Говорят: возможно разделение гражданского элемента от религиозного...
Из письма сщмч. Вениамина Романовского.
Говорят: возможно разделение гражданского элемента от религиозного.
Это или заблуждение, или софизм.
Социализм в отвлеченном представлении есть чисто экономическая система.
Многие поэтому думают, что экономическую жизнь можно построить, совершенно не касаясь религии.
В одном и том же обществе могут существовать - религия сама по себе, а экономическое построение само по себе.
В продолжении своем эта мысль будет говорить, что один и тот же человек правой рукой может делать религиозные дела, а левой, независимо от правой, - экономические, разрабатывать чисто экономическую сферу жизни по желанию, по самым разнообразным системам.
Такое представление основывается на другом представлении, что душа человека свободно делится на две сферы. В одной человек живет в Боге и религии, в другой - с одним только миром: гражданским, светским, земным. В последней части религия не требуется. Обе части живут параллельно, но и могут обходиться одна без другой.
Представление о таких двух существованиях в душе - религиозном и безрелигиозном - в основе своей неверно. Этот параллелизм и раздельность двух существований - в абстракции. Реально, конкретно его нет и быть не может.
Для верующего, для христианина это невозможно потому, что к нему идет требование Христа - возлюбить Бога всем сердцем, всею душею, всем разумением (Мф. 22, 37), всею крепостью (Мр. 12, 30); не часть души, а всю душу, не духовную только, но и физическую "всю крепость" христианин должен отдать Богу. В душе вся жизнь - и вечная, и земная. Всю жизнь: и вечную, и земную, и духовную, и материальную - должно отдать Богу.
И когда будет строить жизнь земную христианин, он всюду подведет религиозную основу, всюду даст религиозное окружение, всюду включит религиозный элемент. Хотя бы имел дело с самыми материальными делами и предметами, христианин говорит: "Все во славу Божию". Когда будет строить жизнь неверующий, он не сможет взять лишь часть жизни для своего чисто экономического строения. Он будет стремиться взять непременно всю жизнь для безрелигиозного строения.
Неверующие строители щедры на обещания полной религиозной свободы, то есть очень словоохотливо обещают предоставить некоторую часть жизни для любой религии с тем, чтобы всю остальную часть жизни занять исключительно безрелигиозным содержанием. Но такие обещания, во-первых, неприемлемы уже по самой природе своей: безрелигиозность, какая бы она ни была, не применима для религиозности; во- вторых, эти обещания никогда не выполняются неверующими строителями жизни. Исполнение обещаний полной свободы и здесь возможно скорее только в абстракции.
И религия, и атеизм в природах своих имеют одинаковое свойство - центробежную силу расширения. И религия стремится объять всю жизнь, одинаково и атеизм, даже в большей степени, стремится захватить себе жизнь. Атеизм может здесь преуспевать гораздо более, чем религия, ибо у атеизма больше средств и способов для достижения целей, нежели у религии.
Религия пользуется одной лишь внутренней силой убеждения. Противно религии принуждать к религии. Для атеизма все позволено, кончая всеми видами насилия. Ими атеизм всегда и пользуется для своего распространения. Религиозная свобода поэтому наиболее представляется всегда религиозными правителями, нежели атеистами.
Но представим атеистическое правительство с идеальной терпимостью к религии. Это мало изменяет дело нашего вопроса. Христианин, как и верующий всякой другой религии, никогда не может удовлетвориться и примириться с атеистическим правлением. В религии человек не изолирован от окружающей его жизни - семейной, общественной и государственной. Религия не есть отдельная клеточка при многих других клетках организма.
Христианин, как человек, является членом семьи, общества, государства. Когда весь организм строится безрелигиозно, существенно затрагивается религиозность человека. Он знает: "Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии. Аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий" (Пс.126:1).
Поэтому безрелигиозное настроение жизни, хотя бы и самое терпимое к религии, хотя бы и при самом возможном разделении материально-гражданской стороны от религиозной, принципиально не может быть приемлемо для христианина и человека всякой другой религии. Неприемлемость усиливается тем еще, что с виду чистая безрелигиозность есть в действительности настоящее богоборчество, задающееся целью произвести полное уничтожение религии, Христианства в особенности. <...>
Идеологически исход для Христианства в атеистическом государстве - уход из мира, из атеистического государства. (Но куда? Некуда.) Христианину остается скорбеть и терпеть, покоряться действительности. Покоряется не идеологически - он хранит свои принципы как святыню. При наличной действительности это хранение - идея его жизни. Какой смысл? Христианин верит в Промысл. Бог ведет человека неуклонно к поставленным целям мироздания.
rusfront.ru/10009-govoryat-vozmozhno-razdelenie-grazhdanskogo-elementa-ot-religioznogo.html
Говорят: возможно разделение гражданского элемента от религиозного.
Это или заблуждение, или софизм.
Социализм в отвлеченном представлении есть чисто экономическая система.
Многие поэтому думают, что экономическую жизнь можно построить, совершенно не касаясь религии.
В одном и том же обществе могут существовать - религия сама по себе, а экономическое построение само по себе.
В продолжении своем эта мысль будет говорить, что один и тот же человек правой рукой может делать религиозные дела, а левой, независимо от правой, - экономические, разрабатывать чисто экономическую сферу жизни по желанию, по самым разнообразным системам.
Такое представление основывается на другом представлении, что душа человека свободно делится на две сферы. В одной человек живет в Боге и религии, в другой - с одним только миром: гражданским, светским, земным. В последней части религия не требуется. Обе части живут параллельно, но и могут обходиться одна без другой.
Представление о таких двух существованиях в душе - религиозном и безрелигиозном - в основе своей неверно. Этот параллелизм и раздельность двух существований - в абстракции. Реально, конкретно его нет и быть не может.
Для верующего, для христианина это невозможно потому, что к нему идет требование Христа - возлюбить Бога всем сердцем, всею душею, всем разумением (Мф. 22, 37), всею крепостью (Мр. 12, 30); не часть души, а всю душу, не духовную только, но и физическую "всю крепость" христианин должен отдать Богу. В душе вся жизнь - и вечная, и земная. Всю жизнь: и вечную, и земную, и духовную, и материальную - должно отдать Богу.
И когда будет строить жизнь земную христианин, он всюду подведет религиозную основу, всюду даст религиозное окружение, всюду включит религиозный элемент. Хотя бы имел дело с самыми материальными делами и предметами, христианин говорит: "Все во славу Божию". Когда будет строить жизнь неверующий, он не сможет взять лишь часть жизни для своего чисто экономического строения. Он будет стремиться взять непременно всю жизнь для безрелигиозного строения.
Неверующие строители щедры на обещания полной религиозной свободы, то есть очень словоохотливо обещают предоставить некоторую часть жизни для любой религии с тем, чтобы всю остальную часть жизни занять исключительно безрелигиозным содержанием. Но такие обещания, во-первых, неприемлемы уже по самой природе своей: безрелигиозность, какая бы она ни была, не применима для религиозности; во- вторых, эти обещания никогда не выполняются неверующими строителями жизни. Исполнение обещаний полной свободы и здесь возможно скорее только в абстракции.
И религия, и атеизм в природах своих имеют одинаковое свойство - центробежную силу расширения. И религия стремится объять всю жизнь, одинаково и атеизм, даже в большей степени, стремится захватить себе жизнь. Атеизм может здесь преуспевать гораздо более, чем религия, ибо у атеизма больше средств и способов для достижения целей, нежели у религии.
Религия пользуется одной лишь внутренней силой убеждения. Противно религии принуждать к религии. Для атеизма все позволено, кончая всеми видами насилия. Ими атеизм всегда и пользуется для своего распространения. Религиозная свобода поэтому наиболее представляется всегда религиозными правителями, нежели атеистами.
Но представим атеистическое правительство с идеальной терпимостью к религии. Это мало изменяет дело нашего вопроса. Христианин, как и верующий всякой другой религии, никогда не может удовлетвориться и примириться с атеистическим правлением. В религии человек не изолирован от окружающей его жизни - семейной, общественной и государственной. Религия не есть отдельная клеточка при многих других клетках организма.
Христианин, как человек, является членом семьи, общества, государства. Когда весь организм строится безрелигиозно, существенно затрагивается религиозность человека. Он знает: "Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии. Аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий" (Пс.126:1).
Поэтому безрелигиозное настроение жизни, хотя бы и самое терпимое к религии, хотя бы и при самом возможном разделении материально-гражданской стороны от религиозной, принципиально не может быть приемлемо для христианина и человека всякой другой религии. Неприемлемость усиливается тем еще, что с виду чистая безрелигиозность есть в действительности настоящее богоборчество, задающееся целью произвести полное уничтожение религии, Христианства в особенности. <...>
Идеологически исход для Христианства в атеистическом государстве - уход из мира, из атеистического государства. (Но куда? Некуда.) Христианину остается скорбеть и терпеть, покоряться действительности. Покоряется не идеологически - он хранит свои принципы как святыню. При наличной действительности это хранение - идея его жизни. Какой смысл? Христианин верит в Промысл. Бог ведет человека неуклонно к поставленным целям мироздания.
rusfront.ru/10009-govoryat-vozmozhno-razdelenie-grazhdanskogo-elementa-ot-religioznogo.html