У меня болят друзья
Хочется писать длинные, безкатные, легковесные, насквозь дыбровые посты, как стенографию женского щебета в телефонную трубку - о баранине и блинах, о замерзшем под выпавшим снегом Петербурге, о Русском музее, о кино, о женских разговорах «про размеры» в очереди в туалет, о сумочках, о лаке для ногтей, о Чеширском коте, о светло-мандариновом свете фонарей и разноцветных огнях зимнего города, о доме на Лиговском проспекте с цветными окошками... А в углу экрана загорается синим конвертик гмэйла, и в ящике письмо из Ашдода. А в ленте посты друзей. А здесь все хорошо, кроме кризиса, и снег идет, и свет горит, и синий конвертик в углу экрана…
У меня болят друзья. У меня болят их письма и сообщения. А у них болит Израиль.
Болит война «тех, что хочет жить» против «тех, кто хочет убивать и умирать». У меня они болят, болит их чувство обнаженной беззащитности, когда выставляются на публику фотографии их солдат и фотографии матери с сыновьями во время воздушной тревоги, и когда сытая биомасса, ни разу не слышавшая сирены и ни разу не прожившая 15 секунд после, с праздной ленцой рассуждает о правых и виноватых. У меня болит их желание объяснить, потому что я считаю, что когда нужно что-то объяснять - ничего объяснять не надо, но это моя вера, а у них другая, и у меня болит то чувство обреченности, когда после многосотенных объяснений, то тут, то там делаются объявления «здравствуйте, я ваша целевая аудитория, я считаю, что вы не правы тут и тут», и они опять объясняют, объясняют, объясняют… У меня болит их желание нравится, болит их желание быть понятыми, болит их желание жить и быть свободными на своей земле - единственное их желание, что упоминается в тихом, коротком и не хвалебном национальном гимне. У меня болит их отчаяние перед достоевской «слезой ребенка» и европейским гуманизмом о несчастном «мирном населении», тем, чем у них перед носом размахивает «просвещенное общество», тем, что превращает их в монстров, «монстров», которые не могут пробиться сквозь эту стену, потому что только те перестанут петь про детишек и мирное население, в кого эти детишки начнут стрелять под одобрительные крики своих матерей, те, в кого будет стрелять мирный житель, которому они будут делать перевязку, только те поймут, кто хотя бы на секунду почувствуют себя на острове в окружающем море ненависти и одного-единственного желания - чтобы ни тебя, ни твоих детей, ни даже следа твоего присутствия не осталось на этой земле.
В этом далеком северном городе, в этом относительном дыбровом благополучии у меня болит их напряженное вслушивание в новости, болят их звонки своим близким, болят их молитвы и пожелания поскорее вернуться, болят их слова, их уставшие голоса, их бессонные глаза.
А у них болит Израиль.
(http://metusbekhet.livejournal.com/343662.html)
( Тут перевод на немецкий
Тут перевод на испанский
тут перевод на английский)
У меня болят друзья. У меня болят их письма и сообщения. А у них болит Израиль.
Болит война «тех, что хочет жить» против «тех, кто хочет убивать и умирать». У меня они болят, болит их чувство обнаженной беззащитности, когда выставляются на публику фотографии их солдат и фотографии матери с сыновьями во время воздушной тревоги, и когда сытая биомасса, ни разу не слышавшая сирены и ни разу не прожившая 15 секунд после, с праздной ленцой рассуждает о правых и виноватых. У меня болит их желание объяснить, потому что я считаю, что когда нужно что-то объяснять - ничего объяснять не надо, но это моя вера, а у них другая, и у меня болит то чувство обреченности, когда после многосотенных объяснений, то тут, то там делаются объявления «здравствуйте, я ваша целевая аудитория, я считаю, что вы не правы тут и тут», и они опять объясняют, объясняют, объясняют… У меня болит их желание нравится, болит их желание быть понятыми, болит их желание жить и быть свободными на своей земле - единственное их желание, что упоминается в тихом, коротком и не хвалебном национальном гимне. У меня болит их отчаяние перед достоевской «слезой ребенка» и европейским гуманизмом о несчастном «мирном населении», тем, чем у них перед носом размахивает «просвещенное общество», тем, что превращает их в монстров, «монстров», которые не могут пробиться сквозь эту стену, потому что только те перестанут петь про детишек и мирное население, в кого эти детишки начнут стрелять под одобрительные крики своих матерей, те, в кого будет стрелять мирный житель, которому они будут делать перевязку, только те поймут, кто хотя бы на секунду почувствуют себя на острове в окружающем море ненависти и одного-единственного желания - чтобы ни тебя, ни твоих детей, ни даже следа твоего присутствия не осталось на этой земле.
В этом далеком северном городе, в этом относительном дыбровом благополучии у меня болит их напряженное вслушивание в новости, болят их звонки своим близким, болят их молитвы и пожелания поскорее вернуться, болят их слова, их уставшие голоса, их бессонные глаза.
А у них болит Израиль.
(http://metusbekhet.livejournal.com/343662.html)
( Тут перевод на немецкий
Тут перевод на испанский
тут перевод на английский)