Авантюрист Мориц Беньовский. Часть 1
Здравствуйте уважаемые.
Признаюсь вам, мои дорогие читатели, что питаю некую слабость к биографиям людей, чья жизнь мне кажется яркой, странной, необычной, незаурядной. Тех, чьи поступки остаются в памяти надолго, а порой и вообще становятся легендарными. Пусть большинство из этих людей являются авантюристами и проходимцами, но мне все равно интересно.
Сегодня я хочу поговорить еще об одном блестящем авантюристе. Имя его, скорее всего, большинству из вас вряд ли что-либо скажет, а человек архиинтересный (как сказал бы один персонаж истории нашей страны). Итак, знакомьтесь - Мориц Август Беньовский (он же Бенёвский, он же Беневский, он же Бениовский, он же Бейпоск, он же Бейнех, он же Мориц Анадар де Беньов).
Наш герой
Родился он в 1746 году в местечке Вербово, что в Словакии, в семье кавалерийского полковника Самуила Беньовского и баронессы Розалии де Равай. По отцу он был словаком, по матери венгром, а подданство на момент рождения имел австрийское. Бароном он быть не мог (по материнской линии этот титул не передавался), однако без зазрения совести именовал себя именно бароном де Беньов. В конце жизни он оставил записки о своей жизни, в которых немало напустил туману и запутал исследователей своей жизни. До сих пор иногда трудно понять, где вымысел, а где - правда. Так, в своих записях он утверждал, что участвовал в сражениях при Лобозице, Праге, Домштадле, попав в штаб знаменитого генерала Лаудона и дослужившись до полковника. Но все это полная ерунда. Мальчишке было 10-12 лет, и он постигал науку, но никак не военную. Служить начал в 21 год, получив распределение в Калишский гусарский полк.
Генерал (будущий генераллисимус) Эрнст Гидеон барон фон Лаудон
В западной Польше у него был дядя, который завещал ему небольшое имение. В полку наш герой дослужился до капитана, хотя абсолютно не мог ужиться ни с коллегами, ни с начальством. В итоге был вынужден выйти в отставку и отправиться к отцу. Но с отцом тоже не поладил, причем настолько, что отец изменил завещание, лишив Морица наследства. После смерти отца Мориц пытался оспорить завещание, дошел со своими жалобами даже до эрцгерцогини Марии Терезии, но все было тщетно - имение осталось за мужьями его сестер. Сколотив банду, Мориц силой взял себе Вербово, но австрийские войска отбили его обратно, а Беньовский стал человеком вне закона.
Без Родины, без карьеры, без средств к существованию. На дворе 1768 год, и куда же было податься молодому и честолюбивому человеку, как не к польским повстанцам! Магнаты и шляхта в очередной раз вспомнили о славных временах Рокоша, когда они имели право на восстание против короля во имя защиты своих прав и свобод. И шляхта создала так называемую Барскую конфедерацию (от названия местечка Бар в Подолии, ныне город районного значения в Винницкой области Украины). Конфедерация выступала против бывшего фаворита Екатерины Великой, польского короля Станислава II Августа Понятовского.
Картина Артура Гроттгера "Молитва Барских конфедератов"
Как всегда, ничем хорошим это восстание ни для шляхты, ни для короля, ни для Польши не закончилось. Не стал исключением и Мориц. Будучи на хорошем счету у руководителей конфедерации и даже став личным другом одной из самых ярких фигур восстания - Казимира Михала Вацлава Виктора Пулавского, Беньовский вскоре попал в плен к русским. По просьбе Понятовского войска Екатерины помогали наводить порядок в стране. Под честное слово офицера, что он больше не будет участвовать в действиях конфедератов, Мориц был отпущен. Однако слово он не сдержал и при следующем пленении, в 1770 году, был задержан и переправлен в Киев, а затем в Казань. Конечно, пленом его жизнь в Казани можно назвать условно: он жил у одного из местных купцов, блистал в местном «свете», крутил романы и, по большому счету, ни в чем себе не отказывал, тем более, что…денег-то у него не было. Единственным ограничением со стороны властей был отчет «пленного» перед унтер-офицером, который приходил к нему раз в неделю удостовериться, что тот на месте.
Почетный гражданин США Казимир Пулавский
Однако подобная жизнь быстро наскучила жадному до приключений и деятельности Беньовскому. Близко сошедшись с еще одной «жертвой» польского восстания шведским капитаном Адольфом Винбландом, Мориц задумал побег. Выкрав бумагу, удостоверявшую личность, а также раздобыв немного денег. Словак со шведом нашли нужное голландское судно, и уже чуть было не совершили побег, но кто-то из команды их выдал. Беглецов посадили под замок, и, учитывая все предыдущие прегрешения, было принято выслать их на край света - на Камчатку. Любой бы закручинился и упал бы духом, но вовсе не Беньовский. Еще в Охотском порту, где арестанты ждали корабль для пересылки на Камчатку, Мориц начал вынашивать планы побега и сколачивать для этого необходимую ему команду. В пути на Камчатку они чуть было не захватили корабль, однако помешало его повреждение в шторм. Однако мысль сбежать Беньовский не оставил. В Большерецком остроге на Камчатке словак встретил интересное общество - бывшего камер-лакея Анны Леопольдовны, Александра Турчанинова, лекаря, приближенного ко двору Магнуса Мейдера, бывшего поручика гвардии Петра Хрущева и еще много других.
Большерецкий острог
Местному обществу он представился, ни больше, ни меньше, как личный посол царевича Павла ко двору Императора Священной Римской империи, выслеженный агентами Екатерины и отправленный на самый конец света. Ему поверили… как, впрочем, и всегда. Возник новый заговор, душой которого был, конечно же, Беньовский. С помощью Хрущева он близко сошелся с казачьим сотником Иваном Черных, который передал им собственноручно написанные карты и лоции Камчатки и Курил. Все было готово к побегу, кроме одного: не было корабля. Чтобы его заполучить, Беньовский со товарищи в ночь с 26 на 27 апреля 1771 года организовали в Большерецке настоящий бунт, в результате чего главный представитель власти на полуострове Григорий Нилов был убит. Беньовский объявил себя «командиром Камчатки» и зачем-то заставил все население острога присягнуть на верность царевичу Павлу. Потом было написано и отправлено некое «объявление» императрице Екатерине, в котором описывались все ужасы ее правления. После чего Беньовский вынес все ценности, собрал практически все оружие и на захваченном галиоте «Святой Петр» отправился «доводить свою миссию до конца». Согласитесь: виден масштаб! Мало было сбежать. Потребовалось произвести военный переворот, подтолкнуть население к государственной измене, а самому удалиться под фанфары ради некой абстрактной цели! Силен…
Монета в 200 словацких крон, выпущенная в честь Беньовского
Тем, кто примкнул к нему на корабле (а без хорошей команды и опытных моряков Морицу в море делать было нечего), любитель приключений пообещал искать свободные земли для счастливой жизни. Он сам, дескать, отправится в Европу, а счастливые жители Камчатки начнут новую, свободную жизнь. Через Курилы корабль пришел в факторию голландской Ост-Индской компании в Японии - порт Нагасаки, но там четко дали понять, что видеть русских у себя не намерены и готовы даже применить силу. В результате «Святой Петр» отправился в новое путешествие, теперь - к берегам Тайваня. Остров просто покорил всех членов экипажа во главе с Морицем. Ох, не зря он тогда назывался Формозой, что в переводе с португальского означает «Прекрасный». Остров так всем понравился, что возникло желание на нем остаться. Однако путешественники не поладили с местными жителями и были вынуждены убраться.
Прекрасный остров Формоза (Тайвань)
Беньовский понимал, что на этом корабле, старом и основательно потрепанном в штормах, да с учетом начавшегося среди команды разброда доплыть до Европы не удастся. Поэтому он принял интересное решение, наглое и дерзкое - как раз в своем стиле. Развернув русский флаг, он вошел в бухту португальской колонии Макао и, надев мундир бывшего руководителя Камчатки Нилова, прибыл с почетным визитом к губернатору. Оного Мориц совершеннейшим образом очаровал, о себе же наврал с три короба: что он и польский барон (хотя в Польше баронов не бывало), и генерал от инфантерии, и награжден множеством орденов, и вообще «правая рука» польского короля. В общем, губернатор был покорен. Сославшись на некоторые финансовые проблемы, Мориц попросил губернатора продать свой корабль, и тот пообещал свое полное содействие! Идея с продажей корабля очень не понравилась команде, но Беньовский, ничтоже сумняшеся, попросил губернатора взять бунтовщиков под стражу, что и было сделано. У Морица созрел некий план, который полностью его захватил.
Продолжение следует...
Приятного времени суток.
Признаюсь вам, мои дорогие читатели, что питаю некую слабость к биографиям людей, чья жизнь мне кажется яркой, странной, необычной, незаурядной. Тех, чьи поступки остаются в памяти надолго, а порой и вообще становятся легендарными. Пусть большинство из этих людей являются авантюристами и проходимцами, но мне все равно интересно.
Сегодня я хочу поговорить еще об одном блестящем авантюристе. Имя его, скорее всего, большинству из вас вряд ли что-либо скажет, а человек архиинтересный (как сказал бы один персонаж истории нашей страны). Итак, знакомьтесь - Мориц Август Беньовский (он же Бенёвский, он же Беневский, он же Бениовский, он же Бейпоск, он же Бейнех, он же Мориц Анадар де Беньов).
Наш герой
Родился он в 1746 году в местечке Вербово, что в Словакии, в семье кавалерийского полковника Самуила Беньовского и баронессы Розалии де Равай. По отцу он был словаком, по матери венгром, а подданство на момент рождения имел австрийское. Бароном он быть не мог (по материнской линии этот титул не передавался), однако без зазрения совести именовал себя именно бароном де Беньов. В конце жизни он оставил записки о своей жизни, в которых немало напустил туману и запутал исследователей своей жизни. До сих пор иногда трудно понять, где вымысел, а где - правда. Так, в своих записях он утверждал, что участвовал в сражениях при Лобозице, Праге, Домштадле, попав в штаб знаменитого генерала Лаудона и дослужившись до полковника. Но все это полная ерунда. Мальчишке было 10-12 лет, и он постигал науку, но никак не военную. Служить начал в 21 год, получив распределение в Калишский гусарский полк.
Генерал (будущий генераллисимус) Эрнст Гидеон барон фон Лаудон
В западной Польше у него был дядя, который завещал ему небольшое имение. В полку наш герой дослужился до капитана, хотя абсолютно не мог ужиться ни с коллегами, ни с начальством. В итоге был вынужден выйти в отставку и отправиться к отцу. Но с отцом тоже не поладил, причем настолько, что отец изменил завещание, лишив Морица наследства. После смерти отца Мориц пытался оспорить завещание, дошел со своими жалобами даже до эрцгерцогини Марии Терезии, но все было тщетно - имение осталось за мужьями его сестер. Сколотив банду, Мориц силой взял себе Вербово, но австрийские войска отбили его обратно, а Беньовский стал человеком вне закона.
Без Родины, без карьеры, без средств к существованию. На дворе 1768 год, и куда же было податься молодому и честолюбивому человеку, как не к польским повстанцам! Магнаты и шляхта в очередной раз вспомнили о славных временах Рокоша, когда они имели право на восстание против короля во имя защиты своих прав и свобод. И шляхта создала так называемую Барскую конфедерацию (от названия местечка Бар в Подолии, ныне город районного значения в Винницкой области Украины). Конфедерация выступала против бывшего фаворита Екатерины Великой, польского короля Станислава II Августа Понятовского.
Картина Артура Гроттгера "Молитва Барских конфедератов"
Как всегда, ничем хорошим это восстание ни для шляхты, ни для короля, ни для Польши не закончилось. Не стал исключением и Мориц. Будучи на хорошем счету у руководителей конфедерации и даже став личным другом одной из самых ярких фигур восстания - Казимира Михала Вацлава Виктора Пулавского, Беньовский вскоре попал в плен к русским. По просьбе Понятовского войска Екатерины помогали наводить порядок в стране. Под честное слово офицера, что он больше не будет участвовать в действиях конфедератов, Мориц был отпущен. Однако слово он не сдержал и при следующем пленении, в 1770 году, был задержан и переправлен в Киев, а затем в Казань. Конечно, пленом его жизнь в Казани можно назвать условно: он жил у одного из местных купцов, блистал в местном «свете», крутил романы и, по большому счету, ни в чем себе не отказывал, тем более, что…денег-то у него не было. Единственным ограничением со стороны властей был отчет «пленного» перед унтер-офицером, который приходил к нему раз в неделю удостовериться, что тот на месте.
Почетный гражданин США Казимир Пулавский
Однако подобная жизнь быстро наскучила жадному до приключений и деятельности Беньовскому. Близко сошедшись с еще одной «жертвой» польского восстания шведским капитаном Адольфом Винбландом, Мориц задумал побег. Выкрав бумагу, удостоверявшую личность, а также раздобыв немного денег. Словак со шведом нашли нужное голландское судно, и уже чуть было не совершили побег, но кто-то из команды их выдал. Беглецов посадили под замок, и, учитывая все предыдущие прегрешения, было принято выслать их на край света - на Камчатку. Любой бы закручинился и упал бы духом, но вовсе не Беньовский. Еще в Охотском порту, где арестанты ждали корабль для пересылки на Камчатку, Мориц начал вынашивать планы побега и сколачивать для этого необходимую ему команду. В пути на Камчатку они чуть было не захватили корабль, однако помешало его повреждение в шторм. Однако мысль сбежать Беньовский не оставил. В Большерецком остроге на Камчатке словак встретил интересное общество - бывшего камер-лакея Анны Леопольдовны, Александра Турчанинова, лекаря, приближенного ко двору Магнуса Мейдера, бывшего поручика гвардии Петра Хрущева и еще много других.
Большерецкий острог
Местному обществу он представился, ни больше, ни меньше, как личный посол царевича Павла ко двору Императора Священной Римской империи, выслеженный агентами Екатерины и отправленный на самый конец света. Ему поверили… как, впрочем, и всегда. Возник новый заговор, душой которого был, конечно же, Беньовский. С помощью Хрущева он близко сошелся с казачьим сотником Иваном Черных, который передал им собственноручно написанные карты и лоции Камчатки и Курил. Все было готово к побегу, кроме одного: не было корабля. Чтобы его заполучить, Беньовский со товарищи в ночь с 26 на 27 апреля 1771 года организовали в Большерецке настоящий бунт, в результате чего главный представитель власти на полуострове Григорий Нилов был убит. Беньовский объявил себя «командиром Камчатки» и зачем-то заставил все население острога присягнуть на верность царевичу Павлу. Потом было написано и отправлено некое «объявление» императрице Екатерине, в котором описывались все ужасы ее правления. После чего Беньовский вынес все ценности, собрал практически все оружие и на захваченном галиоте «Святой Петр» отправился «доводить свою миссию до конца». Согласитесь: виден масштаб! Мало было сбежать. Потребовалось произвести военный переворот, подтолкнуть население к государственной измене, а самому удалиться под фанфары ради некой абстрактной цели! Силен…
Монета в 200 словацких крон, выпущенная в честь Беньовского
Тем, кто примкнул к нему на корабле (а без хорошей команды и опытных моряков Морицу в море делать было нечего), любитель приключений пообещал искать свободные земли для счастливой жизни. Он сам, дескать, отправится в Европу, а счастливые жители Камчатки начнут новую, свободную жизнь. Через Курилы корабль пришел в факторию голландской Ост-Индской компании в Японии - порт Нагасаки, но там четко дали понять, что видеть русских у себя не намерены и готовы даже применить силу. В результате «Святой Петр» отправился в новое путешествие, теперь - к берегам Тайваня. Остров просто покорил всех членов экипажа во главе с Морицем. Ох, не зря он тогда назывался Формозой, что в переводе с португальского означает «Прекрасный». Остров так всем понравился, что возникло желание на нем остаться. Однако путешественники не поладили с местными жителями и были вынуждены убраться.
Прекрасный остров Формоза (Тайвань)
Беньовский понимал, что на этом корабле, старом и основательно потрепанном в штормах, да с учетом начавшегося среди команды разброда доплыть до Европы не удастся. Поэтому он принял интересное решение, наглое и дерзкое - как раз в своем стиле. Развернув русский флаг, он вошел в бухту португальской колонии Макао и, надев мундир бывшего руководителя Камчатки Нилова, прибыл с почетным визитом к губернатору. Оного Мориц совершеннейшим образом очаровал, о себе же наврал с три короба: что он и польский барон (хотя в Польше баронов не бывало), и генерал от инфантерии, и награжден множеством орденов, и вообще «правая рука» польского короля. В общем, губернатор был покорен. Сославшись на некоторые финансовые проблемы, Мориц попросил губернатора продать свой корабль, и тот пообещал свое полное содействие! Идея с продажей корабля очень не понравилась команде, но Беньовский, ничтоже сумняшеся, попросил губернатора взять бунтовщиков под стражу, что и было сделано. У Морица созрел некий план, который полностью его захватил.
Продолжение следует...
Приятного времени суток.