2-4 сентября 1812 года. День за днём.
Главные силы Первой Западной армии продолжили отступление по новой Смоленско-Московской дороге; Вторая Западная армия отходила по другой - старой Смоленско-Московской. Утром 3 сентября, когда армии начали сосредоточиваться в районе села Бородино, главнокомандующий Михаил Илларионович Кутузов, внимательно осмотрев окружающую местность, приказал приступить к строительству фортификационных сооружений.
На поле Бородинском
Александр ЧАГАДАЕВ
Кутузов считал позицию при Бородино одной "из наилучших, которую только на плоских местах найти можно". Самым слабым участком был левый фланг, который полководец надеялся "исправить искусством". Над возведением всех инженерных сооружений в районе Бородина трудились не только инженерные войска, воины 26 пехотной дивизии, но и ратники Московского и Смоленского ополчений.
Ополченцы на строительстве укреплений на Бородинском поле
Дементий ШМАРИНОВ
Арьергарды генерал-лейтенанта Коновницына и генерал-майора графа Сиверса-первого, прикрывая отступление основных сил, на всем протяжении постоянно вступали в тяжёлые стычки с наседавшим неприятельским авангардом корпуса маршала Даву, кавалерии маршала Мюрата и 5-го польского корпуса князя Понятовского.
Бивуак перед Гжатском, 2 сентября 1812
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР
1 сентября мы подошли к Гжатску, где находилась главная квартира императора, и разбили свой лагерь недалеко от города на опушке соснового бора. Наша армия сосредоточилась кольцом вокруг Гжатска. После того как поступило известие о назначении Кутузова командующим русской армией и что этот генерал намерен дать сражение на берегах Москвы-реки, наши войска получили несколько дней отдыха для подготовки к бою и реорганизации частей. Последняя мера была совершенно необходима, так как в большинстве своем полки, батальоны и роты, особенно в 3-м армейском корпусе, так уменьшились в числе, что их больше нельзя было рассматривать как тактические единицы. После проведенной реорганизации наши три бригады были сведены в три батальона: один - легкой пехоты и два - линейной.
Два португальских полка, также входившие в наш армейский корпус, находились в таком же положении. Пришедшие с другого конца Западной Европы, они своим внешним видом, цветом кожи и мундирами являли полную противоположность остальным войскам и казались скорее войсками какой-то африканской, а не европейской армии. Эти полки, как и все прочие части, пересекли Неман, имея полный комплект личного состава, но понесли большие потери под Смоленском и на Валутиной Горе. Из всех войск они, возможно, сильнее других пострадали от превратностей сурового климата, лишений и всяческих тягот, так что от первоначального состава осталась всего четверть.
Но еще через несколько дней и этот слабый остаток исчез. Геройски пав на редутах Семеновской, они, как и тысячи их товарищей, покрыли своими телами залитое кровью поле битвы на Москве-реке. Лишь немногие из них достигли старой столицы царей с ее позолоченными куполами, но и там, непривычные к северным холодам, они стали жертвой первых морозов. Возможно, ни одному из них не удалось вернуться в их Лузитанию и поклониться райским цветущим полям Гвадианы, Тежу или Дуэро.
В Гжатске 4 сентября 1812 г.
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР
4 сентября императорская главная квартира покинула Гжатск, и вся Великая армия, соединившись, двинулась на Колотское и Можайск. Лихорадочный шум главной квартиры сменился тишиной. Однако мы не оставили город необитаемым, каким получили его от русских. После реорганизации армии, проведенной 2 и 3 сентября, больные и раненые были исключены из ее рядов. Вместе с прочими нестроевыми они должны были остаться в стенах этого города, брошенного жителями, и на время составить его новое население. В дома и на улицы вернулась жизнь. Всюду были видны едва передвигающиеся обитатели опустевшего лагеря, меняющие свое прежнее пристанище на жилище в городе. Тот, кто уже нашел квартиру, отправлялся на поиски провианта и жизненных удобств, от отсутствия которых так долго страдал. Все это создавало впечатление, будто Гжатск живет мирной жизнью, если бы не униформа, свидетельствовавшая о присутствии войск с Запада, наводнивших землю России.
Эта иллюстрация дает нам точное представление об архитектуре этого местечка и переносит нас в западную часть Гжатска, туда, где главная дорога из Дорогобужа вливается в город.