ОПРАВДАНИЕ ХИТРОВКИ. Сергей Брель.
Предлагаю Вашему вниманию новую публикацию в журнале никиты михалкова "СВОЙ".
ОПРАВДАНИЕ ХИТРОВКИ. Сергей Брель
brel_brel .
Есть уголки Москвы, чья тайна до сих пор не разгадана. К ним относится и легендарная Хитровка. Некогда так называли окрестности площади, появившейся в 20-е годы XIX века на южном склоне Ивановской горки в древнем Белом городе. Сегодня слово «Хитровка» ассоциируется с рядом кварталов, где сохраняются исторические памятники и дух старой Москвы. Архивисты и реставраторы утверждают: при желании Хитровской площади можно вернуть облик, который задумывался ее устроителями. К сожалению, во второй половине XIX столетия здесь угнездился печально известный рынок, который в сознании Владимира Гиляровского «рисовался Лондоном», где, впрочем, журналист никогда не был. Книги Гиляровского помогли сохранить в памяти москвичей Хитровку рубежа XIX-XX веков. Но он посещал ее не в лучшие времена, когда здесь ютились ночлежки. Подлинный же образ Хитровки складывался столетиями.
Впервые район упомянут в 1423 году в завещании Василия I. Там говорится о новом дворе у «Святого Владимира», то есть летней резиденции князя с храмом в честь крестителя Руси. В ту пору здесь царил деревенский, садовый дух. Вокруг деревянных теремов и хозяйственных построек распевали соловьи и петухи. Бежала к Васильевскому лугу под стены Кремля речка Рачка, берущая начало в болотах - там, где ныне пролегли Харитоньевские переулки. Садовое ощущение живо и на сегодняшней Хитровке, даже петух иной раз прокричит на рассвете. Меж тем загородные владения московских князей отодвигались все дальше от центра, на окраинах разбивались новые сады. Поэтому в конце XV века местность у Рачки называли «Старыми Садами». Но когда в 1493 году Москву испепелил пожар, Иван III вынужден был искать уже не место для отдыха, а пристанище, откуда он мог бы руководить восстановлением столицы. Знатный погорелец устроился у ближайшей к теперешней Хитровке церкви «Николы Подкопаева под конюшнею».
Нынешняя церковь Николая Чудотворца не помнит Ивана III, но все равно она «ветха летами» - недавно в ее стенах обнаружены фрагменты кладки XVI века. Уточнение «в Подкопаеве» возникло из-за того, что поблизости добывали («подкапывали») глину. С храмом почитаемого на Руси святого связано несколько преданий. Об одном из них в XX веке со слов деда поведал в письме В. И. Леоновой житель Ивановской горки А. Н. Руднев. Бедная старушка не могла по какой-то причине стоять всенощную и попросила поставить свечку входящего в храм купца. Тот согласился, но счел переданную монету слишком мелкой и, бросив ее у паперти, в храме купил свечу подороже. Когда прихожане выходили из церкви после службы, то увидели, что в траве мерцает пламя крохотной свечки…
Никольская церковь в летописи имеет определение «под конюшнями», потому что выше на горке располагался великокняжеский Конюшенный двор. При нем также существовал храм - Трех Святителей (Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста) на Кулишках, известный с XIV века. Сначала его освятили в честь святого Фрола, который вместе со святым Лавром покровительствовал коневодству. В 70-е годы XX века реставраторы вернули храму прежний вид, восстановив изящную шатровую колокольню. Нынче в ограде разбиты клумбы и альпийские горки, а здешний хор привлекает знатоков церковного пения. Кулижкой в старину называли прогалинку, расчищенное место. Пока в 30-е годы Хитровскую площадь не загромоздило школьное здание, от Трехсвятительского храма открывался один из лучших московских пейзажей.
Во времена гонений на веру при большевиках Хитровке повезло. Здесь сохранилось больше всего культовых сооружений. Не закрывался храм Святых Петра и Павла в примыкающем с севера к площади Петропавловском переулке. Старожилы вспоминают, что, будучи детьми, в пасхальную ночь спешили сюда на крестный ход. И теперь пасхальные литургии в Петропавловском храме не теряют популярности. Каменная церковь во имя двух апостолов стояла здесь, на краю холма, возвышающегося над слиянием Москвы-реки и Яузы, с 1629 года. Нынешнюю, одноглавую, возвели в начале XVIII века, а позднее рядом вознеслась колокольня в стиле классицизм. Храм сохранил старинное убранство, резной золоченый иконостас. Сюда же стекались святыни из храмов, обреченных на гибель: список с иконы Грузинской Богоматери из церкви на Воронцовом поле, чудотворный образ Боголюбской Божьей Матери из часовни в Варварских воротах Китай-города, частицы мощей митрополита Петра. До сих пор открывается с церковной паперти панорама Москвы.
Одно из древнейших светских сооружений, выходящих к Хитровской площади, - палаты стольника и воеводы Бутурлина - соседствует с церковью Святого Николая. Истинный возраст палат, окруженных поздними постройками, в одной из которых во времена Гиляровского гулял трактир «Каторга», помогли выяснить живущие на Хитровке реставраторы. Прекрасно сохранившиеся наличники, цветная плитка (изразцы), кирпичи с «орлеными» клеймами 1660-х годов удивили даже специалистов, не раз открывавших в неприметных уголках Москвы роскошные боярские хоромы. Хотя стольники в допетровской «табели о рангах» находились намного ниже бояр, карьере Емельяна Ивановича Бутурлина позавидовал бы иной боярин. По вехам его биографии можно изучать историю переломного для Руси XVII столетия. Первый хозяин палат участвовал в соборе, избравшем на царство Михаила Романова, отражал нашествие поляков и литовцев, устраивал свадебный пир Алексея Михайловича, останавливал орды крымских татар под Белгородом. Сами палаты хранят память о многих эпохах. Чего стоят следы пожара 1812 года, опалившие кирпичную кладку в интерьерах первого этажа!
Владение переходило из рук в руки. Здесь жили вдова капитана лейб-гвардии Измайловского полка Ивана Толстого Аграфена Федоровна с многочисленным потомством, известная ветвь князей Волконских, князья Петр и Алексей Шаховские, сенатор и дипломат Федор Ушаков - родственник адмирала Ушакова, в 2001 году канонизированного Православной церковью. Не исключено, что нога святого, прославленного не только бранными подвигами, но и милосердием, ступала в здании, владельцами которого в последней трети XIX века также стали люди, известные «милостью к падшим». До 1917 года палаты находились в руках бывшего губернатора Архангельска Платона Викторовича Степанова, а затем его дочери Елизаветы. Тогда по переулкам возвели флигели, а квартиры стали сдаваться внаем обедневшим дворянам (с тех же пор к палатам посетитель попадает через арку со стороны Хитровской площади). Сложно перечислить все награды Платона Степанова, участника русско-турецкой войны, Георгиевского кавалера. Еще сложнее в двух словах описать судьбу его дочери, одной из первых российских женщин-юристов. Ее второй муж, Василий Александрович Ярошенко, был талантливым инженером-технологом, а его брат Николай - художником-передвижником, чьи демократические воззрения находили у Елизаветы Платоновны сочувствие. Елизавету Платоновну посещал также племянник мужа, революционер и литератор Борис Савинков. А Максимилиан Волошин оставил воспоминания о радушной атмосфере, царившей в доме Ярошенко. Ошибка, следуя за бойким пером Гиляровского, связывать с именем Елизаветы Платоновны лишь ночлежки, приносящие «огромный барыш домовладельцам». Сам автор «Москвы и москвичей» признавал, что ярошенковская ночлежка считалась на Хитровке «скромной». Скорее всего, плата здесь была не так велика. При этом интеллигентные люди, попавшие в беду, могли выжить и иметь кров над головой.
Другое древнее здание, стоящее торцом к Подколокольному переулку, пересекающему площадь, - фрагмент Певческого подворья Крутицкого архиерея, двухэтажные каменные корпуса которого также возвели в XVII веке. Подворье прозвали «малой Крутицкой певчей» - большая певчая находилась близ Новоспасского монастыря. Сами крутицкие архиереи в XVIII веке уже не посещали палаты, и те перешли к новым владельцам, в XIX веке сдаваясь в аренду под Съезжий двор Мясницкой полицейской части.
Между владением архиереев и укреплениями Белого города находилась еще одна усадьба. Ее главное здание, дошедшее до наших дней, радует глаз любителей старины, которые заглядывают во двор сталинского дома, чья арка выходит на Яузский бульвар. В начале XVIII века здесь располагались жилые постройки с домовой церковью, принадлежавшие дипломату, генерал-фельдмаршалу, кавалеру ордена Андрея Первозванного Федору Алексеевичу Головину. От его потомков имение перешло к княгине Н. С. Щербатовой, которая обустроила в 1757 году двухэтажный дом с флигелем. Наконец, усадьбу, также пострадавшую в пламени пожаров Отечественной войны, купил у очередного владельца человек, подаривший площади и жизнь, и имя.
Николай Захарович Хитрово в молодости сражался с французами и турками, получил ранение при осаде Браилова. Флигель-адъютанту Павла I, затем генерал-майору, кавалеру ордена Святого Владимира участвовать в кампании 1812 года помешало обвинение по делу Сперанского. От опалы Хитрово избавило родство с М. И. Голенищевым-Кутузовым, на дочери которого Николай Захарович был женат. Вернувшись в столицу, новый хозяин владения Головина перестроил усадебный дом. Главным стал фасад, обращенный к бульвару. Если на западном фасаде были барочные наличники, то на восточном появилась колоннада под треугольным фронтоном, напоминающая об античности. Нынешние реставраторы позволили увидеть дом двух эпох, сохранив украшения восточного фасада и очистив от наслоений западный. Хитрово так увлекался стариной, что стал одним из учредителей Общества по изучению истории и древностей. А еще посещал библейское общество, был почетным членом Московского университета.
Но кипучей натуре героя Браилова было мало одной науки. По соседству с его участком долгое время сохранялись руины сгоревших имений двух вдов. У Хитрово родилась идея: убрать следы пожарища и основать площадь, чтобы перевести сюда торг, загромождавший проезд перед церковью Всех Святых на Кулишках в начале Солянки. Завязалась переписка Хитрово с московским военным генерал-губернатором Дмитрием Голицыным. Преодолев множество формальностей, Николай Захарович выкупил строения на площади и сверх того потратил солидную сумму в тысячу рублей на благоустройство. В январе 1824 года в Комиссии для строений города Москвы был составлен чертеж площади. Вскоре на освобожденной территории появились полицейская будка, биржа извозчиков, фонари. Наверное, взметнулся к небу и флаг, поднять который не терпелось Николаю Захаровичу. Площадь стала подарком городу - торговлю же предполагали вести в Крутицкой певчей и строениях, тянувшихся от стены Белого города до угла Петропавловского переулка.
Жаль, что благотворитель не успел воспользоваться плодами добрых дел, скончавшись в 1826 году. Наследники не разделяли его энтузиазма и не смогли разумно распорядиться результатом потраченных усилий. Крестьяне из подмосковных деревень приезжали на площадь лишь в канун Рождества, чтобы с возов продавать мороженое мясо, птицу и дичь. В 1837 году на другой ее стороне, где теперь громоздится перестроенный в бизнес-центр сталинский дом, прозванный «серым гастрономом», масон А. П. Протасов построил новые ряды, разобранные перед революцией. Но оживления торговли не последовало - дух неторопливого загородного житья еще витал над склонами Ивановской горки. Когда в 1856 году представитель Александрийского патриархата епископ Фиваиды Никанор предложил построить дополнительные складские помещения, генерал-губернатор А. А. Закревский всего лишь разрешил торговцам приезжать в будни. Здания, окружившие площадь, обрастали пристройками и этажами, становились доходными - новые владельцы предлагали жилье под съем. Преуспели в доходном строительстве купчиха А. Н. Немчинова (урожденная дворянка Шепелева), действительный статский советник С. С. Румянцев - очередной хозяин усадьбы Хитрово, А. В. Орлов. При Немчиновой в корпусах малой певчей трудились девушки-золотошвейки.
На углу Петропавловского и нынешнего Певческого переулков потихоньку рос знаменитый «дом-утюг». В XVIII веке здесь располагалось родовое гнездо древнего боярского семейства Колычевых. Здесь провел детство будущий дипломат Степан Алексеевич Колычев. Усадьбу достраивали Свиньины, первый из которых был капитаном I ранга, а последний - декабристом. При владельце новой формации И. П. Кулакове дом стал трехэтажным. Гиляровский сообщает об Иване Петровиче лишь то, что он выбился в люди из трактирных буфетчиков. Между тем речь идет о потомственном почетном гражданине, казначее Александровской общины сестер милосердия, председателе комитета православного братства. Не похоже на мелочного дельца, каким предстают в «Москве и москвичах» владельцы Хитровских ночлежек. Дочери Кулакова Лидии Ивановне (в будущем - жене литературоведа Николая Кашина) Сергей Есенин посвятил поэму «Анна Снегина» и романтические стихи о тонкой и нежной березке - «Зеленая прическа…».
Понять Гиляровского можно. Провинциал, бравший столицу штурмом, застал Хитровку пореформенную. Отмена крепостного права всколыхнула Москву, куда хлынули толпы крестьян, которым «воля» принесла немало тягот. Хитровская площадь стала местом найма сезонных рабочих. Предложение превышало спрос, и оставшиеся не у дел оседали на съемных углах, пополняя криминальный мир. Но в те же 60-90-е годы уходящего золотого века дворянский быт не растворился на Хитровке без остатка. Трудно совместить рассказы о воровских оргиях в трактирах «Каторга» и «Сибирь» со свидетельствами о быте и занятиях других жителей района. В примыкающем с севера к площади флигеле усадьбы Лопухиных - Волконских, перешедшей в конце XVIII века к купцу Афанасию Кирьякову, 6 января 1872 года родился Александр Николаевич Скрябин. Будущий гений увидел свет в семье дипломата и талантливой пианистки, с пяти лет играл на фортепьяно. Трудно вообразить музицирующего ребенка на фоне кабацких воплей! А в усадьбе Федора Андреевича Остермана (позже - здании Мясницкого полицейского дома), где провел детство Федор Тютчев, в те же «мрачные» годы собиралась не менее изысканная публика. Тогда здесь поселился доктор Д. П. Кувшинников и его жена Софья Петровна. Супругов навещали А. Чехов и В. Перов, И. Левитан и переводчица Т. Щепкина-Куперник. В творческой среде завязывались романы, рождались сюжеты картин и рассказов - таких, как чеховская «Попрыгунья», весьма несправедливая к Софье Кувшинниковой, послужившей прототипом беспечной героини. Сами хитровские ночлежки стали не только местом падения, но и поводом проявить милосердие. Выказывали его разные многие союзы и люди - от Императорского Человеколюбивого общества до великой княгини Елизаветы Федоровны. Княгиня после гибели мужа от рук террориста посвятила жизнь благотворительности. На Хитровке она собирала сирот для обучения в школе при основанной ей в Замоскворечье Марфо-Мариинской обители.
Когда в 1924 году советская власть собралась покончить с трущобами и снесла часть строений, заселив остальные рабочими и служащими, на площади разбили сквер. Но вскоре фортуна опять отвернулась от детища Николая Хитрово: согласно Генеральному плану реконструкции Москвы, в 1936 году в центре сквера уже стояло типовое школьное здание, куда позже вселился электромеханический техникум.
Какое-то время имидж злачного места тяготел на Хитровкой. Но сегодня на красивейшую часть Ивановской горки вернулись добрые традиции. Так, во владении Ярошенко образовался настоящий творческий союз - художники, актеры, операторы, искусствоведы. Над подвалом, где бушевала «Каторга», обживается иконописная мастерская. В палатах Бутурлина арендует помещения Союз московских художников, проходят занятия школы регентов, руководителя которой навещают любители церковного пения со всего мира. В Петропавловском переулке по выходным появляются съемочные группы - где еще отыщешь столь подлинные декорации для исторической картины? Жители Хитровки проводят весенние ретросубботники, устраивают дворовые чаепития с самоваром и патефоном, собирают материалы для путеводителя по окрестностям. Площадь ждет полного возрождения. Возможно, оно не за горами - в 2008 году принято решение разобрать здание техникума, переведенного в другой район города. А в 2009 году площадь отметит 185-летие. Скульптор Николай Аввакумов предложил проект ее благоустройства, по которому сюда вернутся фонари и появятся скульптуры. Давно назрела необходимость увековечить память всех живших и бывавших здесь - героев великих сражений и подвижников, поэтов и живописцев, тружеников и мечтателей, каждый из которых беззаветно служил родному городу и стране.
Дар Хитрово, недолго радовавший москвичей, должен вернуться к нашим потомкам. Ведь в истории нет напрасных жертв и бессмысленных случайностей.
ОПРАВДАНИЕ ХИТРОВКИ. Сергей Брель
brel_brel .
Есть уголки Москвы, чья тайна до сих пор не разгадана. К ним относится и легендарная Хитровка. Некогда так называли окрестности площади, появившейся в 20-е годы XIX века на южном склоне Ивановской горки в древнем Белом городе. Сегодня слово «Хитровка» ассоциируется с рядом кварталов, где сохраняются исторические памятники и дух старой Москвы. Архивисты и реставраторы утверждают: при желании Хитровской площади можно вернуть облик, который задумывался ее устроителями. К сожалению, во второй половине XIX столетия здесь угнездился печально известный рынок, который в сознании Владимира Гиляровского «рисовался Лондоном», где, впрочем, журналист никогда не был. Книги Гиляровского помогли сохранить в памяти москвичей Хитровку рубежа XIX-XX веков. Но он посещал ее не в лучшие времена, когда здесь ютились ночлежки. Подлинный же образ Хитровки складывался столетиями.
Впервые район упомянут в 1423 году в завещании Василия I. Там говорится о новом дворе у «Святого Владимира», то есть летней резиденции князя с храмом в честь крестителя Руси. В ту пору здесь царил деревенский, садовый дух. Вокруг деревянных теремов и хозяйственных построек распевали соловьи и петухи. Бежала к Васильевскому лугу под стены Кремля речка Рачка, берущая начало в болотах - там, где ныне пролегли Харитоньевские переулки. Садовое ощущение живо и на сегодняшней Хитровке, даже петух иной раз прокричит на рассвете. Меж тем загородные владения московских князей отодвигались все дальше от центра, на окраинах разбивались новые сады. Поэтому в конце XV века местность у Рачки называли «Старыми Садами». Но когда в 1493 году Москву испепелил пожар, Иван III вынужден был искать уже не место для отдыха, а пристанище, откуда он мог бы руководить восстановлением столицы. Знатный погорелец устроился у ближайшей к теперешней Хитровке церкви «Николы Подкопаева под конюшнею».
Нынешняя церковь Николая Чудотворца не помнит Ивана III, но все равно она «ветха летами» - недавно в ее стенах обнаружены фрагменты кладки XVI века. Уточнение «в Подкопаеве» возникло из-за того, что поблизости добывали («подкапывали») глину. С храмом почитаемого на Руси святого связано несколько преданий. Об одном из них в XX веке со слов деда поведал в письме В. И. Леоновой житель Ивановской горки А. Н. Руднев. Бедная старушка не могла по какой-то причине стоять всенощную и попросила поставить свечку входящего в храм купца. Тот согласился, но счел переданную монету слишком мелкой и, бросив ее у паперти, в храме купил свечу подороже. Когда прихожане выходили из церкви после службы, то увидели, что в траве мерцает пламя крохотной свечки…
Никольская церковь в летописи имеет определение «под конюшнями», потому что выше на горке располагался великокняжеский Конюшенный двор. При нем также существовал храм - Трех Святителей (Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста) на Кулишках, известный с XIV века. Сначала его освятили в честь святого Фрола, который вместе со святым Лавром покровительствовал коневодству. В 70-е годы XX века реставраторы вернули храму прежний вид, восстановив изящную шатровую колокольню. Нынче в ограде разбиты клумбы и альпийские горки, а здешний хор привлекает знатоков церковного пения. Кулижкой в старину называли прогалинку, расчищенное место. Пока в 30-е годы Хитровскую площадь не загромоздило школьное здание, от Трехсвятительского храма открывался один из лучших московских пейзажей.
Во времена гонений на веру при большевиках Хитровке повезло. Здесь сохранилось больше всего культовых сооружений. Не закрывался храм Святых Петра и Павла в примыкающем с севера к площади Петропавловском переулке. Старожилы вспоминают, что, будучи детьми, в пасхальную ночь спешили сюда на крестный ход. И теперь пасхальные литургии в Петропавловском храме не теряют популярности. Каменная церковь во имя двух апостолов стояла здесь, на краю холма, возвышающегося над слиянием Москвы-реки и Яузы, с 1629 года. Нынешнюю, одноглавую, возвели в начале XVIII века, а позднее рядом вознеслась колокольня в стиле классицизм. Храм сохранил старинное убранство, резной золоченый иконостас. Сюда же стекались святыни из храмов, обреченных на гибель: список с иконы Грузинской Богоматери из церкви на Воронцовом поле, чудотворный образ Боголюбской Божьей Матери из часовни в Варварских воротах Китай-города, частицы мощей митрополита Петра. До сих пор открывается с церковной паперти панорама Москвы.
Одно из древнейших светских сооружений, выходящих к Хитровской площади, - палаты стольника и воеводы Бутурлина - соседствует с церковью Святого Николая. Истинный возраст палат, окруженных поздними постройками, в одной из которых во времена Гиляровского гулял трактир «Каторга», помогли выяснить живущие на Хитровке реставраторы. Прекрасно сохранившиеся наличники, цветная плитка (изразцы), кирпичи с «орлеными» клеймами 1660-х годов удивили даже специалистов, не раз открывавших в неприметных уголках Москвы роскошные боярские хоромы. Хотя стольники в допетровской «табели о рангах» находились намного ниже бояр, карьере Емельяна Ивановича Бутурлина позавидовал бы иной боярин. По вехам его биографии можно изучать историю переломного для Руси XVII столетия. Первый хозяин палат участвовал в соборе, избравшем на царство Михаила Романова, отражал нашествие поляков и литовцев, устраивал свадебный пир Алексея Михайловича, останавливал орды крымских татар под Белгородом. Сами палаты хранят память о многих эпохах. Чего стоят следы пожара 1812 года, опалившие кирпичную кладку в интерьерах первого этажа!
Владение переходило из рук в руки. Здесь жили вдова капитана лейб-гвардии Измайловского полка Ивана Толстого Аграфена Федоровна с многочисленным потомством, известная ветвь князей Волконских, князья Петр и Алексей Шаховские, сенатор и дипломат Федор Ушаков - родственник адмирала Ушакова, в 2001 году канонизированного Православной церковью. Не исключено, что нога святого, прославленного не только бранными подвигами, но и милосердием, ступала в здании, владельцами которого в последней трети XIX века также стали люди, известные «милостью к падшим». До 1917 года палаты находились в руках бывшего губернатора Архангельска Платона Викторовича Степанова, а затем его дочери Елизаветы. Тогда по переулкам возвели флигели, а квартиры стали сдаваться внаем обедневшим дворянам (с тех же пор к палатам посетитель попадает через арку со стороны Хитровской площади). Сложно перечислить все награды Платона Степанова, участника русско-турецкой войны, Георгиевского кавалера. Еще сложнее в двух словах описать судьбу его дочери, одной из первых российских женщин-юристов. Ее второй муж, Василий Александрович Ярошенко, был талантливым инженером-технологом, а его брат Николай - художником-передвижником, чьи демократические воззрения находили у Елизаветы Платоновны сочувствие. Елизавету Платоновну посещал также племянник мужа, революционер и литератор Борис Савинков. А Максимилиан Волошин оставил воспоминания о радушной атмосфере, царившей в доме Ярошенко. Ошибка, следуя за бойким пером Гиляровского, связывать с именем Елизаветы Платоновны лишь ночлежки, приносящие «огромный барыш домовладельцам». Сам автор «Москвы и москвичей» признавал, что ярошенковская ночлежка считалась на Хитровке «скромной». Скорее всего, плата здесь была не так велика. При этом интеллигентные люди, попавшие в беду, могли выжить и иметь кров над головой.
Другое древнее здание, стоящее торцом к Подколокольному переулку, пересекающему площадь, - фрагмент Певческого подворья Крутицкого архиерея, двухэтажные каменные корпуса которого также возвели в XVII веке. Подворье прозвали «малой Крутицкой певчей» - большая певчая находилась близ Новоспасского монастыря. Сами крутицкие архиереи в XVIII веке уже не посещали палаты, и те перешли к новым владельцам, в XIX веке сдаваясь в аренду под Съезжий двор Мясницкой полицейской части.
Между владением архиереев и укреплениями Белого города находилась еще одна усадьба. Ее главное здание, дошедшее до наших дней, радует глаз любителей старины, которые заглядывают во двор сталинского дома, чья арка выходит на Яузский бульвар. В начале XVIII века здесь располагались жилые постройки с домовой церковью, принадлежавшие дипломату, генерал-фельдмаршалу, кавалеру ордена Андрея Первозванного Федору Алексеевичу Головину. От его потомков имение перешло к княгине Н. С. Щербатовой, которая обустроила в 1757 году двухэтажный дом с флигелем. Наконец, усадьбу, также пострадавшую в пламени пожаров Отечественной войны, купил у очередного владельца человек, подаривший площади и жизнь, и имя.
Николай Захарович Хитрово в молодости сражался с французами и турками, получил ранение при осаде Браилова. Флигель-адъютанту Павла I, затем генерал-майору, кавалеру ордена Святого Владимира участвовать в кампании 1812 года помешало обвинение по делу Сперанского. От опалы Хитрово избавило родство с М. И. Голенищевым-Кутузовым, на дочери которого Николай Захарович был женат. Вернувшись в столицу, новый хозяин владения Головина перестроил усадебный дом. Главным стал фасад, обращенный к бульвару. Если на западном фасаде были барочные наличники, то на восточном появилась колоннада под треугольным фронтоном, напоминающая об античности. Нынешние реставраторы позволили увидеть дом двух эпох, сохранив украшения восточного фасада и очистив от наслоений западный. Хитрово так увлекался стариной, что стал одним из учредителей Общества по изучению истории и древностей. А еще посещал библейское общество, был почетным членом Московского университета.
Но кипучей натуре героя Браилова было мало одной науки. По соседству с его участком долгое время сохранялись руины сгоревших имений двух вдов. У Хитрово родилась идея: убрать следы пожарища и основать площадь, чтобы перевести сюда торг, загромождавший проезд перед церковью Всех Святых на Кулишках в начале Солянки. Завязалась переписка Хитрово с московским военным генерал-губернатором Дмитрием Голицыным. Преодолев множество формальностей, Николай Захарович выкупил строения на площади и сверх того потратил солидную сумму в тысячу рублей на благоустройство. В январе 1824 года в Комиссии для строений города Москвы был составлен чертеж площади. Вскоре на освобожденной территории появились полицейская будка, биржа извозчиков, фонари. Наверное, взметнулся к небу и флаг, поднять который не терпелось Николаю Захаровичу. Площадь стала подарком городу - торговлю же предполагали вести в Крутицкой певчей и строениях, тянувшихся от стены Белого города до угла Петропавловского переулка.
Жаль, что благотворитель не успел воспользоваться плодами добрых дел, скончавшись в 1826 году. Наследники не разделяли его энтузиазма и не смогли разумно распорядиться результатом потраченных усилий. Крестьяне из подмосковных деревень приезжали на площадь лишь в канун Рождества, чтобы с возов продавать мороженое мясо, птицу и дичь. В 1837 году на другой ее стороне, где теперь громоздится перестроенный в бизнес-центр сталинский дом, прозванный «серым гастрономом», масон А. П. Протасов построил новые ряды, разобранные перед революцией. Но оживления торговли не последовало - дух неторопливого загородного житья еще витал над склонами Ивановской горки. Когда в 1856 году представитель Александрийского патриархата епископ Фиваиды Никанор предложил построить дополнительные складские помещения, генерал-губернатор А. А. Закревский всего лишь разрешил торговцам приезжать в будни. Здания, окружившие площадь, обрастали пристройками и этажами, становились доходными - новые владельцы предлагали жилье под съем. Преуспели в доходном строительстве купчиха А. Н. Немчинова (урожденная дворянка Шепелева), действительный статский советник С. С. Румянцев - очередной хозяин усадьбы Хитрово, А. В. Орлов. При Немчиновой в корпусах малой певчей трудились девушки-золотошвейки.
На углу Петропавловского и нынешнего Певческого переулков потихоньку рос знаменитый «дом-утюг». В XVIII веке здесь располагалось родовое гнездо древнего боярского семейства Колычевых. Здесь провел детство будущий дипломат Степан Алексеевич Колычев. Усадьбу достраивали Свиньины, первый из которых был капитаном I ранга, а последний - декабристом. При владельце новой формации И. П. Кулакове дом стал трехэтажным. Гиляровский сообщает об Иване Петровиче лишь то, что он выбился в люди из трактирных буфетчиков. Между тем речь идет о потомственном почетном гражданине, казначее Александровской общины сестер милосердия, председателе комитета православного братства. Не похоже на мелочного дельца, каким предстают в «Москве и москвичах» владельцы Хитровских ночлежек. Дочери Кулакова Лидии Ивановне (в будущем - жене литературоведа Николая Кашина) Сергей Есенин посвятил поэму «Анна Снегина» и романтические стихи о тонкой и нежной березке - «Зеленая прическа…».
Понять Гиляровского можно. Провинциал, бравший столицу штурмом, застал Хитровку пореформенную. Отмена крепостного права всколыхнула Москву, куда хлынули толпы крестьян, которым «воля» принесла немало тягот. Хитровская площадь стала местом найма сезонных рабочих. Предложение превышало спрос, и оставшиеся не у дел оседали на съемных углах, пополняя криминальный мир. Но в те же 60-90-е годы уходящего золотого века дворянский быт не растворился на Хитровке без остатка. Трудно совместить рассказы о воровских оргиях в трактирах «Каторга» и «Сибирь» со свидетельствами о быте и занятиях других жителей района. В примыкающем с севера к площади флигеле усадьбы Лопухиных - Волконских, перешедшей в конце XVIII века к купцу Афанасию Кирьякову, 6 января 1872 года родился Александр Николаевич Скрябин. Будущий гений увидел свет в семье дипломата и талантливой пианистки, с пяти лет играл на фортепьяно. Трудно вообразить музицирующего ребенка на фоне кабацких воплей! А в усадьбе Федора Андреевича Остермана (позже - здании Мясницкого полицейского дома), где провел детство Федор Тютчев, в те же «мрачные» годы собиралась не менее изысканная публика. Тогда здесь поселился доктор Д. П. Кувшинников и его жена Софья Петровна. Супругов навещали А. Чехов и В. Перов, И. Левитан и переводчица Т. Щепкина-Куперник. В творческой среде завязывались романы, рождались сюжеты картин и рассказов - таких, как чеховская «Попрыгунья», весьма несправедливая к Софье Кувшинниковой, послужившей прототипом беспечной героини. Сами хитровские ночлежки стали не только местом падения, но и поводом проявить милосердие. Выказывали его разные многие союзы и люди - от Императорского Человеколюбивого общества до великой княгини Елизаветы Федоровны. Княгиня после гибели мужа от рук террориста посвятила жизнь благотворительности. На Хитровке она собирала сирот для обучения в школе при основанной ей в Замоскворечье Марфо-Мариинской обители.
Когда в 1924 году советская власть собралась покончить с трущобами и снесла часть строений, заселив остальные рабочими и служащими, на площади разбили сквер. Но вскоре фортуна опять отвернулась от детища Николая Хитрово: согласно Генеральному плану реконструкции Москвы, в 1936 году в центре сквера уже стояло типовое школьное здание, куда позже вселился электромеханический техникум.
Какое-то время имидж злачного места тяготел на Хитровкой. Но сегодня на красивейшую часть Ивановской горки вернулись добрые традиции. Так, во владении Ярошенко образовался настоящий творческий союз - художники, актеры, операторы, искусствоведы. Над подвалом, где бушевала «Каторга», обживается иконописная мастерская. В палатах Бутурлина арендует помещения Союз московских художников, проходят занятия школы регентов, руководителя которой навещают любители церковного пения со всего мира. В Петропавловском переулке по выходным появляются съемочные группы - где еще отыщешь столь подлинные декорации для исторической картины? Жители Хитровки проводят весенние ретросубботники, устраивают дворовые чаепития с самоваром и патефоном, собирают материалы для путеводителя по окрестностям. Площадь ждет полного возрождения. Возможно, оно не за горами - в 2008 году принято решение разобрать здание техникума, переведенного в другой район города. А в 2009 году площадь отметит 185-летие. Скульптор Николай Аввакумов предложил проект ее благоустройства, по которому сюда вернутся фонари и появятся скульптуры. Давно назрела необходимость увековечить память всех живших и бывавших здесь - героев великих сражений и подвижников, поэтов и живописцев, тружеников и мечтателей, каждый из которых беззаветно служил родному городу и стране.
Дар Хитрово, недолго радовавший москвичей, должен вернуться к нашим потомкам. Ведь в истории нет напрасных жертв и бессмысленных случайностей.