Реклама всякого хлама (как претензия Пелевину)
Я ещё помню 99-й год в Санкт-Петербурге. Я помню это время и в Москве, но там уже всё было. А в Питере поломанный асфальт тротуаров (родственники городских чиновников ещё не открыли заводы по производству тротуарной плитки), плохо освещённые улицы, стальные ларьки с решётчатыми прорезями и разнообразием алкогольной продукции (родственники ещё не наладили выпуск «светлых павильонов», а те чьи это родственники, ещё не меняли каждые полтора года нормативы о том, как именно павильон должен выглядеть), тёмные подворотни, анонимные кафе и магазины на Ваське, представляете, совсем без вывесок и рекламы. И всё вокруг было серое и желало яркого, красочного! Богемка просто не выдерживала, вот как на этом фото:
Это уже в начале двухтысячных выросло поколение пиарщиков, прочитавших «Generation П», отчасти принявших всё, что писал Пелевин всерьёз, отчасти глумящихся над заказчиком (который обычно Виктора Олеговича не читал), развернувших рулон книжного постмодернизма на стенах реальности, скрепив клеем цинизма вторичности, в интерьерах постпостмодернизма.
А тогда ко мне в гости из Е-бурга приехал Данила Ситников. У метро Василеостровская ещё шуршал по выходным блошиный рынок, мы шли мимо и Ситников внезапно остановился. Я спросил почему, а он показал мне на двух бомжей. Я, краем глаза, видел, что они ссорятся из-за пивной бутылки, но не заметил того, что бросилось в глаза Ситникову - они интеллигентно ругались на хорошем английском языке. Почти дрались уже, но как джентльмены. Чисто питерская, конечно, жанровая сценка.
Но всё это великолепие Северной столицы было ещё почти не тронуто наружной рекламой. Ну конечно, вопиющие примеры были, вроде агентства недвижимости «Икстлан». Огромная надпись с этим мифическим географическим названием из третьей книги Кастанеды украшала высокий старый дом напротив стадиона Петровский. Но я-то Карлоса читал! Я-то помнил, что Икстлан это некое место, куда всю жизнь стремится Дон Хенаро, давно сознавая, что больше никогда туда не попадёт. Если проще - несбыточная цель. Клиенты агентства, видимо не все читали Кастанеду, когда оно лопнуло, осталось несколько сотен попавших на деньги. Вот интересно, уезжая из Екатеринбурга, я видел на каждом подъезде рекламку агентства недвижимости «Нагваль». Понятно, оно тоже лопнуло, ведь если переводить этот кастанедовский термин на бытовой язык, то в отличие от тоналя, который означает всё материальное, нагваль то как раз то, чего в натуре и нет. Это вот что за явление? Мошенники, читавшие Кастанеду, пытались огородить от опасности других читателей Карлоса?
Но вот не считая цитаты из того, кого как раз переводил и часто цитировал в своих литературных компиляциях Пелевин, рекламы-то в Питере почти и не было. Чем и пользовался екатеринбургский художник Ситников прямо по ходу движения. Идём бывало по Удельной, Ситников заходит в магазинчик сантехнических изделий, очаровывает его хозяина, и нанимается за триста долларов изготовить вывеску, да ещё и высокохудожественную. Договор составляет прямо за пять минут, владелец магазина остаётся ошарашенный счастливой мыслью о том, что уже послезавтра у него будет модная и недорогая вывеска. А ситников выходит с контрактом, покупает на строительном рынке кусок пластика и клейкую плёнку, несёт её на плоттер за углом на петроградке, вот вывеска и готова. Яркая! Соседние ларьки губы от зависти кусают, а тут опять Данила с коммерчески-художественными услугами!
Ситников видел Петербург в этом ракурсе, как огромное непаханое поле. Но погорел на собственных картинах, которые сдал в какую-то уважаемую галерею, а потом не мог выцарапать пару лет, ни картины свои, ни деньги (а может так и не выцарапал, я уже не помню). Что касается рекламы, в Питере и сейчас не так уж благополучно, но наебать (а какой другой литературный термин подходит, по вашему?) художника в культурной столице, умеют уже давно. Многовековой опыт.
Но уже году к 2002-му Культурная столица начала обрастать пелевинскими «паркостейнеламентами», вроде какой-то мази, что рекламировали в интеллигентном петербургском метрополитене надписью - «АХ, УдИвиТЕЛЬНОЕ средство!».
А там уже пошло-поехало. Стыдились бы, Виктор Олегович! Получается, за что боролись, на то и напоролись.
Это уже в начале двухтысячных выросло поколение пиарщиков, прочитавших «Generation П», отчасти принявших всё, что писал Пелевин всерьёз, отчасти глумящихся над заказчиком (который обычно Виктора Олеговича не читал), развернувших рулон книжного постмодернизма на стенах реальности, скрепив клеем цинизма вторичности, в интерьерах постпостмодернизма.
А тогда ко мне в гости из Е-бурга приехал Данила Ситников. У метро Василеостровская ещё шуршал по выходным блошиный рынок, мы шли мимо и Ситников внезапно остановился. Я спросил почему, а он показал мне на двух бомжей. Я, краем глаза, видел, что они ссорятся из-за пивной бутылки, но не заметил того, что бросилось в глаза Ситникову - они интеллигентно ругались на хорошем английском языке. Почти дрались уже, но как джентльмены. Чисто питерская, конечно, жанровая сценка.
Но всё это великолепие Северной столицы было ещё почти не тронуто наружной рекламой. Ну конечно, вопиющие примеры были, вроде агентства недвижимости «Икстлан». Огромная надпись с этим мифическим географическим названием из третьей книги Кастанеды украшала высокий старый дом напротив стадиона Петровский. Но я-то Карлоса читал! Я-то помнил, что Икстлан это некое место, куда всю жизнь стремится Дон Хенаро, давно сознавая, что больше никогда туда не попадёт. Если проще - несбыточная цель. Клиенты агентства, видимо не все читали Кастанеду, когда оно лопнуло, осталось несколько сотен попавших на деньги. Вот интересно, уезжая из Екатеринбурга, я видел на каждом подъезде рекламку агентства недвижимости «Нагваль». Понятно, оно тоже лопнуло, ведь если переводить этот кастанедовский термин на бытовой язык, то в отличие от тоналя, который означает всё материальное, нагваль то как раз то, чего в натуре и нет. Это вот что за явление? Мошенники, читавшие Кастанеду, пытались огородить от опасности других читателей Карлоса?
Но вот не считая цитаты из того, кого как раз переводил и часто цитировал в своих литературных компиляциях Пелевин, рекламы-то в Питере почти и не было. Чем и пользовался екатеринбургский художник Ситников прямо по ходу движения. Идём бывало по Удельной, Ситников заходит в магазинчик сантехнических изделий, очаровывает его хозяина, и нанимается за триста долларов изготовить вывеску, да ещё и высокохудожественную. Договор составляет прямо за пять минут, владелец магазина остаётся ошарашенный счастливой мыслью о том, что уже послезавтра у него будет модная и недорогая вывеска. А ситников выходит с контрактом, покупает на строительном рынке кусок пластика и клейкую плёнку, несёт её на плоттер за углом на петроградке, вот вывеска и готова. Яркая! Соседние ларьки губы от зависти кусают, а тут опять Данила с коммерчески-художественными услугами!
Ситников видел Петербург в этом ракурсе, как огромное непаханое поле. Но погорел на собственных картинах, которые сдал в какую-то уважаемую галерею, а потом не мог выцарапать пару лет, ни картины свои, ни деньги (а может так и не выцарапал, я уже не помню). Что касается рекламы, в Питере и сейчас не так уж благополучно, но наебать (а какой другой литературный термин подходит, по вашему?) художника в культурной столице, умеют уже давно. Многовековой опыт.
Но уже году к 2002-му Культурная столица начала обрастать пелевинскими «паркостейнеламентами», вроде какой-то мази, что рекламировали в интеллигентном петербургском метрополитене надписью - «АХ, УдИвиТЕЛЬНОЕ средство!».
А там уже пошло-поехало. Стыдились бы, Виктор Олегович! Получается, за что боролись, на то и напоролись.