассмотреть вопрос о причинах неисполнения решения Совета по мемориальным доскам при Правительстве Санкт-Петербурга на Совете по культурному наследию. КГИОП категорически возражает.
А может быть дело всё-таки не в Макарове и КГИОП? Может быть это такой новый петербургский стиль принятия властями решений и учёта мнения жителей, научной и культурной общественности города? И если это сходит с рук с мемориальной доской, то почему бы не попробовать на чём-то более заметном? Скажем, выставить на улицу какой-нибудь музей, а здание передать новому владельцу.
См. также: Он открыл миру "Слово о полку Игореве", а мы не можем открыть ему мемориальную доску...