] передаём лёгкую музыку [
но всё перевернёт страница, на которой -
оставленную чёрную фату
увидишь, и душа, лишённая опоры,
сорвётся в темноту.
Листы развороши. Вели молчать оркестру.
В тумане ртутном медленно истлей.
Нет чувства тяжелей любви к пустому месту,
растерянней и злей.
/ вадим седов
/ девять лет назад в этом журнале были фоточки с венецианского биеннале / liu ruo wang и микеланджело буонарроти / как говорил иоанн крестьянкин: Весь мир ощетинится на того, кто дерзнёт увидеть его истинное лицо
___
Вы, конечно, правы, Андрюша, второй крестовый поход,
в сущности, был обречен еще до его начала.
Дело вовсе не в глупости возглавлявших его господ,
и не в том, что стратегия или тактика подкачала.
Все куда серьезней. Когда вы ведете взгляд
по рядам готовых сражаться за освобождение Гроба Господня,
вы должны отобрать себе хороших солдат -
то есть именно тех, кого ждет преисподня.
Тех, кто, глядя на крест, узнает рукоять меча,
Кто не срежет в бою с убитого ни золотых, ни медных
побрякушек, лишь кратким взглядом их отлича,
чтоб не сдохнуть на месте средь полчищ жадных и бедных,
тех, кто лепит на рану смесь плесени и земли,
кто милосердно втыкает нож в горло побратимам неисцелимым,
и когда наконец покажется город вдали,
чем бы он трижды ни был, он будет Иерусалимом.
Крестовый поход праведников закончится в первом бою,
даже если их, праведных, удалось бы собрать для похода,
даже если бы их убедили оставить семью,
даже если бы их оторвали от любимого огорода.
Что с них, господи, толку? Какой от них, к дьяволу, прок?
Разве что вклад в развитие медицины...
Так что если уж нужно вести солдат на Восток,
отбирать следует тех, от кого побегут сарацины.
И тогда выясняется, что не получится ни черта
даже с самым лучшим войском - ничего кроме сущего вздора.
Какой же Господь допустит, чтобы святые места
освобождали убийцы, насильники и мародеры.
Невозможность, Андрюша, добру пребывать добром
заставляет верить, что зло еще обратится в благо,
что когда утихнут грабеж, бесчинства, погром,
из них образуется благородство, мужество и отвага...
Все придут на молебен. Черные губы солдат
будут двигаться в молитвенном ритме - таков обычай.
Что это был за город?
Молебен. Затем парад.
А уж после парада справедливый дележ добычи.
/ юрий михайлик
___
p.s.
Akasen chitai '1956
Slaughterhouse-Five '1972
Uranus '1990
La chute de l'empire américain '2018
A Man in Full '2024
оставленную чёрную фату
увидишь, и душа, лишённая опоры,
сорвётся в темноту.
Листы развороши. Вели молчать оркестру.
В тумане ртутном медленно истлей.
Нет чувства тяжелей любви к пустому месту,
растерянней и злей.
/ вадим седов
/ девять лет назад в этом журнале были фоточки с венецианского биеннале / liu ruo wang и микеланджело буонарроти / как говорил иоанн крестьянкин: Весь мир ощетинится на того, кто дерзнёт увидеть его истинное лицо
___
Вы, конечно, правы, Андрюша, второй крестовый поход,
в сущности, был обречен еще до его начала.
Дело вовсе не в глупости возглавлявших его господ,
и не в том, что стратегия или тактика подкачала.
Все куда серьезней. Когда вы ведете взгляд
по рядам готовых сражаться за освобождение Гроба Господня,
вы должны отобрать себе хороших солдат -
то есть именно тех, кого ждет преисподня.
Тех, кто, глядя на крест, узнает рукоять меча,
Кто не срежет в бою с убитого ни золотых, ни медных
побрякушек, лишь кратким взглядом их отлича,
чтоб не сдохнуть на месте средь полчищ жадных и бедных,
тех, кто лепит на рану смесь плесени и земли,
кто милосердно втыкает нож в горло побратимам неисцелимым,
и когда наконец покажется город вдали,
чем бы он трижды ни был, он будет Иерусалимом.
Крестовый поход праведников закончится в первом бою,
даже если их, праведных, удалось бы собрать для похода,
даже если бы их убедили оставить семью,
даже если бы их оторвали от любимого огорода.
Что с них, господи, толку? Какой от них, к дьяволу, прок?
Разве что вклад в развитие медицины...
Так что если уж нужно вести солдат на Восток,
отбирать следует тех, от кого побегут сарацины.
И тогда выясняется, что не получится ни черта
даже с самым лучшим войском - ничего кроме сущего вздора.
Какой же Господь допустит, чтобы святые места
освобождали убийцы, насильники и мародеры.
Невозможность, Андрюша, добру пребывать добром
заставляет верить, что зло еще обратится в благо,
что когда утихнут грабеж, бесчинства, погром,
из них образуется благородство, мужество и отвага...
Все придут на молебен. Черные губы солдат
будут двигаться в молитвенном ритме - таков обычай.
Что это был за город?
Молебен. Затем парад.
А уж после парада справедливый дележ добычи.
/ юрий михайлик
___
p.s.
Akasen chitai '1956
Slaughterhouse-Five '1972
Uranus '1990
La chute de l'empire américain '2018
A Man in Full '2024