19 июля 1812 года. День за днём...
В ночь на 19 июля русский император Александр I через Смоленск и Москву выехал в столицу. Что уж стало этому причиной, можно только догадываться: понял ли сам император, что эта война другая и цена поражения в ней тоже другая (зачем же брать, на себя ответственность), что его полководческий талант несравнимо ниже наполеоновского; почувствовал ли, что его присутствие в войсках мешает, связывает руки Барклаю-де-Толли или сыграла свою роль рождённая в муках записка Шишкова, Балашова и Аракчеева о неудобстве высочайшего присутствия в войсках...
Конный портрет императора Александра I
Л. ПОЛЬ по оригиналу Ореста КИПРЕНСКОГО
Однако, уезжая из Полоцка, Александр I так и не решил проблему единоначалия в войсках. Император, в своей манере "сфинкса, не разгаданного до гроба", оставил вопрос открытым, и осложнил и без того непростую ситуацию. Барклай-де-Толли остался в должности военного министра, причём только сухопутного (морским министром был адмирал Павел Чичагов) и командующего Первой Западной армией. Тем не менее, уезжая из Дрисского лагеря, Александр I наказал Барклаю:
- Поручаю Вам мою армию. И не забывайте отныне, что у меня нет другой...
Думаю, ясно, что речь шла не о Первой Западной армии, а обо всей русской. Но почему не было отдано назначение приказом, загадка... Это при том, что Барклай был любимцем императора, в отличие от князя Багратиона, которого он терпеть не мог (в том числе и из-за былого романа Петра Ивановича с любимой сестрой царя Екатериной Павловной). Всё бы, конечно, было ничего, если бы весь генералитет беспрекословно подчинялся Де Толли. Но в том-то и загвоздка, что это было далеко не так. Для придворной элиты и многих русских генералов Барклай был выскочкой, чужаком, человеком без связей. К тому же он худороден (у него не было ни одного крепостного крестьянина). Любимец и выдвиженец Александра I... Ну, и что (тут можно вспомнить Сперанского)! Стремительная карьера Барклая вызывала ещё большее раздражение и зависть среди обойдённого генералитета. Наиболее активными противниками Барклая-де-Толли были генералы Багратион и его друг генерал Ермолов (на минуточку - начальник штаба Первой армии), Беннигсен, пользовавшиеся в обществе большой популярностью и имевшие крепкие связи при дворе, великий князь Константин Павлович (довыступавшийся до того, что Барклай вынужден был, несмотря на его происхождение и статус, попросту выгнать великого князя из армии, признав присутствие его в ней бесполезным), императрица-мать Мария Фёдоровна, сестра Екатерина Павловна, что уж говорить о прочей "мелочи"...
Пётр Багратион Михаил Барклай-де-Толли
Юрий ИВАНОВ
Итак, в результате сложившейся ситуации у нас остались два амбициозных командующих армиями, один из которых недоумевал, почему он, человек старший, имеющий большую выслугу, должен подчиняться служившему меньше. То, что Первая армия почти в три раза больше Второй по численности и Барклай был военным министром для Багратиона не имело значения. Пётр Багратион считал, что и шансов быть назначенным главнокомандующим у него больше перед Барклаем, хотя они получили в один день и одним приказом звания генералов от инфантерии, но Багратион в списке по алфавиту стоял выше! Князь Багратион был глубоко убежден, что Барклай в данной ситуации хуже, чем он сам. При этом в письме Ермолову продемонстрировал незнание и непонимание ситуации:
Я отступаю потому, что передо мной в 3 раза превосходящие меня лучшие войска противника. Но Вы-то почему не деретесь? Против Ваших 120 тысяч у противника едва-едва 100 тысяч плохих войск
Ну, да, войска вестфальского короля Жерома Бонапарта, конечно, лушие, чем ведомые самим Наполеоном против Первой Западной армии корпуса маршала Нея, Понятовского, Евгения Богарне...
Да и о ком тогда генерал Багратион говорил: "Дураки меня выпустили"? Вместе с маршалом Даву войска Жерома Бонапарта должны были взять в клещи армию Багратиона. Братец Наполеона (король Ерёма, как называли его русские), имея фору в два перехода, опережая отступающего Багратиона, потерял это преимущество. Так как, захватывая какой-то город, вместо того, чтобы преследовать русских, в чем собственно его главная задача состояла, останавливался и на 2-3 дня устраивал там пирушку, бражничал и волочился за прекрасными польками. Это позволило армии Баргатиона ускользнуть от преследования. Взбешённый Наполеон отстранил младшего брата от командования, поставив над ним маршала Даву. Капризному Ерёме это очень не понравилось и, заявив, что он, король, не намерен подчиняться какому-то там герцогу, устроил забастовку, а потом, собрав пожитки и свою гвардию, уехал к себе в Вестфалию, сказав, что ему здесь всё надоело... Это к слову о лучших войсках и тому, что и у Наполеона случались проколы.
Вообще-то, если придерживаться при назначении главнокомандующего системы старшинства, которая существовала в русской армии, то у нас было ещё два фельдмаршала - престарелый 76-летний Николай Иванович Салтыков, по сути уже человек не военный, председатель Государственного совета и Иван Васильевич Гудович, который в 1812 году был уволен в отставку по состоянию здоровья.
Попыталась воспроизвести открытку из Записок генерала Ермолова
Так что выбор главнокомандующего предстоит позже, а пока это информация к размышлению:)..