Вуди Аллен "Записки городского невротика"
Вуди Аллен
"Записки городского невротика, маленького очкастого еврея, вовремя бросившего писать"
Забавнейшие зарисовки в духе Козьмы Пруткова, Хармса, Теффи, Ионеско и т.д. на обширной американской почве. Глубинная интеллектуальность в шутках соседствует с плоскостью, но в целом очень мило. Особенно понравилось литературоведческое исследование прачечных квитанций Метерлинга, криминальный детектив о поиске Бога, письма дантиста-импрессиониста Ван-Гога и пьеса о проигравшей в карты Смерти. Псевдогреческая пьеска "Бог" тоже ничего.
Woody Allen «Вечность - это утомительно. Особенно под конец»
Квитанции Меттерлинга
Наконец-то издательство «Жюлик и сыновья» выпустило в свет первый том собрания прачечных квитанций Меттерлинга («Ханс Меттерлинг. Собрание прачечных квитанций». Том I; 437 стр.; XXXII стр. предисловия; предметный указатель; 18 долл. 75 ц.), включающий в себя научный комментарий Понтера Айзенбуда, известного исследователя творчества Меттерлинга. Можно только приветствовать разумное решение опубликовать первый том, не дожидаясь окончания работы над всеми четырьмя томами этого фундаментального издания. Появление блестящего, безупречного в научном отношении труда положит конец досужим обвинениям, будто бы издательство «Жюлик и сыновья», неплохо заработав на публикации пьесы Меттерлинга, его романов, записных книжек, дневников и писем, намерено и впредь стричь купоны на той же ниве. Как же ошибались злопыхатели!
Уже самая первая квитанция:
трусы………………….6
майки …………………4
носкиголубые ……………6
сорочки голубые ………….4
сорочки белые…………… 2
Не крахмалить!
представляет собой замечательное по глубине введение в творчество мятежного гения, которого современники называли «Пражский чудила». Черновики первой квитанции создавались в период работы над «Исповедью сырной головы», сочинением ошеломляющей философской мощи, в котором автор не только доказывает ошибочность взглядов Канта на Вселенную, но и отмечает, что за свой труд не сумел получить ни гроша. Отвращение к крахмалу весьма характерно для рассматриваемого периода жизни Меттерлинга. Обнаружив, что белье, указанное в квитанции N° 1, было все же туго накрахмалено, мэтр впал в глубокую депрессию. Его квартирная хозяйка, фрау Вайзер, сообщала друзьям: «Герр Меттерлинг уже несколько дней не выходит из комнаты и рыдает над трусами, которые накрахмалили вопреки его воле. Как известно, Брёйер уже указывал на связь накрахмаленного нижнего белья с постоянно мучившим Меттерлинга подозрением, будто некие толстощекие личности распускают о нем злонамеренные слухи (см. «Меттерлинг: параноидально-депрессивный психоз и ранние квитанции». Изд. «Цейс-пресс»). Тема нарушенных указаний прослеживается в единственной пьесе Меттерлинга «Удушье», герой которой Нидлман по ошибке прихватил с собой в Валгаллу заговоренный теннисный мяч.
Мемуары Шмида
[Шмид, самый известный из парикмахеров Германии военной поры, обслуживал Гитлера и множество иных официальных лиц из правительственных и армейских кругов]
Меня часто спрашивают, ощущал ли я, выполняя мою работу, моральную сопричастность тому, что творили нацисты. Как я уже говорил на Нюрнбергском процессе, я не знал, что Гитлер был нацистом. Я-то всегда считал его простым служащим телефонной компании. Когда я в конце концов осознал, какое это чудовище, предпринимать что-либо было поздно, поскольку я уже внес первый взнос за купленную в рассрочку мебель. Впрочем, однажды, уже в самом конце войны, мне пришла в голову мысль немного ослабить салфетку, которой я повязывал шею Гитлера, чтобы несколько волосков упали ему за воротник, однако в последнюю минуту у меня сдали нервы.
Моя философия
Две притчи
Человек приближается ко дворцу. Единственный вход в него охраняют свирепые гунны, которые пропускают только тех, кого зовут Юлий. Человек пытается подкупить стражу, предлагая годовой запас куриных окорочков. Стражники не отвергают этого предложения, но и не принимают его, а просто берут человека за нос и начинают его выкручивать, и выкручивают до тех пор, пока нос не приобретает сходство с шурупом. Тогда человек заявляет, что ему совершенно необходимо попасть во дворец, потому что он принес императору свежую смену белья. Поскольку стража все-таки его не пускает, человек начинает отплясывать чарльстон. Танец стражникам нравится, но вскоре они снова мрачнеют, вспомнив о том, как федеральное правительство обошлось с индейцами племени навахо. Человек, запыхавшись, падает наземь. Он умирает, так и не повидав императора да еще и не заплатив компании «Стейнвэй» шестьдесят долларов за пианино, которое он в прошлом августе взял напрокат. (намек на Кафку, ага - прим. Нэш)
Афоризмы
Бога нет. А в выходные даже водопроводчика не доищешься!
Помню, в 20-х…
Пикассо тогда как раз начинал то, что потом получило известность как его «голубой период», но мы с Гертрудой Стайн позвали его пить кофе, и вышло, что он начал его на десять минут позже. Продолжался этот период четыре года, так что те десять минут, и правда, большой роли не сыграли.
Босс
Голос в трубке принадлежал сержанту Риду из отдела убийств.
- Ты все еще ищешь Бога?
- Есть немного.
- Всесильное существо? Всеединого, Творца Вселенной? Первопричину всех вещей?
- Точно.
- Некто, отвечающий этому описанию, только что поступил в морг. Так что тебе лучше мотать туда по-быстрому.
Это был точно Он, и, судя по тому, как Он выглядел, над ним поработали профессионалы.
- Когда Его привезли, Он был уже мертв.
- Где Его нашли?
- На складе на Диланси-стрит.
- Улики?
- Это работа экзистенциалиста. Тут у нас никаких сомнений.
- Откуда ты знаешь?
- Все сделано тяп-ляп. Никакой системы. Чистый порыв.
- Преступление на почве страсти?
- В самую точку. И это означает, кстати, что главный подозреваемый у нас ты, Кайзер.
- Почему я?
- Всем в Управлении известно, как ты относишься к Ясперсу
Ранние эссе
О бережливости
Быть богатым все-таки лучше, чем бедным, - хотя бы если исходить из чисто утилитарных соображений. Хотя, конечно, счастье не купишь. Взять, к примеру, стрекозу и муравья. Стрекоза развлекалась все лето, а муравей вкалывал как проклятый. Наступила зима, стрекоза осталась ни с чем, а муравей стал жаловаться на боли за грудиной. Да, насекомым не позавидуешь. И не думайте, что мышам живется лучше. Одним словом, знать бы, где упасть… но только не в хорошем костюме.
Если бы импрессионисты были дантистами
Фантазия, исследующая эволюцию характера
Дорогой Тео!
Тулуз-Лотрек - несчастнейший из смертных. Более, чем кто-либо еще, он мечтает стать великим дантистом и обладает подлинным талантом, но из-за малого роста не может дотянуться до ртов своих пациентов, а встать на табурет ему не позволяет гордость. Он вслепую ощупывает их лица, пытаясь обнаружить зубы, и вчера поставил коронки на подбородок мадам Фительсон. Кстати, старина Моне работает теперь только с очень крупными ртами, а Сера, человек угрюмый и немногословный, без всяких объяснений объявил о том, что будет лечить не больше одного зуба за визит, и так до тех пор, пока не обновит всю полость. В этом чувствуется основательность архитектора, но должен ли так поступать дантист?
Винсент
Дорогой Тео!
Да, это правда. Ухо в витрине лавки братьев Флейшман - мое. Наверное, я совершил глупость, но мне очень хотелось сделать подарок Клер в день рождения, а все магазины были закрыты по случаю воскресенья. Вот так. Подчас мне кажется, что надо было послушать отца и стать художником. Конечно, эта профессия не столь увлекательна, как лечение зубов, но она, по крайней мере, гарантирует размеренный образ жизни.
Винсент
Смерть открывает карты
Н а т (внимательно вглядываясь в собеседника). Ты меня, конечно, извини, но я не верю, что ты - Смерть.
Смерть. Почему это? А ты кого хотел увидеть - Марлона Брандо?
Н а т. Дело не в этом.
Смерть. Прости, если разочаровал.
Н а т. Да ты не расстраивайся. Я не знаю, я всегда думал, что ты… ну… ростом повыше, что ли.
Смерть. Пять футов, семь дюймов. Средний рост для моего веса.
Н а т. И вообще ты немного смахиваешь на меня.
Смерть. На кого же мне еще смахивать? Я как-никак твоя смерть.
Н а т. Ты все-таки дай мне немного времени. Ну хоть один день.
Смерть. Не могу. Да ты и не ждал другого ответа.
Н а т. Один-единственный день. Двадцать четыре часа.
Смерть. На что он тебе? Вон по радио говорили - завтра дождь будет.
"Записки городского невротика, маленького очкастого еврея, вовремя бросившего писать"
Забавнейшие зарисовки в духе Козьмы Пруткова, Хармса, Теффи, Ионеско и т.д. на обширной американской почве. Глубинная интеллектуальность в шутках соседствует с плоскостью, но в целом очень мило. Особенно понравилось литературоведческое исследование прачечных квитанций Метерлинга, криминальный детектив о поиске Бога, письма дантиста-импрессиониста Ван-Гога и пьеса о проигравшей в карты Смерти. Псевдогреческая пьеска "Бог" тоже ничего.
Woody Allen «Вечность - это утомительно. Особенно под конец»
Квитанции Меттерлинга
Наконец-то издательство «Жюлик и сыновья» выпустило в свет первый том собрания прачечных квитанций Меттерлинга («Ханс Меттерлинг. Собрание прачечных квитанций». Том I; 437 стр.; XXXII стр. предисловия; предметный указатель; 18 долл. 75 ц.), включающий в себя научный комментарий Понтера Айзенбуда, известного исследователя творчества Меттерлинга. Можно только приветствовать разумное решение опубликовать первый том, не дожидаясь окончания работы над всеми четырьмя томами этого фундаментального издания. Появление блестящего, безупречного в научном отношении труда положит конец досужим обвинениям, будто бы издательство «Жюлик и сыновья», неплохо заработав на публикации пьесы Меттерлинга, его романов, записных книжек, дневников и писем, намерено и впредь стричь купоны на той же ниве. Как же ошибались злопыхатели!
Уже самая первая квитанция:
трусы………………….6
майки …………………4
носкиголубые ……………6
сорочки голубые ………….4
сорочки белые…………… 2
Не крахмалить!
представляет собой замечательное по глубине введение в творчество мятежного гения, которого современники называли «Пражский чудила». Черновики первой квитанции создавались в период работы над «Исповедью сырной головы», сочинением ошеломляющей философской мощи, в котором автор не только доказывает ошибочность взглядов Канта на Вселенную, но и отмечает, что за свой труд не сумел получить ни гроша. Отвращение к крахмалу весьма характерно для рассматриваемого периода жизни Меттерлинга. Обнаружив, что белье, указанное в квитанции N° 1, было все же туго накрахмалено, мэтр впал в глубокую депрессию. Его квартирная хозяйка, фрау Вайзер, сообщала друзьям: «Герр Меттерлинг уже несколько дней не выходит из комнаты и рыдает над трусами, которые накрахмалили вопреки его воле. Как известно, Брёйер уже указывал на связь накрахмаленного нижнего белья с постоянно мучившим Меттерлинга подозрением, будто некие толстощекие личности распускают о нем злонамеренные слухи (см. «Меттерлинг: параноидально-депрессивный психоз и ранние квитанции». Изд. «Цейс-пресс»). Тема нарушенных указаний прослеживается в единственной пьесе Меттерлинга «Удушье», герой которой Нидлман по ошибке прихватил с собой в Валгаллу заговоренный теннисный мяч.
Мемуары Шмида
[Шмид, самый известный из парикмахеров Германии военной поры, обслуживал Гитлера и множество иных официальных лиц из правительственных и армейских кругов]
Меня часто спрашивают, ощущал ли я, выполняя мою работу, моральную сопричастность тому, что творили нацисты. Как я уже говорил на Нюрнбергском процессе, я не знал, что Гитлер был нацистом. Я-то всегда считал его простым служащим телефонной компании. Когда я в конце концов осознал, какое это чудовище, предпринимать что-либо было поздно, поскольку я уже внес первый взнос за купленную в рассрочку мебель. Впрочем, однажды, уже в самом конце войны, мне пришла в голову мысль немного ослабить салфетку, которой я повязывал шею Гитлера, чтобы несколько волосков упали ему за воротник, однако в последнюю минуту у меня сдали нервы.
Моя философия
Две притчи
Человек приближается ко дворцу. Единственный вход в него охраняют свирепые гунны, которые пропускают только тех, кого зовут Юлий. Человек пытается подкупить стражу, предлагая годовой запас куриных окорочков. Стражники не отвергают этого предложения, но и не принимают его, а просто берут человека за нос и начинают его выкручивать, и выкручивают до тех пор, пока нос не приобретает сходство с шурупом. Тогда человек заявляет, что ему совершенно необходимо попасть во дворец, потому что он принес императору свежую смену белья. Поскольку стража все-таки его не пускает, человек начинает отплясывать чарльстон. Танец стражникам нравится, но вскоре они снова мрачнеют, вспомнив о том, как федеральное правительство обошлось с индейцами племени навахо. Человек, запыхавшись, падает наземь. Он умирает, так и не повидав императора да еще и не заплатив компании «Стейнвэй» шестьдесят долларов за пианино, которое он в прошлом августе взял напрокат. (намек на Кафку, ага - прим. Нэш)
Афоризмы
Бога нет. А в выходные даже водопроводчика не доищешься!
Помню, в 20-х…
Пикассо тогда как раз начинал то, что потом получило известность как его «голубой период», но мы с Гертрудой Стайн позвали его пить кофе, и вышло, что он начал его на десять минут позже. Продолжался этот период четыре года, так что те десять минут, и правда, большой роли не сыграли.
Босс
Голос в трубке принадлежал сержанту Риду из отдела убийств.
- Ты все еще ищешь Бога?
- Есть немного.
- Всесильное существо? Всеединого, Творца Вселенной? Первопричину всех вещей?
- Точно.
- Некто, отвечающий этому описанию, только что поступил в морг. Так что тебе лучше мотать туда по-быстрому.
Это был точно Он, и, судя по тому, как Он выглядел, над ним поработали профессионалы.
- Когда Его привезли, Он был уже мертв.
- Где Его нашли?
- На складе на Диланси-стрит.
- Улики?
- Это работа экзистенциалиста. Тут у нас никаких сомнений.
- Откуда ты знаешь?
- Все сделано тяп-ляп. Никакой системы. Чистый порыв.
- Преступление на почве страсти?
- В самую точку. И это означает, кстати, что главный подозреваемый у нас ты, Кайзер.
- Почему я?
- Всем в Управлении известно, как ты относишься к Ясперсу
Ранние эссе
О бережливости
Быть богатым все-таки лучше, чем бедным, - хотя бы если исходить из чисто утилитарных соображений. Хотя, конечно, счастье не купишь. Взять, к примеру, стрекозу и муравья. Стрекоза развлекалась все лето, а муравей вкалывал как проклятый. Наступила зима, стрекоза осталась ни с чем, а муравей стал жаловаться на боли за грудиной. Да, насекомым не позавидуешь. И не думайте, что мышам живется лучше. Одним словом, знать бы, где упасть… но только не в хорошем костюме.
Если бы импрессионисты были дантистами
Фантазия, исследующая эволюцию характера
Дорогой Тео!
Тулуз-Лотрек - несчастнейший из смертных. Более, чем кто-либо еще, он мечтает стать великим дантистом и обладает подлинным талантом, но из-за малого роста не может дотянуться до ртов своих пациентов, а встать на табурет ему не позволяет гордость. Он вслепую ощупывает их лица, пытаясь обнаружить зубы, и вчера поставил коронки на подбородок мадам Фительсон. Кстати, старина Моне работает теперь только с очень крупными ртами, а Сера, человек угрюмый и немногословный, без всяких объяснений объявил о том, что будет лечить не больше одного зуба за визит, и так до тех пор, пока не обновит всю полость. В этом чувствуется основательность архитектора, но должен ли так поступать дантист?
Винсент
Дорогой Тео!
Да, это правда. Ухо в витрине лавки братьев Флейшман - мое. Наверное, я совершил глупость, но мне очень хотелось сделать подарок Клер в день рождения, а все магазины были закрыты по случаю воскресенья. Вот так. Подчас мне кажется, что надо было послушать отца и стать художником. Конечно, эта профессия не столь увлекательна, как лечение зубов, но она, по крайней мере, гарантирует размеренный образ жизни.
Винсент
Смерть открывает карты
Н а т (внимательно вглядываясь в собеседника). Ты меня, конечно, извини, но я не верю, что ты - Смерть.
Смерть. Почему это? А ты кого хотел увидеть - Марлона Брандо?
Н а т. Дело не в этом.
Смерть. Прости, если разочаровал.
Н а т. Да ты не расстраивайся. Я не знаю, я всегда думал, что ты… ну… ростом повыше, что ли.
Смерть. Пять футов, семь дюймов. Средний рост для моего веса.
Н а т. И вообще ты немного смахиваешь на меня.
Смерть. На кого же мне еще смахивать? Я как-никак твоя смерть.
Н а т. Ты все-таки дай мне немного времени. Ну хоть один день.
Смерть. Не могу. Да ты и не ждал другого ответа.
Н а т. Один-единственный день. Двадцать четыре часа.
Смерть. На что он тебе? Вон по радио говорили - завтра дождь будет.