Три дерева
Символ трех деревьев на портретах Комитаса, возможно, является отсылкой к Голгофе, к трем крестам, на одном из которых был распят Иисус Христос и выступают символом мученичества Комитаса. Превращение крестов, или столбов, в образе деревьев как будто трансформируют символ гибели в символ жизни, преодолевая смерть. Советская действительность требовала маскировки такого религиозного символа. Предположение о значении трех деревьев не имеет фактологической базы, является ассоциативным.Некие три вертикальные линии можно видеть на эскизах Тадевосяна, но на законченной картине они отсутствуют.
Тадевосян, эскиз
Ерванд Кочар
Этот портрет мы уже разбирали. Публикую, чтобы отметить, что тут тоже три дерева.
Наиболее выразителен и развит этот символ у Григора Ханджяна в иллюстрациях к поэме “Несмолкаемая колокольня” Паруйра Севака.
Григор Ханджян
На утраченном рисунке Вагаршака Арамяна три дерева превращены в три столба. Возможно, их трудно заметить на рисунке сразу. Сложная оригинальная композиция захватывает внимание зрителя, отвлекая от них.
Вагаршак Арамян
Комитас отодвинул занавес и глядится в зеркало, в странной раме, превосходящей его по размеру. Распахнуто окно. Снаружи спиной к Комитасу стоит женщина, которая тоже глядится в зеркало. В окне разбито стекло. Где-то далеко за окном стоят три столба. На окне пять металлических шаров.Иллюстрации Григора Ханджяна вошли в число наиболее известных портретов Комитаса. Наиболее сильное впечатление производит пара рисунков”Греза” и “Геноцид”, связанных темой и композицией:
Ханджян
На рисунке “Греза” мы видим юного Комитаса, прислонившегося к дереву. За его спиной мы видим деревенских поющих девушек. У них за спиной три старых дерева. Перед ними - два тонких молодых деревца. На рисунке “Егерн” обезумевший от горя Комитас бежит по пустыни, усыпанной павшими. На рисунке нет ни одного деревца, нет ни травинки. И хотя по облику Комитаса мы понимаем, что прошло много лет с тех пор, как он прислушивался к деревенским песням, создается невольное впечатление, что это те самые девушки, а возможно уже их дети.Три старых дерева появятся в серии иллюстраций Ханджяна еще раз.
Григор Ханджян “Берлин-Крунк” бумага. гуашь 65x53,5,2 см
Григор Ханджян “Берлин-Крунк” бумага. гуашь 65x53,5,2 см
Изображение антропоморфно. Деревья напоминают человеческие фигуры с воздетыми вверх руками. А теперь рассмотрим эти рисунки в ином ракурсе. Каждый из них двойной - изображение нанесено на обе стороны листа.Изображение Комитаса с рисунка “Егерн” стало одним из самых знаковых в иконографии композитора. Силуэт бегущего с заломанными руками Комитаса был растиражирован, воспроизводился в чеканке, на дереве, в печатных изделиях. Его можно было встретить во многих армянских домах.Именно это изображение можно назвать первой иконой Комитаса.Образ, наполненный переживанием великой трагедии, был близок армянскому народу, воплощал непроявленные эмоции, помогал людям найти обратную связь, ответ на их собственные переживания. Ханджяновский образ Комитаса явился важным социально-культурным явлением, так как взял на себя высокую терапевтическую миссию невысказанной народом скорби.
Вероятно, портрет существует в двух вариантах, или же ныне известная картина реставрировалась, в результате чего были утрачены деревья.
Тадевосян, эскиз
Ерванд Кочар
Этот портрет мы уже разбирали. Публикую, чтобы отметить, что тут тоже три дерева.
Наиболее выразителен и развит этот символ у Григора Ханджяна в иллюстрациях к поэме “Несмолкаемая колокольня” Паруйра Севака.
Григор Ханджян
На утраченном рисунке Вагаршака Арамяна три дерева превращены в три столба. Возможно, их трудно заметить на рисунке сразу. Сложная оригинальная композиция захватывает внимание зрителя, отвлекая от них.
Вагаршак Арамян
Комитас отодвинул занавес и глядится в зеркало, в странной раме, превосходящей его по размеру. Распахнуто окно. Снаружи спиной к Комитасу стоит женщина, которая тоже глядится в зеркало. В окне разбито стекло. Где-то далеко за окном стоят три столба. На окне пять металлических шаров.Иллюстрации Григора Ханджяна вошли в число наиболее известных портретов Комитаса. Наиболее сильное впечатление производит пара рисунков”Греза” и “Геноцид”, связанных темой и композицией:
Ханджян
На рисунке “Греза” мы видим юного Комитаса, прислонившегося к дереву. За его спиной мы видим деревенских поющих девушек. У них за спиной три старых дерева. Перед ними - два тонких молодых деревца. На рисунке “Егерн” обезумевший от горя Комитас бежит по пустыни, усыпанной павшими. На рисунке нет ни одного деревца, нет ни травинки. И хотя по облику Комитаса мы понимаем, что прошло много лет с тех пор, как он прислушивался к деревенским песням, создается невольное впечатление, что это те самые девушки, а возможно уже их дети.Три старых дерева появятся в серии иллюстраций Ханджяна еще раз.
Григор Ханджян “Берлин-Крунк” бумага. гуашь 65x53,5,2 см
Григор Ханджян “Берлин-Крунк” бумага. гуашь 65x53,5,2 см
Изображение антропоморфно. Деревья напоминают человеческие фигуры с воздетыми вверх руками. А теперь рассмотрим эти рисунки в ином ракурсе. Каждый из них двойной - изображение нанесено на обе стороны листа.Изображение Комитаса с рисунка “Егерн” стало одним из самых знаковых в иконографии композитора. Силуэт бегущего с заломанными руками Комитаса был растиражирован, воспроизводился в чеканке, на дереве, в печатных изделиях. Его можно было встретить во многих армянских домах.Именно это изображение можно назвать первой иконой Комитаса.Образ, наполненный переживанием великой трагедии, был близок армянскому народу, воплощал непроявленные эмоции, помогал людям найти обратную связь, ответ на их собственные переживания. Ханджяновский образ Комитаса явился важным социально-культурным явлением, так как взял на себя высокую терапевтическую миссию невысказанной народом скорби.
Вероятно, портрет существует в двух вариантах, или же ныне известная картина реставрировалась, в результате чего были утрачены деревья.