Кинопремьера на планете Плюк
Какие же мы все «кю»…
Вышедший на экраны мультфильм «Ку! Кин-Дза-Дза» уже разочаровал тех, кто успел его посмотреть. Просто от фильма ждали большего, чем простое повторение прежнего сюжета «с современными вариациями».
В ту пору, когда самую первую «Кин-Дза-Дзу» ещё только начинали снимать, - а было это аж во времена позднего Брежнева, - сюжет был куда как более крутой, чем получился в фильме.
Например, в «Кин-Дза-Дзе» был персонаж, который произносил знаменитую фразу: «Я скажу всем, до чего довёл планету этот фигляр Пэ-Жэ. Пацаки чатланам на голову сели!» Так вот: в оригинальном сценарии его роль куда более важна. Там этого незадачливого эцилопа звали Кырр. И он, разозлившись на наглых пацаков, решил транклюкировать негодяя Пэ-Жэ. Он взорвал шар с «последним выдохом», устроил революцию, и все стали называть его «папа Кырр». В сцене с «последним эцихом» герои встречаются уже не с Кырром, а с Пэ-Жэ, которого самого посадили в железный ящик...
Понятно, что в брежневско-андроповско-черненковские времена такие «фантастические» намёки не приветствовались, и сценарий пришлось кардинально переработать.
Но ведь то было давно. И ничто не мешало Георгию Данелия сейчас снять не римейк фильма, а полноценное продолжение, с новыми героями и новыми реалиями. Ничего себе такой боевичок можно было свалять… да ещё и с философско-политическим подтекстом.
Но ничего подобного зрители не уведели. Почему - Бог весть. Вряд ли Данелия засмущался возможности неприличных аллюзий между Пэ-Жэ и… ну да ладно, не будем подозревать мастера. Глянем глубже…
Начнем с простого факта: новая «Кин-Дза-Дза» - это не продолжение, а римейк. Место прораба дяди Вовы занял знаменитый виолончелист Вова Чижов, а «скрипача» Гедевана - провинциальный ди-джей Толя Царапкин.
Аборигены-плюкане в мультике переменились внешне и перестали быть похожими на людей, зато земляне (вот главная метаморфоза!) изменились внутренне. По своему образу действий они оказались такими же меркантильными подлецами, как их спутники из «первой серии». Чего стоит хотя бы презрение всемирно известного Чижова к провинциалу Царапкину; совершенно в духе общества с цветовой дифференциацией штанов (или пиджаков, или партбилетов- не суть важно).
Между прочим, первая «Кин-Дза-Дза» была построена на одном простом приёме: авторы везде слегка изменяют внешнюю форму проявления общественных отношений. В самом деле, никто ведь не удивляется, когда крестьянин в историческом кино снимает шапку перед помещиком? Никому не кажется странным, когда газпромовская челядь спешит распахнуть двери лимузина перед персоной своего босса? Почему же два раза «ку» с приседаниями и прихлопыванием кажется верхом нелепости? Это ведь просто дело привычки, как руку к козырьку поднести…
Впрочем, пацак Толик не шибко возмущается плюканскими нравами и даже проявляет коммерческий талант, достойный любого чатланина. К концу картины у молодого ди-джея-реформатора уже возникает план бартерной сделки - тонны кэ-цэ в обмен на технологию производства гравицапы. Если сделка осуществится, то Вексельберги и Абрамовичи с Дерипасками умрут от зависти.
Становится даже не совсем понятно, зачем было автору спасать героев из мира, в котором они могут так хорошо прижиться.
А ведь первая «Кин-Дза-Дза» была фильмом о нежелании тогдашних «совков»-землян походить на «господ»-чатлан, Пэ-Жэ, эцилопов и прочих. Главными героями двигал именно отказ принять мораль планеты Плюк, что и требовало от них явно не-чатланских качеств - нежелания подличать, чувства товарищества, способности к самопожертвованию. Этими качествами были наделены и Гедеван, и дядя Вова; потому, собственно, они и оказались «инопланетянами» на Плюке.
Но то было тридцать лет назад. Наши современники в плюканскую действительность вполне вписались. Грустно это. Но, может, именно это чувство и хотел вызвать в нас Данелия, может, надеялся втайне, что, взглянув на «новых героев», мы спросим себя: как может нормальный пацак стать таким «кю» (то есть дерьмом)…
Народный политолог