Множественная личность и сон
Пишем статью для сайта Светланы Кожиковой, посвященного диссоциативным расстройствам (http://www.didrus.com), с критикой одной из статей (она выложена на сайте, поскольку имеет отношение к вопросу, но вызывает у всех нас много недовольства и бурных чувств).
Пока что выкладываю исходную (критикуемую) статью (http://didrus.com/2013/09/28/множественная-личность-говорите-б/) с комментариями Люды Орел. Комментарии выделены цветом.
Множественная личность, говорите? - Больше спать!
<Больше спать, говорите? - Учить матчасть!>
Американские и нидерландские исследователи предлагают новую теорию диссоциации.
Знакомо ли Вам чувство, что в Вас как будто живет несколько личностей, или некто другой влез в Вашу физическую оболочку, или Вы ходите, как будто во сне, или все вокруг происходит, как в замедленном кино? Психологи связывают такие симптомы с диссоциацией: состоянием, в котором вы как бы отделены от собственного ”я” или находитесь за пределами окружающей реальности, когда не действуют связи между вашим восприятием, памятью и мышлением. Половина людей имеет опыт подобных разовых переживаний на каком-то этапе жизни. Вместе с тем, существуют люди, у которых подобные переживания случаются часто, и тогда уже речь идет о диссоциативном расстройстве. Среди психиатрических пациентов диссоциативные расстройства присутствует у 2-10%.
Диссоциативные расстройства бывают разные: это может быть деперсонализация (отделение от собственного ”я”) и диссоциативное расстройство идентичности, известное в прошлом как ”множественные личности”. Пациентам с диссоциативным расстройством идентичности кажется, что в их теле живут несколько личностей, и они время от времени ”перехватывают власть” друг у друга. В январе 2012 американские и нидерландские ученые выступили с новой теорией возникновения данных расстройств - они указывают на важную роль выраженной нехватки сна ( Current Directions in Psychological Science, Jan.31, 2012; см также Journal of Abnormal Psychology, 2012, vol. 121, No. 1 ).
В настоящее время подобные расстройства в значительной мере считаются следствием тяжелой психологической травмы в детском возрасте, например, сексуальных злоупотреблений со стороны взрослых. В таких случаях терапия направлена на проработку детской травмы. Но данная теория требует пересмотра - так считают авторы упомянутой работы. По их мнению, диссоциативные расстройства - по крайней мере, отчасти - имеют совершенно другую основу: у людей, чувствительных к данным расстройствам, соответствующие симптомы возникают под воздействием медиа и собственных психотерапевтов. <Даже пациенты обычных врачей часто начинают распознавать симптомы того или иного заболевания только _после_ диагностики или задумываются о своем состоянии, получив информацию из СМИ. Да, случаи «ложной тревоги» и врачебные ошибки бывают, но вообще-то своевременная диагностика и информирование спасло много жизней.> Кроме того, многие жалобы таких пациентов объясняются проблемами со сном, и пациентам будет больше пользы от восстановления ночного отдыха, чем от стандартной современной терапии. <Объясняются, да. Это очень частая ошибка атрибуции - объяснять причину через следствие. Нарушения сна - один из частых симптомов, указывающих на наличие посттравматического стресса. И да, они усугубляют проблему, поскольку именно во сне мозг прорабатывает травматический опыт. В то же время, травма - это как раз такой опыт, который психика не в состоянии переработать, Результатом этого становятся мучительные кошмары и избегание сна. Очень часто это состояние бывает невозможно преодолеть без помощи специалиста. Поэтому очень странно, в статье восстановление ночного сна противопоставляется «стандартной современной терапии».>
”Диссоциация - это механизм выживания, который позволяет людям жить со своей травмой… Через расщепление на несколько личностей или отделение себя через деперсонализацию люди бессознательно пытаются уйти от воспоминаний о травмирующих событиях,” - рассказывает один из авторов публикации профессор психологии Маастрихтского университета Harald Merckelbach. ”Но эту связь еще никто точно не показал”. Исследовать деперсонализацию очень трудно, признал Merckelbach. Часто неясно, было ли в реальности то самое ”причинное” злоупотребление или жестокое обращение. <Вот здесь невозможно не обратиться к теме маргинализации, бесправия детей и подростков относительно взрослых людей. Если бы взрослого человека изнасиловали или жестоко избили, и он не мог бы ни говорить об этом, ни обратиться в суд в течение ближайших 10 (к примеру) лет, ему потом тоже было бы очень трудно доказать кому-либо «реальность» того, что с ним произошло.> К тому же нередко мы имеем дело с сочетанием расстройств, у которых есть некоторые общие характеристики, и которые взаимно влияют друг на друга. <К сожалению, после тяжелой множественной психической травмы бывает именно так.>
А вот психотерапевт Renee Beer не согласна с Merckelbach. Она работает в Центре детской травмы ”Баскуле” - это клиника детской и подростковой психиатрии Амстердамского университета. Она видит пациентов с диссоциативными расстройствами на практике, и у всех из них в прошлом была травма. При этом неважно, была ли травма на самом деле, считает Beer. ”Психотерапевт всегда имеет дело с субъективной реальностью клиента, т.е. с тем, что ”живет” у него в голове - независимо от того, правда это или нет. Ведь именно это причиняет людям страдания”. <И все-таки, случаи сексуального и физического насилия по отношению к детям - это проблема не только «в голове», но и большая проблема в обществе.>
Новая теория Merckelbach с коллегами в значительно мере опирается на альтернативные объяснения, уже предложенные ранее другими учеными: некоторые люди от природы склонны к диссоциации. Нередко они обладают богатой фантазией, сильно чем-то увлекаются, легко входят в определенную роль, и иногда у них бывают проблемы с концентрацией и памятью. Если такие люди слышат в СМИ о диссоциативном расстройстве идентичности, да если еще потом работающий с ними психотерапевт задаст вопросы в этом направлении, то через некоторое время они полностью будут соответствовать критериям данного расстройства.
”При этом, - говорит Merckelbach, - ”то, что мы видим у этих людей - действительно расстройство. Они явно не симулянты и не ипохондрики, и у большой части из них в прошлом действительно были травмирующие переживания. Это говорит о том, что причиной расстройства не является травма сама по себе”. <А что же? Стоп-стоп, каким образом из одного следует другое? Может быть, тогда причиной перелома ноги не является происшествие, которое к нему привело?>
С другой стороны, упомянутая уязвимость пациентов в отношении данных расстройств тоже не объясняет их полностью, подчеркивает Merckelbach. Поэтому он и его коллеги добавляют еще один необходимый фактор - сон. Если здоровым людям подолгу не давать спать, то у них часто отмечаются странности восприятия. Кроме того, у людей с серьезными расстройствами сна сравнительно часто бывает симптомы диссоциации. И, наоборот, у многих психиатрических пациентов сон расстроен. Когда в ходе терапии сон улучшается, у половины из них исчезают жалобы на диссоциацию - таков результат исследования, выполненного в Маастрихтском университете. Merckelbach предполагает, что поэтому в некоторых случаях психологическая травма делает свой косвенный вклад в развитие диссоциативных расстройств. Люди, столкнувшиеся в жизни с чем-то очень неприятным, часто испытывают проблемы со сном. Если это продолжается достаточно долго, то следствием может быть диссоциативное расстройство идентичности. <То есть, чем раньше человеку, пережившему травмирующее событие, будет оказана помощь, тем легче будут последствия. Это известная информация.>
Почему сон?
Merckelbach с коллегами ищут объяснение диссоциативных расстройств в нарушении цикла сна и бодрствования: они делают пациентов более уязвимыми. <Очень хочется съязвить, что Меркельбах с коллегами именно это и делают.> ”Известно, что фильмы или телевизионные программы о людях с множественными личностями, а также наводящие вопросы психотерапевтов (”есть ли какая-то часть Вашей личности, с которой я еще не поговорил?”) могут заставить пациентов поверить в то, что, возможно, в них существует другая личность”. <А медицинские передачи и вопросы врача могут заставить пациентов поверить в то, что у них диабет, варикоз или другие заболевания - и принять меры для исцеления и сохранения качества жизни.>
”Мы предполагаем, что это обусловлено не излишней доверчивостью пациентов, а недостатком сна, который делает их доступными для подобной суггестии. В Англии было выполнено исследование на материале здоровых испытуемых, которым не давали спать в течение 24 часов. Когда им по истечении суток давали неправильную информацию, они принимали ее значительно быстрее, по сравнению с испытуемыми, которые хорошо выспались. Это хорошо объяснимо: нехватка сна сказывается прежде всего на функционировании префронтальной коры. А у нее есть одна важная функция: критически оценивать поступающую информацию”. <Доктор Меркельбах, ИДИТЕ СПАТЬ!>
Помимо повышенной склонности к суггестии, нарушенный ночной сон чреват двумя другими особенностями, которые присутствуют при диссоциативном расстройстве, поясняет Merckelbach. ”Речь идет о когнитивном эффекте, который выражается в ухудшении концентрации из-за недосыпа и снижении функционирования памяти, а также в множестве мелких ошибок. Но в некоторых случаях люди спят настолько плохо, что обстоятельства или лица, которые они в нормальном состоянии увидели бы во сне, появляются в состоянии бодрствования. <Флешбэки - еще один частый симптом посттравматического стресса. Явившись во сне, яркие воспоминания о травмирующем событии способно вызвать острую реакцию стресса.> Мы предполагаем, что причиной подобных эффектов является нарушение цикла сна и бодрствования, а диссоциация - последствие этого нарушения”. <Да, ПТСР и недосып - поддерживающие друг друга проблемы.>
Merckelbach вышел на след этого механизма после исследования американского ученого Watson, который обнаружил в группе студентов связь между недостатком сна и симптомами диссоциации. Он с успехом повторил исследование в Маастрихте на материале психиатрических пациентов. Но еще убедительнее оказалось недавнее исследование лечения около 200 пациентов в клинике, в которой особое внимание уделялось гигиене сна.
”Это было пациенты с посттравматическим стрессовым расстройством, выгоранием, наркозависимостью и депрессией, которые часто сочетаются с симптомами диссоциации. Было сделано очень многое, чтобы организовать для них качественный ночной отдых. Через 6-8 недель мы получили очень впечатляющие результаты: количество пациентов с сильно выраженными симптомами диссоциации уменьшилось вдвое”. <Возможно, самоконтроль у основной личности улучшился. Вопрос в том, ведет ли это к исцелению, или только поддерживает проблему в скрытом состоянии?>
Merckelbach убежден, что подлинной причиной диссоциации является нарушения ритма сна и бодрствования. Но что делать с тем, что 90% таких пациентов в детстве перенесли травмирующий опыт? ”Я не отрицаю, что у многих людей, столкнувшихся в детстве с травмирующими переживаниями, впоследствии появились симптомы диссоциации. Я только утверждаю, что травма действует опосредованно, в частности, через нарушение ритма сна и бодрствования, вызванное воспоминаниями о ней”. <Значит, проработка травмы может привести к улучшению и предотвратить дальнейшую травматизацию.>
Учитывая такой взгляд на механизм диссоциации, не приходится удивляться, что существующие способы лечения диссоциативных расстройств оказываются не очень успешными, продолжает Merckelbach. ”Сейчас психотерапевты прежде всего пытаются помочь пациентам проработать травмирующее переживание. До определенного уровня это работает, но эффект все-таки не очень впечатляющий. Поэтому я возлагаю надежды на продолжение исследований возможностей использования терапии сном, потому что я предполагаю, что она может дать хорошие результаты. Прав я или нет, покажут исследования”. <При этом ряд существующих исследований механизмов сна и травмы начисто игнорируются.>
Merckelbach также возлагает надежды на разработку лекарств, благоприятно влияющих на ритм сна и бодрствования. ”Уже сейчас на рынке есть лекарства, укорачивающие фазу быстрых движений глаз (REM-sleep). У травмированных людей нередко эта фаза оказывается более продолжительной и сопровождается многочисленными кошмарами. Мы надеемся, что, укоротив эту фазу сна, мы сможем избавить пациентов от ночных кошмаров”. <Это один из примеров такого игнорирования. По данным исследований, переработка травмирующих воспоминаний происходит именно в фазе быстрых движений глаз. На это, в частности, опирается метод ДПДГ (EMDR), суть которого заключается в имитации этого состояния при фокусировке сознания на травмирующем событии. Несмотря на то, что метод достаточно новый, его эффективность уже подтверждена многими исследованиями.>
Merckelbach рассказывает, что хотел бы повторить исследование на материале пациентов с диссоциативными расстройствами. Но собрать такое количество подобных пациентов - дело непростое…
Коллеги сомневаются
Renee Beer считает такое рассуждение коллег достаточно приемлемым. ”Но, с другой стороны, сочетание травмы и диссоциации вовсе не исключает, что глубинной причиной симптомов диссоциации может быть травма,” - говорит она. В целом, она не очень верит в то, что можно через разговор ”втянуть” человека в диссоциативное расстройство. ”Хороший психотерапевт следит за тем, чтобы не задавать наводящих, суггестивных, вопросов”.
В комментарии к статье на специализированном сайте коллега пишет: ”Знаю достаточное количество людей, которые спят лучше, а диссоциация при этом не исчезает. На мой взгляд, это несколько упрощенный подход…”.
”Понимаю, что будут критические замечания коллег,” - говорит Merckelbach. - ”Мы еще очень многого не знаем. А диссоциативные расстройства традиционно трудны для излечения. Здесь важна любая точка приложения усилий, а сон нам такую точку совершенно определенно дает”. <Несомненно, это важная точка приложения усилий. Остается надеяться, что эти усилия будут соответствовать критериям безопасности и эффективности.>
По материалам:
Zit er’n ander in je huid? Ga langer slapen. - NRC Handelsblad, 17.02.12, p. 19.
Slecht slapen oorzaak van dissociatie. - Internet (psy.nl), 23.02.12.
Источник МНИИП, перевод Елены Можаевой
То же на Фейсбуке: http://www.facebook.com/narr.ag.ru/posts/626628260709918
Пока что выкладываю исходную (критикуемую) статью (http://didrus.com/2013/09/28/множественная-личность-говорите-б/) с комментариями Люды Орел. Комментарии выделены цветом.
Множественная личность, говорите? - Больше спать!
<Больше спать, говорите? - Учить матчасть!>
Американские и нидерландские исследователи предлагают новую теорию диссоциации.
Знакомо ли Вам чувство, что в Вас как будто живет несколько личностей, или некто другой влез в Вашу физическую оболочку, или Вы ходите, как будто во сне, или все вокруг происходит, как в замедленном кино? Психологи связывают такие симптомы с диссоциацией: состоянием, в котором вы как бы отделены от собственного ”я” или находитесь за пределами окружающей реальности, когда не действуют связи между вашим восприятием, памятью и мышлением. Половина людей имеет опыт подобных разовых переживаний на каком-то этапе жизни. Вместе с тем, существуют люди, у которых подобные переживания случаются часто, и тогда уже речь идет о диссоциативном расстройстве. Среди психиатрических пациентов диссоциативные расстройства присутствует у 2-10%.
Диссоциативные расстройства бывают разные: это может быть деперсонализация (отделение от собственного ”я”) и диссоциативное расстройство идентичности, известное в прошлом как ”множественные личности”. Пациентам с диссоциативным расстройством идентичности кажется, что в их теле живут несколько личностей, и они время от времени ”перехватывают власть” друг у друга. В январе 2012 американские и нидерландские ученые выступили с новой теорией возникновения данных расстройств - они указывают на важную роль выраженной нехватки сна ( Current Directions in Psychological Science, Jan.31, 2012; см также Journal of Abnormal Psychology, 2012, vol. 121, No. 1 ).
В настоящее время подобные расстройства в значительной мере считаются следствием тяжелой психологической травмы в детском возрасте, например, сексуальных злоупотреблений со стороны взрослых. В таких случаях терапия направлена на проработку детской травмы. Но данная теория требует пересмотра - так считают авторы упомянутой работы. По их мнению, диссоциативные расстройства - по крайней мере, отчасти - имеют совершенно другую основу: у людей, чувствительных к данным расстройствам, соответствующие симптомы возникают под воздействием медиа и собственных психотерапевтов. <Даже пациенты обычных врачей часто начинают распознавать симптомы того или иного заболевания только _после_ диагностики или задумываются о своем состоянии, получив информацию из СМИ. Да, случаи «ложной тревоги» и врачебные ошибки бывают, но вообще-то своевременная диагностика и информирование спасло много жизней.> Кроме того, многие жалобы таких пациентов объясняются проблемами со сном, и пациентам будет больше пользы от восстановления ночного отдыха, чем от стандартной современной терапии. <Объясняются, да. Это очень частая ошибка атрибуции - объяснять причину через следствие. Нарушения сна - один из частых симптомов, указывающих на наличие посттравматического стресса. И да, они усугубляют проблему, поскольку именно во сне мозг прорабатывает травматический опыт. В то же время, травма - это как раз такой опыт, который психика не в состоянии переработать, Результатом этого становятся мучительные кошмары и избегание сна. Очень часто это состояние бывает невозможно преодолеть без помощи специалиста. Поэтому очень странно, в статье восстановление ночного сна противопоставляется «стандартной современной терапии».>
”Диссоциация - это механизм выживания, который позволяет людям жить со своей травмой… Через расщепление на несколько личностей или отделение себя через деперсонализацию люди бессознательно пытаются уйти от воспоминаний о травмирующих событиях,” - рассказывает один из авторов публикации профессор психологии Маастрихтского университета Harald Merckelbach. ”Но эту связь еще никто точно не показал”. Исследовать деперсонализацию очень трудно, признал Merckelbach. Часто неясно, было ли в реальности то самое ”причинное” злоупотребление или жестокое обращение. <Вот здесь невозможно не обратиться к теме маргинализации, бесправия детей и подростков относительно взрослых людей. Если бы взрослого человека изнасиловали или жестоко избили, и он не мог бы ни говорить об этом, ни обратиться в суд в течение ближайших 10 (к примеру) лет, ему потом тоже было бы очень трудно доказать кому-либо «реальность» того, что с ним произошло.> К тому же нередко мы имеем дело с сочетанием расстройств, у которых есть некоторые общие характеристики, и которые взаимно влияют друг на друга. <К сожалению, после тяжелой множественной психической травмы бывает именно так.>
А вот психотерапевт Renee Beer не согласна с Merckelbach. Она работает в Центре детской травмы ”Баскуле” - это клиника детской и подростковой психиатрии Амстердамского университета. Она видит пациентов с диссоциативными расстройствами на практике, и у всех из них в прошлом была травма. При этом неважно, была ли травма на самом деле, считает Beer. ”Психотерапевт всегда имеет дело с субъективной реальностью клиента, т.е. с тем, что ”живет” у него в голове - независимо от того, правда это или нет. Ведь именно это причиняет людям страдания”. <И все-таки, случаи сексуального и физического насилия по отношению к детям - это проблема не только «в голове», но и большая проблема в обществе.>
Новая теория Merckelbach с коллегами в значительно мере опирается на альтернативные объяснения, уже предложенные ранее другими учеными: некоторые люди от природы склонны к диссоциации. Нередко они обладают богатой фантазией, сильно чем-то увлекаются, легко входят в определенную роль, и иногда у них бывают проблемы с концентрацией и памятью. Если такие люди слышат в СМИ о диссоциативном расстройстве идентичности, да если еще потом работающий с ними психотерапевт задаст вопросы в этом направлении, то через некоторое время они полностью будут соответствовать критериям данного расстройства.
”При этом, - говорит Merckelbach, - ”то, что мы видим у этих людей - действительно расстройство. Они явно не симулянты и не ипохондрики, и у большой части из них в прошлом действительно были травмирующие переживания. Это говорит о том, что причиной расстройства не является травма сама по себе”. <А что же? Стоп-стоп, каким образом из одного следует другое? Может быть, тогда причиной перелома ноги не является происшествие, которое к нему привело?>
С другой стороны, упомянутая уязвимость пациентов в отношении данных расстройств тоже не объясняет их полностью, подчеркивает Merckelbach. Поэтому он и его коллеги добавляют еще один необходимый фактор - сон. Если здоровым людям подолгу не давать спать, то у них часто отмечаются странности восприятия. Кроме того, у людей с серьезными расстройствами сна сравнительно часто бывает симптомы диссоциации. И, наоборот, у многих психиатрических пациентов сон расстроен. Когда в ходе терапии сон улучшается, у половины из них исчезают жалобы на диссоциацию - таков результат исследования, выполненного в Маастрихтском университете. Merckelbach предполагает, что поэтому в некоторых случаях психологическая травма делает свой косвенный вклад в развитие диссоциативных расстройств. Люди, столкнувшиеся в жизни с чем-то очень неприятным, часто испытывают проблемы со сном. Если это продолжается достаточно долго, то следствием может быть диссоциативное расстройство идентичности. <То есть, чем раньше человеку, пережившему травмирующее событие, будет оказана помощь, тем легче будут последствия. Это известная информация.>
Почему сон?
Merckelbach с коллегами ищут объяснение диссоциативных расстройств в нарушении цикла сна и бодрствования: они делают пациентов более уязвимыми. <Очень хочется съязвить, что Меркельбах с коллегами именно это и делают.> ”Известно, что фильмы или телевизионные программы о людях с множественными личностями, а также наводящие вопросы психотерапевтов (”есть ли какая-то часть Вашей личности, с которой я еще не поговорил?”) могут заставить пациентов поверить в то, что, возможно, в них существует другая личность”. <А медицинские передачи и вопросы врача могут заставить пациентов поверить в то, что у них диабет, варикоз или другие заболевания - и принять меры для исцеления и сохранения качества жизни.>
”Мы предполагаем, что это обусловлено не излишней доверчивостью пациентов, а недостатком сна, который делает их доступными для подобной суггестии. В Англии было выполнено исследование на материале здоровых испытуемых, которым не давали спать в течение 24 часов. Когда им по истечении суток давали неправильную информацию, они принимали ее значительно быстрее, по сравнению с испытуемыми, которые хорошо выспались. Это хорошо объяснимо: нехватка сна сказывается прежде всего на функционировании префронтальной коры. А у нее есть одна важная функция: критически оценивать поступающую информацию”. <Доктор Меркельбах, ИДИТЕ СПАТЬ!>
Помимо повышенной склонности к суггестии, нарушенный ночной сон чреват двумя другими особенностями, которые присутствуют при диссоциативном расстройстве, поясняет Merckelbach. ”Речь идет о когнитивном эффекте, который выражается в ухудшении концентрации из-за недосыпа и снижении функционирования памяти, а также в множестве мелких ошибок. Но в некоторых случаях люди спят настолько плохо, что обстоятельства или лица, которые они в нормальном состоянии увидели бы во сне, появляются в состоянии бодрствования. <Флешбэки - еще один частый симптом посттравматического стресса. Явившись во сне, яркие воспоминания о травмирующем событии способно вызвать острую реакцию стресса.> Мы предполагаем, что причиной подобных эффектов является нарушение цикла сна и бодрствования, а диссоциация - последствие этого нарушения”. <Да, ПТСР и недосып - поддерживающие друг друга проблемы.>
Merckelbach вышел на след этого механизма после исследования американского ученого Watson, который обнаружил в группе студентов связь между недостатком сна и симптомами диссоциации. Он с успехом повторил исследование в Маастрихте на материале психиатрических пациентов. Но еще убедительнее оказалось недавнее исследование лечения около 200 пациентов в клинике, в которой особое внимание уделялось гигиене сна.
”Это было пациенты с посттравматическим стрессовым расстройством, выгоранием, наркозависимостью и депрессией, которые часто сочетаются с симптомами диссоциации. Было сделано очень многое, чтобы организовать для них качественный ночной отдых. Через 6-8 недель мы получили очень впечатляющие результаты: количество пациентов с сильно выраженными симптомами диссоциации уменьшилось вдвое”. <Возможно, самоконтроль у основной личности улучшился. Вопрос в том, ведет ли это к исцелению, или только поддерживает проблему в скрытом состоянии?>
Merckelbach убежден, что подлинной причиной диссоциации является нарушения ритма сна и бодрствования. Но что делать с тем, что 90% таких пациентов в детстве перенесли травмирующий опыт? ”Я не отрицаю, что у многих людей, столкнувшихся в детстве с травмирующими переживаниями, впоследствии появились симптомы диссоциации. Я только утверждаю, что травма действует опосредованно, в частности, через нарушение ритма сна и бодрствования, вызванное воспоминаниями о ней”. <Значит, проработка травмы может привести к улучшению и предотвратить дальнейшую травматизацию.>
Учитывая такой взгляд на механизм диссоциации, не приходится удивляться, что существующие способы лечения диссоциативных расстройств оказываются не очень успешными, продолжает Merckelbach. ”Сейчас психотерапевты прежде всего пытаются помочь пациентам проработать травмирующее переживание. До определенного уровня это работает, но эффект все-таки не очень впечатляющий. Поэтому я возлагаю надежды на продолжение исследований возможностей использования терапии сном, потому что я предполагаю, что она может дать хорошие результаты. Прав я или нет, покажут исследования”. <При этом ряд существующих исследований механизмов сна и травмы начисто игнорируются.>
Merckelbach также возлагает надежды на разработку лекарств, благоприятно влияющих на ритм сна и бодрствования. ”Уже сейчас на рынке есть лекарства, укорачивающие фазу быстрых движений глаз (REM-sleep). У травмированных людей нередко эта фаза оказывается более продолжительной и сопровождается многочисленными кошмарами. Мы надеемся, что, укоротив эту фазу сна, мы сможем избавить пациентов от ночных кошмаров”. <Это один из примеров такого игнорирования. По данным исследований, переработка травмирующих воспоминаний происходит именно в фазе быстрых движений глаз. На это, в частности, опирается метод ДПДГ (EMDR), суть которого заключается в имитации этого состояния при фокусировке сознания на травмирующем событии. Несмотря на то, что метод достаточно новый, его эффективность уже подтверждена многими исследованиями.>
Merckelbach рассказывает, что хотел бы повторить исследование на материале пациентов с диссоциативными расстройствами. Но собрать такое количество подобных пациентов - дело непростое…
Коллеги сомневаются
Renee Beer считает такое рассуждение коллег достаточно приемлемым. ”Но, с другой стороны, сочетание травмы и диссоциации вовсе не исключает, что глубинной причиной симптомов диссоциации может быть травма,” - говорит она. В целом, она не очень верит в то, что можно через разговор ”втянуть” человека в диссоциативное расстройство. ”Хороший психотерапевт следит за тем, чтобы не задавать наводящих, суггестивных, вопросов”.
В комментарии к статье на специализированном сайте коллега пишет: ”Знаю достаточное количество людей, которые спят лучше, а диссоциация при этом не исчезает. На мой взгляд, это несколько упрощенный подход…”.
”Понимаю, что будут критические замечания коллег,” - говорит Merckelbach. - ”Мы еще очень многого не знаем. А диссоциативные расстройства традиционно трудны для излечения. Здесь важна любая точка приложения усилий, а сон нам такую точку совершенно определенно дает”. <Несомненно, это важная точка приложения усилий. Остается надеяться, что эти усилия будут соответствовать критериям безопасности и эффективности.>
По материалам:
Zit er’n ander in je huid? Ga langer slapen. - NRC Handelsblad, 17.02.12, p. 19.
Slecht slapen oorzaak van dissociatie. - Internet (psy.nl), 23.02.12.
Источник МНИИП, перевод Елены Можаевой
То же на Фейсбуке: http://www.facebook.com/narr.ag.ru/posts/626628260709918