Выпустили Джина из бутылки!
Помнится, одно оппозиционное радио, в одной из своих праймтаймовых передач, озадачило своих радиослушателей вопросом: Зависит ли ваша личная жизнь от того, кто у власти, Путин или не Путин? Цимес был в том, что де в нормальных, то есть демократических, государствах средний обыватель и не вспомнит как звать "хозяина" страны, а, мол, у нас, либо если не Путин, то апокалипсис, либо... - все тот же апокалипсис.
В случае русского сознания, политическая позиция экзистенциализируется до такой степени, что противоположный моему идеологический полюс непременно отрицает мое существование, со всеми мыслями, эмоциями, привязанностями, сомнениями, убеждениями и прочая, прочая.
Как только в повседневную жизнь вмешивается идеология, в конечном итоге вся игра рефлексий сводится к классической формуле Достоевского "Тварь ли я дрожащая...".
Если ты утверждаешь ДРУГОЕ, это автоматически означает, что ты считаешь меня тварью (отказываешь мне в праве). Поэтому и дискуссия невозможна. И русские либералы, и почвенники всегда будут проводниками ТОТАЛИТАРНОГО СОЗНАНИЯ. Они все те же двойники из книг Достоевского, похожие друг на друга, (духовно близкие - "ближе некуда), но воюющие друг с другом не на жизнь, а насмерть.
В этом и состоит опасность современного политического момента. Выпустили джина из бутылки. Дискуссии не будет (как той самой свадьбы из Гайдаевской комедии). А публицисты-утописты все поют сладкоголосые песни про ЭВОЛЮЦИЮ......
А Путин снится каждую ночь. Есть в этом что-то одновременно эстетско-сексуальное и маразматическое. Вот сегодня приснилось, что я в неком кинозале в далекие пятидесятые. Стою рядом с проектором. Механик следит за пленкой. На экране - то ли Александровский "Цирк", то ли Пырьевские "Кубанские казаки". Здесь же, рядом с проектором, стоят Ира Прохорова и Григорий Шавлович Чхартишвили (он же Б. Акунин). В их в руках микрофоны. Они на два голоса озвучивают фильм (правильнее сказать, переозвучивают). А в зале всего один мужичок. Фильм заканчивается, включается свет. Мужичонка встает с кресла, идет к выходу и еле-еле слышно бубнит: " Бандерлоги! Гандоны! Бандерлоги! Гандоны! Бандерлоги! Гандоны!"
Акунин пожимает плечами, морщится и говорит: Не понравилось! Это война! И плачет. Ира Прохорова кивает в знак согласия.
В случае русского сознания, политическая позиция экзистенциализируется до такой степени, что противоположный моему идеологический полюс непременно отрицает мое существование, со всеми мыслями, эмоциями, привязанностями, сомнениями, убеждениями и прочая, прочая.
Как только в повседневную жизнь вмешивается идеология, в конечном итоге вся игра рефлексий сводится к классической формуле Достоевского "Тварь ли я дрожащая...".
Если ты утверждаешь ДРУГОЕ, это автоматически означает, что ты считаешь меня тварью (отказываешь мне в праве). Поэтому и дискуссия невозможна. И русские либералы, и почвенники всегда будут проводниками ТОТАЛИТАРНОГО СОЗНАНИЯ. Они все те же двойники из книг Достоевского, похожие друг на друга, (духовно близкие - "ближе некуда), но воюющие друг с другом не на жизнь, а насмерть.
В этом и состоит опасность современного политического момента. Выпустили джина из бутылки. Дискуссии не будет (как той самой свадьбы из Гайдаевской комедии). А публицисты-утописты все поют сладкоголосые песни про ЭВОЛЮЦИЮ......
А Путин снится каждую ночь. Есть в этом что-то одновременно эстетско-сексуальное и маразматическое. Вот сегодня приснилось, что я в неком кинозале в далекие пятидесятые. Стою рядом с проектором. Механик следит за пленкой. На экране - то ли Александровский "Цирк", то ли Пырьевские "Кубанские казаки". Здесь же, рядом с проектором, стоят Ира Прохорова и Григорий Шавлович Чхартишвили (он же Б. Акунин). В их в руках микрофоны. Они на два голоса озвучивают фильм (правильнее сказать, переозвучивают). А в зале всего один мужичок. Фильм заканчивается, включается свет. Мужичонка встает с кресла, идет к выходу и еле-еле слышно бубнит: " Бандерлоги! Гандоны! Бандерлоги! Гандоны! Бандерлоги! Гандоны!"
Акунин пожимает плечами, морщится и говорит: Не понравилось! Это война! И плачет. Ира Прохорова кивает в знак согласия.