Таджикские и другие девочки.
«В конференц-зале Международного сообщества писательских союзов, что на улице Поварской, 52, прошел творческий вечер народной поэтессы Таджикистана Гулрухсор Сафиевой».
«Поэтесса вела действие сама. По привычке, сообразно своему темпераменту. В зале было много гостей из Таджикистана, а также представителей Казахстана, Египта, Афганистана, в том числе и в национальных костюмах».
«Гулрухсор в России еще помнят, а в Таджикистане хорошо знают и всегда ждут».
«Много говорили о русскоязычных переводах (почти все стихи Сафиевой «сделали» для русской аудитории отечественные поэтессы Римма Казакова, Татьяна Бек и Татьяна Кузовлева). Татьяна Кузовлева в зале присутствовала и выступала. Она прочла один из своих первых переводов Гулрухсор, ставший классикой: «Ради тебя я в этот мир пришла./ Ради тебя. Чтоб быть с тобою рядом,/ Чтоб излечить твои недуги взглядом,/ Спасти тебя и уберечь от зла…» Потом Татьяна Кузовлева отметила: «Мы все выросли на русской литературе, мы все тоскуем по общим встречам. Мы говорим на одном языке, который, как писал Пастернак, идет «поверх барьеров». В этом смысле Гуля - один из послов великой поэзии. Муза ее трагична, о чем бы она ни писала, а это - показатель подлинности таланта…»
«Поэт и переводчик Анатолий Парпара вспоминал былое: поездки в Таджикистан, выступления. Он прочитал экспромт: «С тех далёких времен до сегодняшних пор/ Вы прекрасны как роза моя Гулрухсор,/ Признаюсь откровенно: с тех далёких времен/ Я не только в поэзию вашу влюблен».
И т. д., там еще немало интересного. Чего стоит тот факт, например, что предисловие к ее новой книге написал Рамазан Абдулатипов, - тот самый, что всю жизнь занимался у нас защитой прав нацменьшинств, а ныне - посол РФ в Таджикистане. Можно только догадываться, сколько в этом предисловии громких фраз о дружбе народов и о русско-таджикских культурных связях.
«Мы, таджики, надеемся, что случаи, подобные тому, который произошел в Санкт-Петербурге, не будут влиять на наши взаимоотношения с Россией. Потому что Таджикистан не отворачивался от России даже в самые сложные времена. И мы видим в вашем государстве не только, как говорили раньше, старшего брата. Мы видим страну со своей особенной культурой, очень добрую нацию и толерантных людей. Когда в Таджикистане шла война, меня и многих моих соотечественников приютила, помогла выжить нам Россия».
Они, таджики, надеются, ага. Особенно Сафиева. А вот что выясняется:
«...В 1991 году таджикская поэтесса Гулрухсор Сафиева выступала перед беснующейся толпой в Душанбе со стихами, мягко говоря, керосинового содержания. Если коротко, то там было о "поруганной северными варварами моей прекрасной темноглазой Родине", о том, что "час расплаты наступил, и пусть кровь смоет русскую грязь", о "свободе, которая всего выше" и тому подобный бред. Не она одна конечно, зажигала, почитай, вся таджикская интеллигенция отметилась - актеры, режиссеры, писатели. А потом были русские трупы. Много. А потом - гражданская война. Сегодня Гулрухсор Сафиева проживает в городе Москве, она была депутатом ВС СССР и успела подсуетиться с квартиркой. Московская литературная либеральная элита её любит и всяко поддерживает».
«…по ночам метили двери, где жили русские, выгоняли с работы, не продавали хлеба в магазинах... Если русачок зазевался и оказался один в темном углу - наутро находили его труп и никто расследованием не занимался. Нескольких русских выволокли из автобусов и забили насмерть во время митингов 1991-92 года. С этого момента бегство началось и стало необратимым. К гражданской войне таджики уже пришли без буфера в виде русскоязычной прослойки».
Еще на тему:
...я сама её вживую слышала, есть видео, показывали по местному телевизору. Моя мать говорит по-таджикски - она аж побелела и бросилась звонить сестре на работу, чтобы её домой везли немедленно и обходными путями. Сафиева вдвоём с Бозором Собиром отжигала - будь здоров!
"Северный варвар изнасиловал мою бедную родину!" - теперь наложите это на азиатский менталитет. Через несколько дней начались погромы.
Вряд ли она выложит такое в интернет, она ж теперь "мирный специалист по Омару Хайаму".
Теперь Бозор Собир поет совсем иначе:
"Столько лет живя в Америке, и сравнивая ее систему с нашей, я, в конце концов, убедился полностью, в том, что Россия - самая честная, человечная и правильная страна".
Теперь, понятное дело, поют они совсем другое. Не будет же Сафиева в Москве призывать к русским погромам. Хотя, кто его знает, говорят, что к лету число безработных гастарбайтеров в Москве и области может достигнуть одного миллиона человек. На родину они не поедут, а кушать надо. Как знать, не возглавит ли героическая дочь своего народа восстание благородных трудяг? Как-никак, опытом по организации беспорядков и подстрекательству к убийству обладает немалым…
И скажите, дорогие мои, возможна ли ситуация, когда, допустим, азербайджанский поэт, призывавший к армянским погромам в Баку, переселяется в Ереван, живет там припеваючи, проводит презентации своих книг в престижном здании, в центре города, а местные литераторы поют ему дифирамбы? Возможно ли такое? Думается, ответ очевиден. Но у нас волшебная страна. У нас такое в порядке вещей. Я уже не говорю о каком-нибудь возбуждении уголовного дела, нет, но даже реакции особой не наблюдается среди «россиян». Ну, подумаешь, тетенька погорячилась когда-то, но зачем сейчас вспоминать, зачем «разжигать»?
Особенно мерзко выглядят «российские литераторы», униженно пританцовывающие вокруг этой «примадонны». Не секрет ведь, что почти вся литература «малых» и «братских» народов создавалась переводчиками на русский. Так чем восхищаться-то? Понятно, что хлеб отрабатывать надо, но не более того. Чтоб представители русской культуры грелись в лучах славы «поэтессы из Таджикистана» - это какое-то невиданное извращение.
Могут сказать: а разве в России нет радикальных поэтов, разве нет Широпаева, Емелина, Витухновской и других? Предвидя этот вопрос, отвечаю: есть. Но:
1. Русские поэты-радикалы не выступают с экстремистскими призывами на митингах, а если и выступают, то отвечают по закону;
2. Не было ни одного случая, чтобы толпа, наслушавшись стихов русских радикальных поэтов, кинулась бы устраивать погромы инородцам;
3. Послы «дружественных» республик не пишут предисловия к их книгам;
4. Поэты «дружественных» республик не переводят их стихи на родной язык и не устраивают им бенефисы;
5. Русские радикальные поэты не носят звания «сыновей» и «дочерей» России, т. е. не являются ее визитной карточкой;
6. Русские радикальные поэты живут в своей стране, а не среди тех, кого они, мягко говоря, недолюбливают.
Молдавия:
Марат Гельман вспоминает, что Леонида Лари, молдавская поэтесса вышла замуж за Штефана чел Маре:
"В свое время, когда матушка еще жила в кишиневе, я туда наезжал раз в два года. В какой-то год местный национализм просто зашкаливал. В троллейбусе было просто опасно говорить на русском. Обязательно найдется пару идиотов, которые при молчаливом согласии остальных, начнут разьяснять про "язык оккупантов".
Еще в то время переименовывали все улицы и площади Ленина в улицы и площади Штефана чел Маре - господаря который правил в единственные 40 лет, когда молдавия имела свою государственность.
Народный фронт тогда кучковался вокруг союза писателей, Михай Чимпой ( друг отца) и Леонида Лари - красавица, поэтесса, заводившая толпы на площадях. Друце, которого они тоже хотели в националисты (все таки единственный именитый писатель) - их сторонился и оставался жить в Москве.
Леонида Лари могла стать молдавской Юлией Тимошенко. Помню митинг на котором она закричала - русские - подымите руки. Половина - подняла. "Вот где ваши квартиры" - продолжала.
После очередных выборов, мой друг, выпускник истфака МГУ, Костя Чобану, стал министром культуры. Вообще-то он был ученый, интересовавшийся сугубо историей искусства, но из правильной семьи. Короче, он воспользовался тем, что министру открылись все архивы и проводил время за чтением рукописей. И нарыл, что у этого кантемира была жена русская. Мало того, что русская, так еще данная ему русским царем как залог протектората России над Молдовой. Короче эти сорок лет Молдавия играла роль буфера между Россией и турцией и независимость была скорее номинальной.
Он публикует статью, которая ваызывает истерику у националистов. Но факт - медицинский. Что делать? И тогда Леонида Лари приглашает какого-то попа - который разводит ПАМЯТНИК Штефана чел Маре с русской женой и сочетает браком ПАМЯТНИК с поэтессой. Поэтесса при этом на машине с подьемником подымается к голове памятника и целует его.
Все это показывают по телику. Вся страна смеется. И когда я через два года приехал в Кишинев - там и следов национализма не осталось."
«Поэтесса вела действие сама. По привычке, сообразно своему темпераменту. В зале было много гостей из Таджикистана, а также представителей Казахстана, Египта, Афганистана, в том числе и в национальных костюмах».
«Гулрухсор в России еще помнят, а в Таджикистане хорошо знают и всегда ждут».
«Много говорили о русскоязычных переводах (почти все стихи Сафиевой «сделали» для русской аудитории отечественные поэтессы Римма Казакова, Татьяна Бек и Татьяна Кузовлева). Татьяна Кузовлева в зале присутствовала и выступала. Она прочла один из своих первых переводов Гулрухсор, ставший классикой: «Ради тебя я в этот мир пришла./ Ради тебя. Чтоб быть с тобою рядом,/ Чтоб излечить твои недуги взглядом,/ Спасти тебя и уберечь от зла…» Потом Татьяна Кузовлева отметила: «Мы все выросли на русской литературе, мы все тоскуем по общим встречам. Мы говорим на одном языке, который, как писал Пастернак, идет «поверх барьеров». В этом смысле Гуля - один из послов великой поэзии. Муза ее трагична, о чем бы она ни писала, а это - показатель подлинности таланта…»
«Поэт и переводчик Анатолий Парпара вспоминал былое: поездки в Таджикистан, выступления. Он прочитал экспромт: «С тех далёких времен до сегодняшних пор/ Вы прекрасны как роза моя Гулрухсор,/ Признаюсь откровенно: с тех далёких времен/ Я не только в поэзию вашу влюблен».
И т. д., там еще немало интересного. Чего стоит тот факт, например, что предисловие к ее новой книге написал Рамазан Абдулатипов, - тот самый, что всю жизнь занимался у нас защитой прав нацменьшинств, а ныне - посол РФ в Таджикистане. Можно только догадываться, сколько в этом предисловии громких фраз о дружбе народов и о русско-таджикских культурных связях.
«Мы, таджики, надеемся, что случаи, подобные тому, который произошел в Санкт-Петербурге, не будут влиять на наши взаимоотношения с Россией. Потому что Таджикистан не отворачивался от России даже в самые сложные времена. И мы видим в вашем государстве не только, как говорили раньше, старшего брата. Мы видим страну со своей особенной культурой, очень добрую нацию и толерантных людей. Когда в Таджикистане шла война, меня и многих моих соотечественников приютила, помогла выжить нам Россия».
Они, таджики, надеются, ага. Особенно Сафиева. А вот что выясняется:
«...В 1991 году таджикская поэтесса Гулрухсор Сафиева выступала перед беснующейся толпой в Душанбе со стихами, мягко говоря, керосинового содержания. Если коротко, то там было о "поруганной северными варварами моей прекрасной темноглазой Родине", о том, что "час расплаты наступил, и пусть кровь смоет русскую грязь", о "свободе, которая всего выше" и тому подобный бред. Не она одна конечно, зажигала, почитай, вся таджикская интеллигенция отметилась - актеры, режиссеры, писатели. А потом были русские трупы. Много. А потом - гражданская война. Сегодня Гулрухсор Сафиева проживает в городе Москве, она была депутатом ВС СССР и успела подсуетиться с квартиркой. Московская литературная либеральная элита её любит и всяко поддерживает».
«…по ночам метили двери, где жили русские, выгоняли с работы, не продавали хлеба в магазинах... Если русачок зазевался и оказался один в темном углу - наутро находили его труп и никто расследованием не занимался. Нескольких русских выволокли из автобусов и забили насмерть во время митингов 1991-92 года. С этого момента бегство началось и стало необратимым. К гражданской войне таджики уже пришли без буфера в виде русскоязычной прослойки».
Еще на тему:
...я сама её вживую слышала, есть видео, показывали по местному телевизору. Моя мать говорит по-таджикски - она аж побелела и бросилась звонить сестре на работу, чтобы её домой везли немедленно и обходными путями. Сафиева вдвоём с Бозором Собиром отжигала - будь здоров!
"Северный варвар изнасиловал мою бедную родину!" - теперь наложите это на азиатский менталитет. Через несколько дней начались погромы.
Вряд ли она выложит такое в интернет, она ж теперь "мирный специалист по Омару Хайаму".
Теперь Бозор Собир поет совсем иначе:
"Столько лет живя в Америке, и сравнивая ее систему с нашей, я, в конце концов, убедился полностью, в том, что Россия - самая честная, человечная и правильная страна".
Теперь, понятное дело, поют они совсем другое. Не будет же Сафиева в Москве призывать к русским погромам. Хотя, кто его знает, говорят, что к лету число безработных гастарбайтеров в Москве и области может достигнуть одного миллиона человек. На родину они не поедут, а кушать надо. Как знать, не возглавит ли героическая дочь своего народа восстание благородных трудяг? Как-никак, опытом по организации беспорядков и подстрекательству к убийству обладает немалым…
И скажите, дорогие мои, возможна ли ситуация, когда, допустим, азербайджанский поэт, призывавший к армянским погромам в Баку, переселяется в Ереван, живет там припеваючи, проводит презентации своих книг в престижном здании, в центре города, а местные литераторы поют ему дифирамбы? Возможно ли такое? Думается, ответ очевиден. Но у нас волшебная страна. У нас такое в порядке вещей. Я уже не говорю о каком-нибудь возбуждении уголовного дела, нет, но даже реакции особой не наблюдается среди «россиян». Ну, подумаешь, тетенька погорячилась когда-то, но зачем сейчас вспоминать, зачем «разжигать»?
Особенно мерзко выглядят «российские литераторы», униженно пританцовывающие вокруг этой «примадонны». Не секрет ведь, что почти вся литература «малых» и «братских» народов создавалась переводчиками на русский. Так чем восхищаться-то? Понятно, что хлеб отрабатывать надо, но не более того. Чтоб представители русской культуры грелись в лучах славы «поэтессы из Таджикистана» - это какое-то невиданное извращение.
Могут сказать: а разве в России нет радикальных поэтов, разве нет Широпаева, Емелина, Витухновской и других? Предвидя этот вопрос, отвечаю: есть. Но:
1. Русские поэты-радикалы не выступают с экстремистскими призывами на митингах, а если и выступают, то отвечают по закону;
2. Не было ни одного случая, чтобы толпа, наслушавшись стихов русских радикальных поэтов, кинулась бы устраивать погромы инородцам;
3. Послы «дружественных» республик не пишут предисловия к их книгам;
4. Поэты «дружественных» республик не переводят их стихи на родной язык и не устраивают им бенефисы;
5. Русские радикальные поэты не носят звания «сыновей» и «дочерей» России, т. е. не являются ее визитной карточкой;
6. Русские радикальные поэты живут в своей стране, а не среди тех, кого они, мягко говоря, недолюбливают.
Молдавия:
Марат Гельман вспоминает, что Леонида Лари, молдавская поэтесса вышла замуж за Штефана чел Маре:
"В свое время, когда матушка еще жила в кишиневе, я туда наезжал раз в два года. В какой-то год местный национализм просто зашкаливал. В троллейбусе было просто опасно говорить на русском. Обязательно найдется пару идиотов, которые при молчаливом согласии остальных, начнут разьяснять про "язык оккупантов".
Еще в то время переименовывали все улицы и площади Ленина в улицы и площади Штефана чел Маре - господаря который правил в единственные 40 лет, когда молдавия имела свою государственность.
Народный фронт тогда кучковался вокруг союза писателей, Михай Чимпой ( друг отца) и Леонида Лари - красавица, поэтесса, заводившая толпы на площадях. Друце, которого они тоже хотели в националисты (все таки единственный именитый писатель) - их сторонился и оставался жить в Москве.
Леонида Лари могла стать молдавской Юлией Тимошенко. Помню митинг на котором она закричала - русские - подымите руки. Половина - подняла. "Вот где ваши квартиры" - продолжала.
После очередных выборов, мой друг, выпускник истфака МГУ, Костя Чобану, стал министром культуры. Вообще-то он был ученый, интересовавшийся сугубо историей искусства, но из правильной семьи. Короче, он воспользовался тем, что министру открылись все архивы и проводил время за чтением рукописей. И нарыл, что у этого кантемира была жена русская. Мало того, что русская, так еще данная ему русским царем как залог протектората России над Молдовой. Короче эти сорок лет Молдавия играла роль буфера между Россией и турцией и независимость была скорее номинальной.
Он публикует статью, которая ваызывает истерику у националистов. Но факт - медицинский. Что делать? И тогда Леонида Лари приглашает какого-то попа - который разводит ПАМЯТНИК Штефана чел Маре с русской женой и сочетает браком ПАМЯТНИК с поэтессой. Поэтесса при этом на машине с подьемником подымается к голове памятника и целует его.
Все это показывают по телику. Вся страна смеется. И когда я через два года приехал в Кишинев - там и следов национализма не осталось."