История знаменитого Гомельского погрома 1903 года
История знаменитого Гомельского погрома 1903 года. Началось всё с того, что 1 марта местный комитет "Бунда" (еврейской социалистической партии) провел в городе "празднование годовщины казни Александра Второго". Русские и белорусские обыватели, разинув рты, смотрели, как их соседи шумно и напоказ радуются убийству православного царя. Помазанника Божьего. Для многих зрителей этот "праздник" представлял собой просто конец света.
А в конце августа и начале сентября в Гомеле случились подряд два погрома: русский и еврейский. Сначала евреи громили русских. И только затем пошла ответная волна. Обвинительный акт на гомельском процессе по результатам расследования гласит: "Евреи города Гомеля... в последнее время стали держать себя не только надменно, но и прямо вызывающе; случаи оскорбления крестьян и рабочих как на словах, так и действием стали повторяться все чаще и чаще, и даже по отношению к интеллигентной части русского общества евреи старались всячески подчеркивать свое презрительное отношение, заставляя, например, сворачивать с тротуаров даже военных".
Солженицын в своём исследовании «Двести лет вместе» отмечает, что в первый день, 29 августа, "события разразились по мелкому базарному поводу: возникла перебранка между торговкой селедками Малицкой и покупателем Шалыковым. Она плюнула ему в лицо, ссора перешла в драку, "на Шалыкова тотчас же набросились несколько человек евреев, свалили его на землю и принялись бить, чем попало. Человек десять крестьян... хотели вступиться за Шалыкова, но тотчас же раздались особые условные свистки евреев, на которые необычайно быстро собралась большая толпа других евреев... Очевидно тревожные сигнальные свистки... моментально подняли на ноги все еврейское население города», «отовсюду на базар стали сбегаться и даже съезжаться на извозчиках вооруженные, чем попало, евреи".
"Побросав покупки, крестьяне - кто успел - вскочили на свои подводы и спешно стали выезжать из города... Очевидцы свидетельствуют, что, настигая русских, евреи били их нещадно, били стариков, били женщин и даже детей. Одну девочку, например, стащили с подводы и, схватив за волосы, волочили по мостовой". Крестьянин Силков остановился поодаль поглазеть и ел булку. В это время пробегавший сзади еврей нанес ему смертельный удар в шею ножом и скрылся в толпе евреев.
Перечисляются и другие эпизоды. "Один же офицер был спасен только заступничеством раввина Маянца и владельца соседнего дома Рудзиевского". Подоспевшая к беспорядкам полиция была встречена «со стороны евреев градом камней и револьверными выстрелами... не только из толпы, но даже из окон и с балконов соседних домов»; «насилия над христианским населением продолжались почти до самого вечера, и лишь с прибытием воинской команды скопища евреев были рассеяны"; "евреи избивали русских и главным образом крестьян, которые... не могли оказать никакого сопротивления как по своей малочисленности по сравнению с еврейской массой, так и по отсутствию средств к самозащите... Потерпевшими в этот день были исключительно русские... много раненых и избитых".
О происшествиях 29 августа Обвинительный акт заключает, что они "безусловно имели характер «русского погрома".
После этого возникло "глубокое негодование в христианской части населения", которое усилило "радостное возбуждение" евреев, их "восторженное" состояние... "это вам не Кишинев". 1 сентября после гудка на обед железнодорожные рабочие стали выходить из мастерских, необычайно шумно, с возгласами и перекликаниями, - и полицмейстер велел перегородить мост, ведущий в город. Тогда рабочие растеклись боковыми улицами и там "полетели камни в окна ближайших еврейских домов", а тем временем "по городу начали уже организовываться большие группы евреев", их толпа «издали стала бросать палками и камнями в толпу рабочих», «двумя брошенными из еврейской толпы кирпичами сбили в спину полицейского пристава, он упал и потерял сознание. Русская толпа закричала: "жиды убили пристава!" - и "принялась ожесточенно громить еврейские дома и лавки". Подоспевшая солдатская рота разделила две толпы и обратилась фронтами к той и другой, чем и предотвратила кровопролитие. С еврейской же стороны в солдат бросали камни и стреляли из револьверов, "осыпая бранью военных".
Последствия Гомельского погрома: "Всего во время свалки, а равно при подавлении беспорядков войсками убито 4 христианина и 4 еврея, ранено 7 христиан и 8 евреев, из которых один умер".
По всем этим противоречивым событиями долго велось следствие. В конце 1904 года состоялся судебный процесс. На скамье подсудимых оказались не только русские и белорусские погромщики, но и участники "еврейской самообороны". Некоторые из них получили по нескольку месяцев тюрьмы.
https://www.facebook.com/100001611934303/posts/3019634801433555/
А в конце августа и начале сентября в Гомеле случились подряд два погрома: русский и еврейский. Сначала евреи громили русских. И только затем пошла ответная волна. Обвинительный акт на гомельском процессе по результатам расследования гласит: "Евреи города Гомеля... в последнее время стали держать себя не только надменно, но и прямо вызывающе; случаи оскорбления крестьян и рабочих как на словах, так и действием стали повторяться все чаще и чаще, и даже по отношению к интеллигентной части русского общества евреи старались всячески подчеркивать свое презрительное отношение, заставляя, например, сворачивать с тротуаров даже военных".
Солженицын в своём исследовании «Двести лет вместе» отмечает, что в первый день, 29 августа, "события разразились по мелкому базарному поводу: возникла перебранка между торговкой селедками Малицкой и покупателем Шалыковым. Она плюнула ему в лицо, ссора перешла в драку, "на Шалыкова тотчас же набросились несколько человек евреев, свалили его на землю и принялись бить, чем попало. Человек десять крестьян... хотели вступиться за Шалыкова, но тотчас же раздались особые условные свистки евреев, на которые необычайно быстро собралась большая толпа других евреев... Очевидно тревожные сигнальные свистки... моментально подняли на ноги все еврейское население города», «отовсюду на базар стали сбегаться и даже съезжаться на извозчиках вооруженные, чем попало, евреи".
"Побросав покупки, крестьяне - кто успел - вскочили на свои подводы и спешно стали выезжать из города... Очевидцы свидетельствуют, что, настигая русских, евреи били их нещадно, били стариков, били женщин и даже детей. Одну девочку, например, стащили с подводы и, схватив за волосы, волочили по мостовой". Крестьянин Силков остановился поодаль поглазеть и ел булку. В это время пробегавший сзади еврей нанес ему смертельный удар в шею ножом и скрылся в толпе евреев.
Перечисляются и другие эпизоды. "Один же офицер был спасен только заступничеством раввина Маянца и владельца соседнего дома Рудзиевского". Подоспевшая к беспорядкам полиция была встречена «со стороны евреев градом камней и револьверными выстрелами... не только из толпы, но даже из окон и с балконов соседних домов»; «насилия над христианским населением продолжались почти до самого вечера, и лишь с прибытием воинской команды скопища евреев были рассеяны"; "евреи избивали русских и главным образом крестьян, которые... не могли оказать никакого сопротивления как по своей малочисленности по сравнению с еврейской массой, так и по отсутствию средств к самозащите... Потерпевшими в этот день были исключительно русские... много раненых и избитых".
О происшествиях 29 августа Обвинительный акт заключает, что они "безусловно имели характер «русского погрома".
После этого возникло "глубокое негодование в христианской части населения", которое усилило "радостное возбуждение" евреев, их "восторженное" состояние... "это вам не Кишинев". 1 сентября после гудка на обед железнодорожные рабочие стали выходить из мастерских, необычайно шумно, с возгласами и перекликаниями, - и полицмейстер велел перегородить мост, ведущий в город. Тогда рабочие растеклись боковыми улицами и там "полетели камни в окна ближайших еврейских домов", а тем временем "по городу начали уже организовываться большие группы евреев", их толпа «издали стала бросать палками и камнями в толпу рабочих», «двумя брошенными из еврейской толпы кирпичами сбили в спину полицейского пристава, он упал и потерял сознание. Русская толпа закричала: "жиды убили пристава!" - и "принялась ожесточенно громить еврейские дома и лавки". Подоспевшая солдатская рота разделила две толпы и обратилась фронтами к той и другой, чем и предотвратила кровопролитие. С еврейской же стороны в солдат бросали камни и стреляли из револьверов, "осыпая бранью военных".
Последствия Гомельского погрома: "Всего во время свалки, а равно при подавлении беспорядков войсками убито 4 христианина и 4 еврея, ранено 7 христиан и 8 евреев, из которых один умер".
По всем этим противоречивым событиями долго велось следствие. В конце 1904 года состоялся судебный процесс. На скамье подсудимых оказались не только русские и белорусские погромщики, но и участники "еврейской самообороны". Некоторые из них получили по нескольку месяцев тюрьмы.
https://www.facebook.com/100001611934303/posts/3019634801433555/