ПОКАЯННЫЙ ПОСТКРИПТУМ
Вчера вечером провели сходку в Ново-Троицком, вернее симпозиум, но водку не пил, так как был за рулем. По итогам собрания я решил вернуться в лоно Церкви. Это образное выражение, такое же как «пойти по стопам». Я высказал на суде, что Церковь не ограничивается архиереем и епархиальными структурами. Здесь подойдет еще одно образное выражение: «Церковь не в бревнах, церковь в ребрах».
Добавим еще такое: «Потому знают вы, что вы мои ученики, аще имате любовь между собою (Ин 15, 35)». Такой лучик любви я поймал вчера в деревне. Итак, урочище «Гора святой Марии» принадлежит приходу отца Вадима, над отцом Вадимом благочинный, отец Алексий Пакин. Над ним новый митрополит, владыка Вадим. Он тоже подчиняется высшей церковной власти. Такая вот вертикаль. Бессмысленно идти против нее, хотя у меня нет уверенности, что можно идти с пустыми руками. Как это было в «святые девяностые», когда принимались любые предложения, открывались любые возможности. Перед Церковью открылась большая целина и молодые и азартные деятели пришли, не встречая сопротивления. Да, метод освоения был экстенсивный, и теперь стали очевидны, но тщательно скрываются, признаки истощения. Я верю, что через десять лет, по слову Писания, метод пастырской работы изменится. Умрут все, кто ел сладкие советские мяса, закончатся единогласные собрания и бравурные отчеты перестанут сдавать. К этому приведет сама жизнь. Надо слушать ее голос, это и есть послушание.
Закончатся ли жлобство, рвачество и подсиживание? Конечно, нет. Изменятся, уже меняются, просто надо видеть, требования к самой Церкви. От Церкви будут требовать, уже требуют, послушания подлинным нуждам человека. Это не модернизм, в котором часто меня обвиняют, чаще за глаза. Это понимание того, что Церковь сейчас не может опираться на сказки и мифы прошлого, они не работают для большинства крещеных людей. Другими словами, скрепы уже ржавые и скрипят страшно. «Крепка как смерть любовь (Песн 8, 6)», вот кредо и современное, и вечное одновременно, и вы это знаете.
Читая мои заметки, читатели возмущались:
- Вот получается, что все дураки, один я - Дартаньян?!
-Ах, я уже это слышал: «Не может быть, чтобы все были не правы, один ты прав!»
Да-да. Я допустил колоссальные ошибки. Не стоило надеяться на сочувствие, честность и праведность. Я и не надеялся, когда сдавал архив. Каюсь. Каюсь. Каюсь. Однако, не я один наивный такой. Люди, с моих слов услышавшие всю историю, махали рукой: «Ой, да и у вас в Церкви - все как у людей!». На что они надеялись? Будем ли мы перед ними становиться лучше, до того как начнем их учить? Итак, ресурсов моих не хватило, в том числе ресурсов любви и понимания. Простите!
Однако, не надо шантажировать меня службой. Я очень хочу служить в городе. Это невозможно, так как я еретик, модернист, и в целом, я конфликтный человек. В деревню меня жена не пускает. Пробовали уже. В Москву? Можно попробовать. Одни родственники у меня там, другие здесь. Уверенности у меня нет. Меня устраивает запрет, это время подумать, написать эти заметки, планировать охранные мероприятия в урочище «Гора святой Марии». Жаль, конечно, что меня не пускают в алтари ростовских храмов, не разрешают причащаться нигде, кроме монастыря и только в двунадесятые праздники. Господи, помилуй меня грешного!
Как сказано, ресурсов на все у меня нет, и ради евхаристической чаши, я пока не готов броситься на край света. Пусть этим кичатся другие, особенно те, кто служит в пустых храмах. Служба должна быть в радость, как сказано «не в суд или осуждение», «ради Иисуса, а не ради хлеба куса».
Вы знаете, новые русские лишены чувства такта:
- О…! Отец Александр, опальный священник! Здравствуйте, как поживаете?
- Хорошо, слава Богу! Хочу заметить, что святитель Арсений Мацеевич был опальным архиереем, а теперь иже во святых отец наш. Блаженного Исидора гнали при жизни, а по смерти поставили храм над могилой. Мне есть на кого равняться!
- Опа! Вы с нами идете на мероприятие?
- Нет, спасибо. У меня сегодня экскурсия.
...Продолжение следует.