Не было никогда никаких "московитов", это экзоним. Могли быть Москвичи или Москвитяне.
И , независимо от места проживания( Москва или Псков), жители называли себя "русин", но в множественном числе не "русины", а "русь":
Афанасий Никитин (1466-1472 гг.), тверичанин, при встрече с бесерменским ханом, называет себя Русином: "А в том Чюнере хан у меня взял жеребца, а увидел, что язь не бесерменин, Русин.."
Архангелогородский летописец, сообщает о туляках: "..то много у него били олексинцы, полону мало, а згорело мало. И Русин запроси живота себе".
В Житии Стефана Пермского (15 век), находим: "Сии преподобныи отец нашь Стефан бе убо родом Русин, от языка словеньска, от страны полунощныя, глаголемыя Двиньскиа, от града, нарицаемаго Устьюга..".
Устьюжская летопись:(1438 ): «Прииде царь Махмет на Белеву ратью в мале силе, а князь великии послал воевод своих многих…И царь пришед и силу великого князя прибил, а стражи руския не видели. А Григорей Протасьев наперед всех прибежал, а тотаровя секучи погнаша и убили руси добре много, а тотаровя все целы».
«Сказание сиречь история о начале царства Казанского и о бранех и о победах великих князей Московских"(1552), так же именует москвичей Русинами: " ..идеже несть Рускихъ людеи-и Божіимъ бреженіемъ не уби древемъ темъ великимъ ни единого же Русина.."
ПОВЕСТЬ ОБ ОСЛЕПЛЕНИИ ВАСИЛИЯ (1445):«По сем же татарове начаша Руси кликати: «Вы хто есть?» Они же отвещаша: «Москвичи, а идемъ со княземъ с Васильемъ Ярославичемъ искати своего государя великого князя Василья Васильевича, сказывають его выпущена. А вы кто есте?» Татарове же рекоша: «А мы пришли из черкас съ двѣма царевичи Махметевыми дѣтми, и с Касымом да съ Ягупомъ»
Сын Ивана Грозного, Иван Иванович, подписывается фразой: "многогрешный Иван, от племени варяжскаго, родом Русин."
Рукописи Посольского приказа (1581):«А жити бъ Русскимъ людем въ Аглинской земле Агличаниномъ на Руси по земскому суду..А торгувати бъ Рускимъ и Аглинским людемъ своими товары. И иноземцом бы съ Руси въ Аглинскую землю на торговлю..» «держать на томъ дворе одного дворника Русина. Или своего Немчина, а иных людей руских не держать никово»