Прошлые жизни как инструменты самоисцеления. Искусство быть слабым. Часть 1
Решила перевести на память для себя ещё один этап помощи моей знакомой Оле, которая в прошлом году начала борьбу против врачебной системы за признание себя гермафродитом и за адаптацию медпомощи для людей "среднего рода", и которая недавно обнаружила у себя рак матки.
Она пока на начальной стадии болезни и решила бороться с опухолью шаманскими методами. Вернее скорее психологическими. Она проводит много времени в интроспекции и в медитации над своими прошлыми жизнями, откуда, возможно, тянутся основные болевые точки её судьбы. Её очень воодушевляет то, что говорит ей её онколог. Мол, вообще не ясно, рак это или нет, и это станет ясно, только если ей вырежут матку и проведут более детальное изучение её опухоли. Также её впечатлили собственные результаты: за первые 2 месяца после диагноза на ультразвуке опухоль уменьшилась в 2 раза. Правда, к апрелю она немного выросла, но Оля считает это естественной модуляцией, завязанной на её психологическом состоянии - после интенсивного самокопания зимой, сейчас она в некотором тупике.
В феврале после болезненного для неё начала исследования своих прошлых жизней она попросила меня сделать шаманское путешествие, чтобы посмотреть, нет ли у неё порчи и что она может сделать, чтобы её снять. Порчу я не увидела, зато увидела несколько не связанных друг с другом историй мужчин прошлого. Единственное, что их связывало, это то, что они были очень мужественными или брутальными. Я думаю, эти истории можно включить в её мифологию прошлых жизней, с которой она сейчас работает.
У Оли оставила сильное впечатление её прошлая жизнь в каменном веке, которую она увидела во время нашего регресса. Она позже в самостоятельной проработке увидела, что она там в образе мужчины была изгнана из своего племени за сексуальную распущенность, которую этот мужчина считал чем-то вполне естественным. А вот другие члены племени крайне это осуждали, судили этого мужчину на изгнание посреди зимы и вроде бы даже в конце кто-то из племени был послан его убить. То есть налицо конфликт, в котором один хочет абсолютной сексуальной свободы, даже не обязательно при этом получая согласия партнёрши, а общество имеет на этот счёт свои правила, которые принуждает соблюдать всех членов племени.
В первой истории первого путешествия я увидела чёрнокожего раба времён расцвета Египетской или Римской цивилизации, которого куда-то везли на корабле. Белый хозяин корабля взял этого раба себе в фавориты для сексуального удовлетворения. Несмотря на гетеросексуальность и общую мужественность чёрного, у него не было выбора, он был заперт в клетке своего рабства. Через некоторое время в городе, где он жил, произошло восстание, и дом его хозяина пострадал от народных волнений. Слуги были убиты, а чёрного "фаворита" избили, и он еле спасся от разъярённой толпы, которая думала, что он со своим хозяином заодно. Он окончил свои дни в одиночестве, живя где-то в лесах. У него немного помутился рассудок, и он постоянно твердил: "Я мужчина!" и "Я проклят скитаться!". Первое восклицание, во всей видимости, было попыткой разрешить гештальт его сексуального порабощения, его насильственного низведения до статуса женщины, а второе - крик боли из-за оторванности от своей родины и одиночества.
Во второй истории первого путешествия я увидела молодого управителя маленького китайского городка, который стал во главе защиты города от захватчиков. У него был шанс покинуть город вместе с семьёй и спастись, но он сказал себе: "Это МОЙ город, и они его не получат! Это мой народ! Я останусь с ними!" Все жители города и он были убиты. Такой очень мужской поступок. Я так думаю, что, выйдя в Посмертие и там в полной мере осознав всю мелочность людских конфликтов и завязанных на них "благородных" чувствах, он также понял, что сглупил и что один вариант ничем не лучше другого. Показать себя трусом, слабым и не совсем благородным - в высших сферах ничем не хуже, чем умереть с репутацией героя.
В первой истории второго путешествия я увидела ещё одного негра, где-то в Африке на заре времён до начала истории. Он был молодым вождём небольшого племени. Ментальность в племени была такая, что все женщины не считали чем-то особенным подарить своё тело вождю, когда он захочет. Это было так же естественно и no big deal, как и помахать ручкой президенту. Понятие личной территории и неприкосновенности своего тела у женщин не существовало. Было всё просто, как у животных. Но надо было быть вождём, чтобы располагать правом иметь всех женщин. Как выходили из ситуации другие мужчины племени, я не увидела. Однажды молодого вождя убил соперник, и вождь некоторое время оставался привязанным к земле с мыслью "Ну как же... Я же имею право! Это МОЁ право совокупляться со всеми женщинами!"
Тут явное отличие от вышеупомянутого китайца. Разницу в поведении в Посмертье я объясняю тем, что китаец, наверное, был духовно более прокачанным, с даосским образованием, но с военной надстройкой, которая не дала воспользоваться мудростью дао для продления своих дней. После смерти он очень быстро скинул военное, осознал все привязанности и только лишь сожалел, что был слишком привязан к благородным качествам характера и вследствие этого не смог использовать качество слабости. В случае же с африканцем привязка к ресурсам, самкам и социальному статусу была огромная, что обусловило его посмертную зацикленность на своём законном праве на всё это и, возможно, перекинуло часть его энергии с данным узлом дальше по воплощениям для развязывания и снятия важности с того, на что, по его убеждению, он имел право.
Во второй истории второго путешествия я увидела то ли викинга, то ли крестоносца, - такого брутального средневекового бородатого мужика, для которого убить человека - как для нас прихлопнуть комара. Этот викинг насиловал и затем убивал без причины всё, что движется и не носит доспехов, включая маленьких детей. Однако знание, которое пришло вместе с этим монстром, показывало, что этот маньяк таким извращённым образом пытался получить себе хоть немного физической любви и тепла, которые ему недодали в детстве. Он насиловал, потому что для него это было единственным доступным способом познать любовь, и затем убивал своих жертв от не осознаваемой им обиды, потому что чувствовал, что в совокуплении не получил то, что ему было нужно. В этом путешествии царила атмосфера "Игры престолов", и даже время от времени мимо пролетали повешенные на эшафотах или деревьях люди, без всякого объяснения со стороны духов, имеют ли они какое-нибудь отношение к интересующему меня вопросу.
(анализ путешествий и выводы следуют во 2-й части)
Она пока на начальной стадии болезни и решила бороться с опухолью шаманскими методами. Вернее скорее психологическими. Она проводит много времени в интроспекции и в медитации над своими прошлыми жизнями, откуда, возможно, тянутся основные болевые точки её судьбы. Её очень воодушевляет то, что говорит ей её онколог. Мол, вообще не ясно, рак это или нет, и это станет ясно, только если ей вырежут матку и проведут более детальное изучение её опухоли. Также её впечатлили собственные результаты: за первые 2 месяца после диагноза на ультразвуке опухоль уменьшилась в 2 раза. Правда, к апрелю она немного выросла, но Оля считает это естественной модуляцией, завязанной на её психологическом состоянии - после интенсивного самокопания зимой, сейчас она в некотором тупике.
В феврале после болезненного для неё начала исследования своих прошлых жизней она попросила меня сделать шаманское путешествие, чтобы посмотреть, нет ли у неё порчи и что она может сделать, чтобы её снять. Порчу я не увидела, зато увидела несколько не связанных друг с другом историй мужчин прошлого. Единственное, что их связывало, это то, что они были очень мужественными или брутальными. Я думаю, эти истории можно включить в её мифологию прошлых жизней, с которой она сейчас работает.
У Оли оставила сильное впечатление её прошлая жизнь в каменном веке, которую она увидела во время нашего регресса. Она позже в самостоятельной проработке увидела, что она там в образе мужчины была изгнана из своего племени за сексуальную распущенность, которую этот мужчина считал чем-то вполне естественным. А вот другие члены племени крайне это осуждали, судили этого мужчину на изгнание посреди зимы и вроде бы даже в конце кто-то из племени был послан его убить. То есть налицо конфликт, в котором один хочет абсолютной сексуальной свободы, даже не обязательно при этом получая согласия партнёрши, а общество имеет на этот счёт свои правила, которые принуждает соблюдать всех членов племени.
В первой истории первого путешествия я увидела чёрнокожего раба времён расцвета Египетской или Римской цивилизации, которого куда-то везли на корабле. Белый хозяин корабля взял этого раба себе в фавориты для сексуального удовлетворения. Несмотря на гетеросексуальность и общую мужественность чёрного, у него не было выбора, он был заперт в клетке своего рабства. Через некоторое время в городе, где он жил, произошло восстание, и дом его хозяина пострадал от народных волнений. Слуги были убиты, а чёрного "фаворита" избили, и он еле спасся от разъярённой толпы, которая думала, что он со своим хозяином заодно. Он окончил свои дни в одиночестве, живя где-то в лесах. У него немного помутился рассудок, и он постоянно твердил: "Я мужчина!" и "Я проклят скитаться!". Первое восклицание, во всей видимости, было попыткой разрешить гештальт его сексуального порабощения, его насильственного низведения до статуса женщины, а второе - крик боли из-за оторванности от своей родины и одиночества.
Во второй истории первого путешествия я увидела молодого управителя маленького китайского городка, который стал во главе защиты города от захватчиков. У него был шанс покинуть город вместе с семьёй и спастись, но он сказал себе: "Это МОЙ город, и они его не получат! Это мой народ! Я останусь с ними!" Все жители города и он были убиты. Такой очень мужской поступок. Я так думаю, что, выйдя в Посмертие и там в полной мере осознав всю мелочность людских конфликтов и завязанных на них "благородных" чувствах, он также понял, что сглупил и что один вариант ничем не лучше другого. Показать себя трусом, слабым и не совсем благородным - в высших сферах ничем не хуже, чем умереть с репутацией героя.
В первой истории второго путешествия я увидела ещё одного негра, где-то в Африке на заре времён до начала истории. Он был молодым вождём небольшого племени. Ментальность в племени была такая, что все женщины не считали чем-то особенным подарить своё тело вождю, когда он захочет. Это было так же естественно и no big deal, как и помахать ручкой президенту. Понятие личной территории и неприкосновенности своего тела у женщин не существовало. Было всё просто, как у животных. Но надо было быть вождём, чтобы располагать правом иметь всех женщин. Как выходили из ситуации другие мужчины племени, я не увидела. Однажды молодого вождя убил соперник, и вождь некоторое время оставался привязанным к земле с мыслью "Ну как же... Я же имею право! Это МОЁ право совокупляться со всеми женщинами!"
Тут явное отличие от вышеупомянутого китайца. Разницу в поведении в Посмертье я объясняю тем, что китаец, наверное, был духовно более прокачанным, с даосским образованием, но с военной надстройкой, которая не дала воспользоваться мудростью дао для продления своих дней. После смерти он очень быстро скинул военное, осознал все привязанности и только лишь сожалел, что был слишком привязан к благородным качествам характера и вследствие этого не смог использовать качество слабости. В случае же с африканцем привязка к ресурсам, самкам и социальному статусу была огромная, что обусловило его посмертную зацикленность на своём законном праве на всё это и, возможно, перекинуло часть его энергии с данным узлом дальше по воплощениям для развязывания и снятия важности с того, на что, по его убеждению, он имел право.
Во второй истории второго путешествия я увидела то ли викинга, то ли крестоносца, - такого брутального средневекового бородатого мужика, для которого убить человека - как для нас прихлопнуть комара. Этот викинг насиловал и затем убивал без причины всё, что движется и не носит доспехов, включая маленьких детей. Однако знание, которое пришло вместе с этим монстром, показывало, что этот маньяк таким извращённым образом пытался получить себе хоть немного физической любви и тепла, которые ему недодали в детстве. Он насиловал, потому что для него это было единственным доступным способом познать любовь, и затем убивал своих жертв от не осознаваемой им обиды, потому что чувствовал, что в совокуплении не получил то, что ему было нужно. В этом путешествии царила атмосфера "Игры престолов", и даже время от времени мимо пролетали повешенные на эшафотах или деревьях люди, без всякого объяснения со стороны духов, имеют ли они какое-нибудь отношение к интересующему меня вопросу.
(анализ путешествий и выводы следуют во 2-й части)