Дух койота
Я писала недавно, что в феврале под моими окнами 3 ночи подряд выл койот. Я тогда в марте это посчитала предвестником войны. Оказалось, что я не настолько настроена на мировые процессы, чтобы случающееся в моём поле символов их отражало. Койот выл для меня. Это был зов в глушь, в страну койотов.
В точности в это время произошло нечто, заставившее освободиться рабочее место в клинике, где я начинаю работать сегодня. О том, как быстро мне предложили эту работу, я уже писала.
Поскольку речь идёт об относительной глуши, где я никогда не жила, в апреле я решила слетать на разведку. Директор клиники вложился в организацию приёма приезжих сотрудников, понимая, что очень непросто вот так взять, приехать и начать там жить. Он купил квартиру, где бесплатно селит потенциальных кандидатов, как я, а так же тех, кто уже приехал работать, но пока не нашёл жильё.
Приехал за мной в аэропорт, по пути оттуда на протяжении 2 часов расписывал прелести местного региона, завёз в обе клиники, представил меня сотрудникам как будущую коллегу, привёз на квартиру, вручил ключи от своего Фольксваген Туарег, отказался от денег и за квартиру и за аренду машины («За счёт фирмы!») и убежал. На красиво застеленной кровати лежала подарочная бутылка вина с местной винодельни.
Я, воспитанная в лучших традициях русской подозрительности, стала ждать подвоха.
В течение недели меня сводили на пару виноделен на дегустацию и обед и пригласили на пару дней в клинику, чтобы показать, как они работают. Всё было при свидетелях, так что я расслабилась.
Потом директор сказал, что его жена Дженни приедет с подругой отвезти меня прогуляться в горы. Жена приехала с 3 собаками и без подруги, и я опять напряглась. Мы заехали в глушь и стали подниматься ещё выше. На склоне нам то и дело попадались площадки, занятые любителями свободной жизни в домах на колёсах. Отличное место, чтобы заманить и съесть - думала я, не забывая восхищаться открывающимися видами и заполонившими всё вокруг гигантскими кустами шалфея.
Дженни довела меня до объекта национальной безопасности, по пути рассказав его непростые взаимоотношения с местными коровами, которых выпускают на лето в свободный выгул в горы, и обсудив со мной стоимость одной коровы и целесообразность установки на неё датчика GPS.
После прогулки, живая и невредимая я вернулась в квартиру. Пошла погуглить Дженни - оказалось, известная цирковая артистка.
Потом директор пригласил меня к себе домой на ферму почти в часе езды в ещё бОльшую глушь. Я написала своей подруге, показала по карте, куда я еду, и сказала, что если вечером я не отвечу на телефон, пусть вызывает полицию.
По приезду мне выдали тёплые носки, т.к. в горах зима ещё не сошла, и мы поехали в ещё бОльшую глушь на небольшую прогулку по горам. Сотовый у меня перестал ловиться ещё с момента приезда на ферму. Отличное место, чтобы заманить и съесть - думала я, слушая разговоры о фермах в долинах, на которые нам сверху открывался вид, и фотографируя изливающуюся на соседнюю долину тёмную тучу.
Через пару часов вернулись на ферму как раз к обеду. Она оказалась настоящей фермой, с лошадками, утками и ещё кем-то живым. Отличное место, чтобы заманить и съесть - думала я, поддерживая вежливый разговор о лечении артрита у старого пони куркумой и уминая свежекопчёного лосося.
Вечером, живая и невредимая, я собралась домой. В безуспешных попытках найти хоть одну знакомую сотовую вышку, мой телефон сел к моменту моего отъезда, подруге я даже смснуть не успела. Ехала домой по встроенному в машину GPSу, надеясь, что подруга пока ещё не вызывала полицию. Когда приехала домой и поставила телефон на подзарядку, получила 15 уведомлений о звонках подруги и целую ленту всё более тревожных чатов с требованием ответить. Представляю, что она там себе надумала.
За неделю я там просто из любопытства наездила 600 км, крайне расстроилась из-за стоимости полного бака, который решила заправить перед возвратом машины (хотя директор, по видимому, собирался его заправить за меня сам) и приняла окончательное решение переехать туда в скором времени. Оформлением всех формальностей я и занималась в последние 2,5 месяца.
С собой собрала в контейнер только книги, одежду и всякую бытовую мелочёвку. Мебель оставила семье украинских беженцев, которые заедут в мою квартиру. Сейчас жалею, что не оставила им и всякую бытовую мелочёвку. Новую жизнь надо начинать с минимумом прошлого.
В поле смыслов тоже интересно дела выглядят. Когда я в первый раз открыла этот город в Стритвью, я подумала, что оно выглядит очень похоже на маленькое мексиканское поселение. Потом я на карте среди местных достопримечательностей увидела пару названий из «Дона Хуана». Потом узнала, что название у этого местечка переводится с местного языка точно так же, как переводится и название города на противоположном конце страны, где я жила в первые 5 лет после приезда сюда и где была влюблена в тамошнего духа места.
И поняла, что несмотря на то, что в этом городке ничего примечательного нет, и там скорее скучно, нежели динамично, мне сюда надо.
И вот приехала. Пока не привыкла к мысли, что теперь это мой дом - настолько кардинальной чувствуется перемена. Пока живу в той же гостевой квартире, где жила в апреле. Уже нашла постоянную квартиру, осталось только туда мебель купить.
За первые 3 дня с момента, как клиника начала записывать в моё расписание пациентов, у меня их теперь на ближайший месяц столько, сколько было с начала года в суммарно 3 клиниках в Большом Городе, что создаёт принципиально иное чувство нужности того, что я делаю.
Ещё меня очень радуют горы. Я никогда не была среди гор, и не знаю, как это. Тут чувство, что они обнимают и защищают. В поле символов присутствует смутное ощущение, что горы прячут меня от духа войны. Моё дневное сознание не считает, что меня он сильно затронул и что мне надо было от него удаляться, хотя в Большом Городе война постоянно была в поле внимания через поток, создаваемый местными иммигрантами. Но нечто в глубине меня чувствует, что мне по какой-то причине надо быть дальше от этого потока.
А что там с койотом? Дух койота тогда позвал меня в Большом Городе в феврале. Затем в апреле, когда я зашла в местный краеведческий музей, там показывали небольшое видео про шаманскую легенду о духе койота, который позвал душу девочки-индианки, приехавшей из Большого Города на каникулы к дедушке с бабушкой именно в это место, и как изменился её взгляд на вещи с момента приезда.
В нынешний мой приезд в поле символов дух койота пока показался через фейсбук. Сегодня видела видео в одной местной группе. Кто-то установил камеру у туннеля под шоссе, который построили для животных. На камере у входа в туннель суетится койот, как-будто ждёт кого-то. Спустя несколько секунд приходит барсук, и оба бок о бок уходят в темноту туннеля.
Отличный символ перехода! Но я теперь, оказывается, барсук.
В точности в это время произошло нечто, заставившее освободиться рабочее место в клинике, где я начинаю работать сегодня. О том, как быстро мне предложили эту работу, я уже писала.
Поскольку речь идёт об относительной глуши, где я никогда не жила, в апреле я решила слетать на разведку. Директор клиники вложился в организацию приёма приезжих сотрудников, понимая, что очень непросто вот так взять, приехать и начать там жить. Он купил квартиру, где бесплатно селит потенциальных кандидатов, как я, а так же тех, кто уже приехал работать, но пока не нашёл жильё.
Приехал за мной в аэропорт, по пути оттуда на протяжении 2 часов расписывал прелести местного региона, завёз в обе клиники, представил меня сотрудникам как будущую коллегу, привёз на квартиру, вручил ключи от своего Фольксваген Туарег, отказался от денег и за квартиру и за аренду машины («За счёт фирмы!») и убежал. На красиво застеленной кровати лежала подарочная бутылка вина с местной винодельни.
Я, воспитанная в лучших традициях русской подозрительности, стала ждать подвоха.
В течение недели меня сводили на пару виноделен на дегустацию и обед и пригласили на пару дней в клинику, чтобы показать, как они работают. Всё было при свидетелях, так что я расслабилась.
Потом директор сказал, что его жена Дженни приедет с подругой отвезти меня прогуляться в горы. Жена приехала с 3 собаками и без подруги, и я опять напряглась. Мы заехали в глушь и стали подниматься ещё выше. На склоне нам то и дело попадались площадки, занятые любителями свободной жизни в домах на колёсах. Отличное место, чтобы заманить и съесть - думала я, не забывая восхищаться открывающимися видами и заполонившими всё вокруг гигантскими кустами шалфея.
Дженни довела меня до объекта национальной безопасности, по пути рассказав его непростые взаимоотношения с местными коровами, которых выпускают на лето в свободный выгул в горы, и обсудив со мной стоимость одной коровы и целесообразность установки на неё датчика GPS.
После прогулки, живая и невредимая я вернулась в квартиру. Пошла погуглить Дженни - оказалось, известная цирковая артистка.
Потом директор пригласил меня к себе домой на ферму почти в часе езды в ещё бОльшую глушь. Я написала своей подруге, показала по карте, куда я еду, и сказала, что если вечером я не отвечу на телефон, пусть вызывает полицию.
По приезду мне выдали тёплые носки, т.к. в горах зима ещё не сошла, и мы поехали в ещё бОльшую глушь на небольшую прогулку по горам. Сотовый у меня перестал ловиться ещё с момента приезда на ферму. Отличное место, чтобы заманить и съесть - думала я, слушая разговоры о фермах в долинах, на которые нам сверху открывался вид, и фотографируя изливающуюся на соседнюю долину тёмную тучу.
Через пару часов вернулись на ферму как раз к обеду. Она оказалась настоящей фермой, с лошадками, утками и ещё кем-то живым. Отличное место, чтобы заманить и съесть - думала я, поддерживая вежливый разговор о лечении артрита у старого пони куркумой и уминая свежекопчёного лосося.
Вечером, живая и невредимая, я собралась домой. В безуспешных попытках найти хоть одну знакомую сотовую вышку, мой телефон сел к моменту моего отъезда, подруге я даже смснуть не успела. Ехала домой по встроенному в машину GPSу, надеясь, что подруга пока ещё не вызывала полицию. Когда приехала домой и поставила телефон на подзарядку, получила 15 уведомлений о звонках подруги и целую ленту всё более тревожных чатов с требованием ответить. Представляю, что она там себе надумала.
За неделю я там просто из любопытства наездила 600 км, крайне расстроилась из-за стоимости полного бака, который решила заправить перед возвратом машины (хотя директор, по видимому, собирался его заправить за меня сам) и приняла окончательное решение переехать туда в скором времени. Оформлением всех формальностей я и занималась в последние 2,5 месяца.
С собой собрала в контейнер только книги, одежду и всякую бытовую мелочёвку. Мебель оставила семье украинских беженцев, которые заедут в мою квартиру. Сейчас жалею, что не оставила им и всякую бытовую мелочёвку. Новую жизнь надо начинать с минимумом прошлого.
В поле смыслов тоже интересно дела выглядят. Когда я в первый раз открыла этот город в Стритвью, я подумала, что оно выглядит очень похоже на маленькое мексиканское поселение. Потом я на карте среди местных достопримечательностей увидела пару названий из «Дона Хуана». Потом узнала, что название у этого местечка переводится с местного языка точно так же, как переводится и название города на противоположном конце страны, где я жила в первые 5 лет после приезда сюда и где была влюблена в тамошнего духа места.
И поняла, что несмотря на то, что в этом городке ничего примечательного нет, и там скорее скучно, нежели динамично, мне сюда надо.
И вот приехала. Пока не привыкла к мысли, что теперь это мой дом - настолько кардинальной чувствуется перемена. Пока живу в той же гостевой квартире, где жила в апреле. Уже нашла постоянную квартиру, осталось только туда мебель купить.
За первые 3 дня с момента, как клиника начала записывать в моё расписание пациентов, у меня их теперь на ближайший месяц столько, сколько было с начала года в суммарно 3 клиниках в Большом Городе, что создаёт принципиально иное чувство нужности того, что я делаю.
Ещё меня очень радуют горы. Я никогда не была среди гор, и не знаю, как это. Тут чувство, что они обнимают и защищают. В поле символов присутствует смутное ощущение, что горы прячут меня от духа войны. Моё дневное сознание не считает, что меня он сильно затронул и что мне надо было от него удаляться, хотя в Большом Городе война постоянно была в поле внимания через поток, создаваемый местными иммигрантами. Но нечто в глубине меня чувствует, что мне по какой-то причине надо быть дальше от этого потока.
А что там с койотом? Дух койота тогда позвал меня в Большом Городе в феврале. Затем в апреле, когда я зашла в местный краеведческий музей, там показывали небольшое видео про шаманскую легенду о духе койота, который позвал душу девочки-индианки, приехавшей из Большого Города на каникулы к дедушке с бабушкой именно в это место, и как изменился её взгляд на вещи с момента приезда.
В нынешний мой приезд в поле символов дух койота пока показался через фейсбук. Сегодня видела видео в одной местной группе. Кто-то установил камеру у туннеля под шоссе, который построили для животных. На камере у входа в туннель суетится койот, как-будто ждёт кого-то. Спустя несколько секунд приходит барсук, и оба бок о бок уходят в темноту туннеля.
Отличный символ перехода! Но я теперь, оказывается, барсук.