СЕМЬЯ И ДОЛГ
«Младая моя память железом погибает, и тонкое мое тело увядает». Даже восемьсот лет спустя сердце сожалеет о гибели князя Василька Ростовского: «Бе же Василько лицем красен, очима светел и грозен, хоробр паче меры на ловех, сердцем легок, до бояр ласков». Как оказался ростовский князь на берегах реки Сить? 4 марта 1238 года Василько и его дружина пришли сюда вместе с его родным дядей, князем Юрием Владимирским. Князь Василько Константинович должен помнить, хотя и был ребенком, как дядя Юрий воевал с его отцом и с дружинами придя прямо к Ростову. Был апрель, воины бились «о реку Ишньню бе бо грязка вельми и про се нельзе поити Гюргю и Ярославу к граду Ростову». Спустя немного времени, и Василько не мог не знать и не помнить, состоялась битва на Липице, в ходе которой отец молодого княжича нанес поражение дяде Юрию и сел на владимирском престоле. Там на этом престоле отец умер, и юный князь Василько Константинович стал сиротой. Похоже после этого дядя стал ему вместо отца. Князь Юрий Владимирский стал старшим для Василька, во всех делах и походах они неразлучны. Это вассалитет, как говорят историки. Это была воля умершего отца, которую нельзя было не исполнить.
Борьба князя Юрия с Батыем была неудачной. В отсутствие князя стольный город Владимир был взят и разграблен, жена и дети погибли. Вместе с Василько и дружинами, князь Юрий отправился далеко на север к реке Сить, вероятно, чтобы сохранить армию и ждать подкрепления. Однако там все равно, во внезапном бою великий князь был разгромлен и сложил голову. В ходе битвы князь Василько захватили в плен и увезли в ставку Батыя. Здесь ему предложили поступить на службу монголам. Старший князь погиб, теперь, казалось бы, Василько свободен от данной присяги. Тем не менее, свое понимание чести и верность присяге ростовский князь проявил последовательным несогласием. После погрома у него были живы молодая жена и двое княжичей. Чувства долга превысило чувства к семье. Василько предпочел смерть.
Ощущение горечи прибавляет предположение того, что горожане сдали город без боя. Можно увидеть, что летописи подробно описали разгром русских городов: Рязани, Коломны, Москвы, Суздаля и Владимира. О Ростове ни слова, за исключением повести о мученичестве князя ростовского. Потом, по возвращении княгини и архиерея ни слова о похоронах погибших и восстановлении разрушенного. Хорошо известно, что Ростов не имел оборонительных валов и стен, только ров. Заметно также, что против китайских орудий стены русских городов оказались беззащитны. Также известно, что уничтожались города, оказывавшие сопротивление, а принимавшие власть монголов не разорялись. Не так ли случилось с Ростовом, у которого не было в нашествие Батыя ни князя, ни высоких стен? Археологи не нашли соответствующих следов пожарища и до наших дней хорошо сохранились ростовские пергаменные домонгольские рукописи. Вполне возможно, что, когда монгольские отряды подошли к Ростову, горожане приняли победителей и перешли под их покровительство. не по этой ли причине захватчики взяли князя Василька в плен в надежде договориться?
«Во свидетели призываю небо и землю: жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятие. Так избери жизнь - если ты и потомки твои действительно хотите жить (Втор 30, 19)»! Итак, князь погиб, а город, возможно, уцелел. Вечная слава и временные удобства. Каждый тогда выбрал свой путь, выбирает его и сейчас. Княгиня-вдова воспитала сыновей и в наши дни жив один из потомков князя Василька. Дай Бог ему здоровья! Подвиг его предка был запечатлен летописцем и не забылся в веках. В начале XX века настоятель Успенского собора обратился к архиепископу Ярославскому Тихону за благословением на почитание благоверного князя Василька Ростовского. Владыка такой ответственности на себя не взял и направил дело в Святейший синод. Там обнаружили следы почитания князя в XVII веке и одобрили. Соборный летописец начала XX века отметил, что торжество прославления святого Василька «приходили даже из-за озера». Сегодня служба в соборе была немноголюдной, не больше, но и не меньше двенадцати мирян и все духовенство собора. Звучала молитва, звучали призывы хранить мужество в то время, когда смертоносная болезнь словно злокозненное полчище вновь пришла к нам.