Нерождественская история -- несколько важных пояснений
Оригинал взят у ludmilapsyholog в Нерождественская история -- несколько важных пояснений
Поняла по комментам, что требуются некоторые разъяснения, поскольку не все в теме.
Вынесу сюда несколько своих ответов на самые частые вопросы/заблуждения.
И хотелось бы некоторой корректировки тона обсуждения и высказываемых гипотез.
1. Я уверена, что ни опека, ни директор дд не вымогают денег, не кладут в карман подушевое финансирование и спонсорскую помощь, не претендуют на жилье девочки и вообще ничего такого.
Давайте эти темы не развивать, претензии к этим специалистам совершенно не этого толка.
Я уверена, что в финансовом отношении это совершенно порядочные люди.
2. Нет, они не фашисты, не бездушные монстры и не злонамеренные мучители детей и кандидатов. Они сами искренне уверены, что защищают интересы ребенка.
Проблема в том, что они считают очень серьезным риском "а вдруг она не справится", но совсем не считают проблемой, если Надя проведет всю жизнь в казенном доме. Статус-кво они считают нормальным положением дел, не требующим действий с их стороны. А вот изменение статуса-кво, принятие решения -- это да, это серьезно, тут надо сто раз подумать и подстраховаться.
Это общая беда всей системы защиты прав детей сирот -- у нас РЕБЕНОК В УЧРЕЖДЕНИИ СЧИТАЕТСЯ УСТРОЕННЫМ. Ни сотрудники учреждений, ни сотрудники опек в большинстве своем не знают или не хотят знать и понимать, насколько мучительно и вредно для ребенка пребывание в казенном доме -- даже таком прекрасно обустроенном, как в Ивангороде.
И это не только их вина, так было устроено десятилетиями.
В том числе это и моя личная вина, потому что, например, Елену Викторовну я обучала на курсах, и старалась до нее донести, ЧТО делает учреждение, самое распрекрасное, с ребенком, но не смогла. Плохо доносила, видимо.
3. Насчет "вызвала/не вызвала доверие". Смотрите, как устроено. Вот вы директор (или сотрудник опеки). К вам приезжает человек какой-то и хочет взять ребенка. Вы его видите в первый раз в жизни, его и его бумажки. А ребенок сложный. Да конечно, у вас не возникает доверия. И не должно возникать. У вас просто нет ни времени, ни возможности, ни инструментов чтобы убедиться, что ему можно доверять.
Именно поэтому задача оценки кандидата возложена на ОПЕКУ ПО МЕСТУ ЖИТЕЛЬСТВА. Она может установить доверительный контакт, пообщаться, посетить дома, направить учиться, направить к психологу.
На самом деле и у этой опеки времени и инструментов мало, вот поэтому я и сторонник профессиональных служб по устройству, где бы с кандидатами работали неформально, имея для этого время и необходимые знания-умения. Но сейчас их почти нигде нет, а есть опеки, которым приходится как-то справляться, кроме всей прочей их работы. И это, еще раз подчеркиваю, всегда ООиП по месту жительства кандидата. Это их работа.
И если они выдали положительное заключение, да еще дважды, значит, и жилье, и материальное обеспечение и мотивация, и уровень готовности кандидата их устроили. Они профессионалы, давайте не будем воображать, что мы тут в комментах лучше оценим, сможет ли Наталья покормить детей.
Работа же опеки со стороны ребенка -- проверить заключение коллег на предмет соответствия закону, рассказать кандидату о ребенке, дать направление на знакомство, правильно оформить бумаги -- и все.
Их доверие или недоверие лично кандидату вообще не имеет значения, и это правильно. Потому что при поверхностном знакомстве оценка не может быть взвешенной и грамотной, это всегда проекции. У одного из участников диалога болит зуб -- и вот уже готово "недоверие". Кому-то не нравятся молодые, кому-то незамужние, кому-то многодетные, кому-то педагоги, кому-то православные, кому-то рыжие или в очках, или все наоборот. Поскольку при таком общении невозможно отделить свои проекции от объективной оценки, закон от этой обязанности ООиП ребенка избавляет, что вполне разумно. Они должны довериться мнению коллег.
И поверьте, мы не стали бы затевать скандала, если бы вчера, получив сообщение о том, что опека Горно-Алтайска повторно, по просьбе коллег, все проверила, все взвесила и выдала положительное заключение Наталье, специалисты Кингисеппа сказали бы: прекрасно, высылайте новое заключение, мы его смотрим, потом нам нужно 3 дня на подготовку документов Нади, и приезжайте. Все было бы тихо и мирно.
Однако любые собирания "опекунских советов" неизвестно когда и прочие попытки оценивать кандидата вместо выполнения положенных по закону действий являются препятствием для семейного устройства ребенка.
4. ОК, хорошо, пусть мы имеем дело с ну очень неравнодушными и отвественными людьми, которые так болеют за ребенка, что хотят подстраховаться. Для этого у них есть как раз 15 дней, предусмотренных законом. В нашем случае за это время не было сделано вообще ничего, ну, да ладно. Допустим, не успели. И готовы ради большей уверенности в благополучии ребенка даже подставиться с нарушением закона и понести ответственность. Это не снимает претензий, но можно понять и уважать по-челевечески.
Каковы тогда ожидаемые действия опеки ребенка, чтобы, имея в распоряжении непродолжительное время, постараться все же оценить серьезность намерений кандидата и его способность помочь ребенку?
Это могут быть
- конкретные уточняющие вопросы опеке по месту жительства.
Ну, например, ребенок, за которым приехали -- колясочник, тогда уместен вопрос: приспособлена ли квартира и подъезд для коляски, и если нет, какие на этот счет есть планы и возможности. Оттуда отвечают: да, там в квартире широкие проемы, в подъезде пандуса пока нет, но мы уже обратились к местным властям, обещали за месяц сделать. Или он астматик, и тогда вопросы: как там с домашними животными, коврами, открытыми книгами, быстро ли приезжает "Скорая"?
Однако, как я ни старалась, я не услышала, на какие именно вопросы специалистам Кингисеппа хотелось бы получить ответ в дополнительном акте обследования жилья. Ничего, кроме абстрактного "за ней нужен постоянный присмотр" и "это очень тяжелый ребенок". Возникает вопрос, как можно оценить пригодность кандидата и его жилья, если у тебя нет критериев пригодности? И зачем тогда вообще оценивать?
- общение с самим кандидатом на темы: как он планирует лечение и обучение ребенка, какие по его месту жительства есть для этого возможности, где он уже был и что узнал, кто обещал помочь и т.п.
Это ровно то, чем занималась с Натальей я, когда меня "Отказники" попросили побеседовать, прежде чем обещать поддержку. Ведь разумные опасения: молодая мама, третий ребенок, что, если просто поддалась эмоциям и плохо себе представляет, во что ввязывается?
Я два часа общалась, спрашивала, уточняла, наблюдала, как Наталья общается с Аней, и составила свое экспертное мнение.
То же могли при желании сделать сотрудники опеки, чтобы успокоиться. Для этого мы и написали план реабилитации ребенка, для этого Наталья собрала письма поддержки. Но все это никого не заинтересовало.
- обращение к экспертам. Специалисты опеки не обязаны сами уметь вести такие беседы, и времени у них может не быть. Это нормально. В этом случае можно попросить кандидата побеседовать с экспертом, и потом послушать эксперта. Кандидат, конечно, по закону может отказаться, но обычно людям самим интересно и они готовы разговаривать. Частично нечто подобное имело место в беседах Натальи с директором детского дома.
Однако обращение к экспертам имеет свои условия: они должны быть независимы и не заинтересованы в ситуации. И слушать надо не одного эксперта, а хотя бы двух с разными точками зрения. То есть директор детского дома как единственный эксперт (со мной связаться не захотели, к другому эксперту не направили) , чье мнение принимается как истина в последней инстанции -- это уж точно не вариант.
Возникает вопрос: зачем было брать на себя не предусмотренные законом функции оценки возможностей кандидата, если в реальности никакой оценки делать не хотят и/или не умеют?
5. Почему решили обращаться к общественности и разумно ли это.
Честное слово, скандал в прессе -- это ну очень нежелательный для всех участников сценарий.
Это дико время- и энергозатратно, это трепка нервов, это риск, что будут обижены люди, это разрушение рабочих контактов, это часто более вульгарное представление проблем в общественном сознании (опеки-монстры или приемные родители -- скандалисты и попрошайки), это эскалация нового обмена жалобами и обвинениями.
Все это очень плохо.
Но.
Только в комментах к предыдущей записи десятки примеров аналогичных мытарств приемных родителей, у многих из которых не было такой "группы поддержки", каую смогла найти для себя Наталья. Обычно в процессе все кипят гневом, а потом, если ребенка удается вырвать, погружаются в заботы о нем, и история повторяется с новым кандидатом.
Наталья приняла решение обнародовать свою ситуацию прямо в "горячей" стадии. Чтобы были сделаны выводы всеми заинтересованными сторонами. Чтобы кому-то после нее было легче. Чтобы быстрее забрать Надю.
Это ее решение, ее риски, наше с коллегами дело -- ей в этом помочь. И спасибо всем, кто тоже откликнулся на просьбу о помощи. Тут без помощи очень трудно справиться.
Мы очень постараемся удержать дискуссию в рамках обсуждения проблем, а не личностей, в рамках поиска решений, а не истерики и собирания угольев на головы.
Очень надеюсь, что в этом все нам помогут, и журналисты, и комментаторы, и вовлеченные ведомства.
Я от всей души надеюсь, что у коллег из Кингисеппа хватит мудрости и профессионального мужества не продолжать войну, а принять наконец решение, то или иное, и выполнить свою работу. В этом случае я точно также широко расскажу об этом, как вынуждена была рассказать о действиях менее мудрых и профессиональных.
И просьба: если вы перепостили предыдущее сообщение и считаете то, что написано здесь, полезными пояснениями для вашей аудитории, пожалуйста, разместите у себя этот текст тоже.
Поняла по комментам, что требуются некоторые разъяснения, поскольку не все в теме.
Вынесу сюда несколько своих ответов на самые частые вопросы/заблуждения.
И хотелось бы некоторой корректировки тона обсуждения и высказываемых гипотез.
1. Я уверена, что ни опека, ни директор дд не вымогают денег, не кладут в карман подушевое финансирование и спонсорскую помощь, не претендуют на жилье девочки и вообще ничего такого.
Давайте эти темы не развивать, претензии к этим специалистам совершенно не этого толка.
Я уверена, что в финансовом отношении это совершенно порядочные люди.
2. Нет, они не фашисты, не бездушные монстры и не злонамеренные мучители детей и кандидатов. Они сами искренне уверены, что защищают интересы ребенка.
Проблема в том, что они считают очень серьезным риском "а вдруг она не справится", но совсем не считают проблемой, если Надя проведет всю жизнь в казенном доме. Статус-кво они считают нормальным положением дел, не требующим действий с их стороны. А вот изменение статуса-кво, принятие решения -- это да, это серьезно, тут надо сто раз подумать и подстраховаться.
Это общая беда всей системы защиты прав детей сирот -- у нас РЕБЕНОК В УЧРЕЖДЕНИИ СЧИТАЕТСЯ УСТРОЕННЫМ. Ни сотрудники учреждений, ни сотрудники опек в большинстве своем не знают или не хотят знать и понимать, насколько мучительно и вредно для ребенка пребывание в казенном доме -- даже таком прекрасно обустроенном, как в Ивангороде.
И это не только их вина, так было устроено десятилетиями.
В том числе это и моя личная вина, потому что, например, Елену Викторовну я обучала на курсах, и старалась до нее донести, ЧТО делает учреждение, самое распрекрасное, с ребенком, но не смогла. Плохо доносила, видимо.
3. Насчет "вызвала/не вызвала доверие". Смотрите, как устроено. Вот вы директор (или сотрудник опеки). К вам приезжает человек какой-то и хочет взять ребенка. Вы его видите в первый раз в жизни, его и его бумажки. А ребенок сложный. Да конечно, у вас не возникает доверия. И не должно возникать. У вас просто нет ни времени, ни возможности, ни инструментов чтобы убедиться, что ему можно доверять.
Именно поэтому задача оценки кандидата возложена на ОПЕКУ ПО МЕСТУ ЖИТЕЛЬСТВА. Она может установить доверительный контакт, пообщаться, посетить дома, направить учиться, направить к психологу.
На самом деле и у этой опеки времени и инструментов мало, вот поэтому я и сторонник профессиональных служб по устройству, где бы с кандидатами работали неформально, имея для этого время и необходимые знания-умения. Но сейчас их почти нигде нет, а есть опеки, которым приходится как-то справляться, кроме всей прочей их работы. И это, еще раз подчеркиваю, всегда ООиП по месту жительства кандидата. Это их работа.
И если они выдали положительное заключение, да еще дважды, значит, и жилье, и материальное обеспечение и мотивация, и уровень готовности кандидата их устроили. Они профессионалы, давайте не будем воображать, что мы тут в комментах лучше оценим, сможет ли Наталья покормить детей.
Работа же опеки со стороны ребенка -- проверить заключение коллег на предмет соответствия закону, рассказать кандидату о ребенке, дать направление на знакомство, правильно оформить бумаги -- и все.
Их доверие или недоверие лично кандидату вообще не имеет значения, и это правильно. Потому что при поверхностном знакомстве оценка не может быть взвешенной и грамотной, это всегда проекции. У одного из участников диалога болит зуб -- и вот уже готово "недоверие". Кому-то не нравятся молодые, кому-то незамужние, кому-то многодетные, кому-то педагоги, кому-то православные, кому-то рыжие или в очках, или все наоборот. Поскольку при таком общении невозможно отделить свои проекции от объективной оценки, закон от этой обязанности ООиП ребенка избавляет, что вполне разумно. Они должны довериться мнению коллег.
И поверьте, мы не стали бы затевать скандала, если бы вчера, получив сообщение о том, что опека Горно-Алтайска повторно, по просьбе коллег, все проверила, все взвесила и выдала положительное заключение Наталье, специалисты Кингисеппа сказали бы: прекрасно, высылайте новое заключение, мы его смотрим, потом нам нужно 3 дня на подготовку документов Нади, и приезжайте. Все было бы тихо и мирно.
Однако любые собирания "опекунских советов" неизвестно когда и прочие попытки оценивать кандидата вместо выполнения положенных по закону действий являются препятствием для семейного устройства ребенка.
4. ОК, хорошо, пусть мы имеем дело с ну очень неравнодушными и отвественными людьми, которые так болеют за ребенка, что хотят подстраховаться. Для этого у них есть как раз 15 дней, предусмотренных законом. В нашем случае за это время не было сделано вообще ничего, ну, да ладно. Допустим, не успели. И готовы ради большей уверенности в благополучии ребенка даже подставиться с нарушением закона и понести ответственность. Это не снимает претензий, но можно понять и уважать по-челевечески.
Каковы тогда ожидаемые действия опеки ребенка, чтобы, имея в распоряжении непродолжительное время, постараться все же оценить серьезность намерений кандидата и его способность помочь ребенку?
Это могут быть
- конкретные уточняющие вопросы опеке по месту жительства.
Ну, например, ребенок, за которым приехали -- колясочник, тогда уместен вопрос: приспособлена ли квартира и подъезд для коляски, и если нет, какие на этот счет есть планы и возможности. Оттуда отвечают: да, там в квартире широкие проемы, в подъезде пандуса пока нет, но мы уже обратились к местным властям, обещали за месяц сделать. Или он астматик, и тогда вопросы: как там с домашними животными, коврами, открытыми книгами, быстро ли приезжает "Скорая"?
Однако, как я ни старалась, я не услышала, на какие именно вопросы специалистам Кингисеппа хотелось бы получить ответ в дополнительном акте обследования жилья. Ничего, кроме абстрактного "за ней нужен постоянный присмотр" и "это очень тяжелый ребенок". Возникает вопрос, как можно оценить пригодность кандидата и его жилья, если у тебя нет критериев пригодности? И зачем тогда вообще оценивать?
- общение с самим кандидатом на темы: как он планирует лечение и обучение ребенка, какие по его месту жительства есть для этого возможности, где он уже был и что узнал, кто обещал помочь и т.п.
Это ровно то, чем занималась с Натальей я, когда меня "Отказники" попросили побеседовать, прежде чем обещать поддержку. Ведь разумные опасения: молодая мама, третий ребенок, что, если просто поддалась эмоциям и плохо себе представляет, во что ввязывается?
Я два часа общалась, спрашивала, уточняла, наблюдала, как Наталья общается с Аней, и составила свое экспертное мнение.
То же могли при желании сделать сотрудники опеки, чтобы успокоиться. Для этого мы и написали план реабилитации ребенка, для этого Наталья собрала письма поддержки. Но все это никого не заинтересовало.
- обращение к экспертам. Специалисты опеки не обязаны сами уметь вести такие беседы, и времени у них может не быть. Это нормально. В этом случае можно попросить кандидата побеседовать с экспертом, и потом послушать эксперта. Кандидат, конечно, по закону может отказаться, но обычно людям самим интересно и они готовы разговаривать. Частично нечто подобное имело место в беседах Натальи с директором детского дома.
Однако обращение к экспертам имеет свои условия: они должны быть независимы и не заинтересованы в ситуации. И слушать надо не одного эксперта, а хотя бы двух с разными точками зрения. То есть директор детского дома как единственный эксперт (со мной связаться не захотели, к другому эксперту не направили) , чье мнение принимается как истина в последней инстанции -- это уж точно не вариант.
Возникает вопрос: зачем было брать на себя не предусмотренные законом функции оценки возможностей кандидата, если в реальности никакой оценки делать не хотят и/или не умеют?
5. Почему решили обращаться к общественности и разумно ли это.
Честное слово, скандал в прессе -- это ну очень нежелательный для всех участников сценарий.
Это дико время- и энергозатратно, это трепка нервов, это риск, что будут обижены люди, это разрушение рабочих контактов, это часто более вульгарное представление проблем в общественном сознании (опеки-монстры или приемные родители -- скандалисты и попрошайки), это эскалация нового обмена жалобами и обвинениями.
Все это очень плохо.
Но.
Только в комментах к предыдущей записи десятки примеров аналогичных мытарств приемных родителей, у многих из которых не было такой "группы поддержки", каую смогла найти для себя Наталья. Обычно в процессе все кипят гневом, а потом, если ребенка удается вырвать, погружаются в заботы о нем, и история повторяется с новым кандидатом.
Наталья приняла решение обнародовать свою ситуацию прямо в "горячей" стадии. Чтобы были сделаны выводы всеми заинтересованными сторонами. Чтобы кому-то после нее было легче. Чтобы быстрее забрать Надю.
Это ее решение, ее риски, наше с коллегами дело -- ей в этом помочь. И спасибо всем, кто тоже откликнулся на просьбу о помощи. Тут без помощи очень трудно справиться.
Мы очень постараемся удержать дискуссию в рамках обсуждения проблем, а не личностей, в рамках поиска решений, а не истерики и собирания угольев на головы.
Очень надеюсь, что в этом все нам помогут, и журналисты, и комментаторы, и вовлеченные ведомства.
Я от всей души надеюсь, что у коллег из Кингисеппа хватит мудрости и профессионального мужества не продолжать войну, а принять наконец решение, то или иное, и выполнить свою работу. В этом случае я точно также широко расскажу об этом, как вынуждена была рассказать о действиях менее мудрых и профессиональных.
И просьба: если вы перепостили предыдущее сообщение и считаете то, что написано здесь, полезными пояснениями для вашей аудитории, пожалуйста, разместите у себя этот текст тоже.