Нижегородчина Ч.7 Город Семенов и Борис Корнилов
Последний выезд летнего путешествия - городок Семенов и озеро Светлояр. В город мы отправились на электричке из Нижнего, а до озера, на дне которого безгрешные души до сих пор могут увидеть град Китеж, из Семенова и обратно ехали на такси.
Город Семенов расположен в глубине Кержинских лесов, и в отличие и от Городца, и от Павлово, он уже с 1779 года имел статус города; Семёнов с тех самых пор оставался едва ли не единственным уездным городом на большущей заволжской лесной территории.
Известность и славу принесли Семенову изделья из щепы, то есть из отходов лесопильной отрасли: ложки, миски, коромысла и др. А еще Семёнов был единственным в Российской империи центром производства лестовок - старообрядческих чёток.
Конечно, все это были староверческие промыслы, включая и хохломские росписи, но с последними не все так однозначно, есть разные версии возникновения хохломской мегапопулярной стилистики. Однако ни Золотая Хохлома, ни матрешки нас тут не особенно интересовали. Арина несколько лет назад была в музее Хохломы и не хотела туда возвращаться, а мы с Женей и не настаивали.
Побродили по городу - по виду никак не депрессивному, а даже весьма зажиточному.
Так новая жизнь как-то встраивается в прежнюю матрицу, какие-то старые дрожжи поднимают небольшой по численности город, затерянный в кержинских лесах, до уровня образцового областного центра.
Цветная единоверческая церковь,
на главной площади - «троица» (Женя предположила, что на месте Троицкого храма)), но нет, просто в советское время были отлиты из бронзы страшноватые мужички, суровые пролетарии.
Побродили мы по Семенову и отправились в местный краеведческий музей. Там - очень интересная, невероятно насыщенная экспозиция, какие-то витрины остались от советских времен, и это совершенно не раздражает. Над отделом старообрядчества мы зависли надолго, фото я почти все перенесла в свой архив.
(См. Мельников-Печерский «В лесах»)
В краеведческих областных музеях есть все.
Фотографии - загляденье.
Борис Корнилов - уроженец города Семенова, и если в советское время об этом не очень-то вспоминали, то теперь в городе есть и площадь Бориса Корнилова, и памятник, и экспозиции в музее. Знаменитая «Соловьиха» завораживала меня еще в юности, густая декоративная образность сейчас напоминает мне стилистику палеха ли хохломы - крупными яркими мазками на черном фоне. Стихотворение состоит как бы из картинок, не очень-то между собой сюжетно связанных - так поворачиваешь круглое изделие, горшок, например, или матрешку и на каждой стороне видишь картинку, она перетекает в другую, чуть искажаются пропорции, есть крупные мазки - тут наверху Соловьиха с птенцами, здесь окошко Серафимы, улица, где-то внизу шинель «довоенного и тонкого сукна», на другой стороне такой изнародный бестиарий.
И трава грозой весеннею измята,
дышит грузная и тёплая земля,
голубые ходят в омуте сомята,
пол-аршинными усами шевеля.
А пиявки, раки ползают по илу,
много ужаса вода в себе таит…
Щука - младшая сестрица крокодилу -
неживая возле берега стоит…
Мы в городе, на площади Бориса Корнилова вдохновенно прочитали странную «Соловьиху», и я в музее узнала о матери поэта - удивительной, судя по всему, женщине, к ней первая жена Корнилова Ольга Берггольц обращается с любовью.
На письмо матери отвечает уже в 60-х годах друг Корнилова, тоже трижды сидевший и чудом избежавший расстрела Ярослав Смеляков.
Где-то там, среди холмов дубравных,
в тех краях, где соловьёв не счесть,
в городе Семёнове неславном
улица Учительская есть.
Там-то вот, как ей и подобает,
с пенсией, как мать и как жена,
век своей одиноко коротает
бедная старушечка одна.
/…/
Получил письмо я от старушки
и теперь не знаю, как мне быть:
может быть, пальнуть из главной пушки
или заседанье отменить?
/…/
Вызываем такси - это недешево, но иначе никак, обещаем себе в обратную сторону доехать на автобусе (расписание знаем, на вокзале уточняли), мчим до села Васильевское, а там - он, Светлояр, конечная и в чем-то символическая цель нашего сегодняшнего путешествия.
У каждого есть свой град Китеж,
Скрывается он где-то там.
Идите ж, идите ж, идите ж
К заветным его высотам!
Идите к прозрачному озеру,
Купайтесь в далёкой воде
И может тогда вы увидите то, что никто, никогда и нигде
Не найде.
Псой Короленко, конечно же.
(Продолжение завтра)
Город Семенов расположен в глубине Кержинских лесов, и в отличие и от Городца, и от Павлово, он уже с 1779 года имел статус города; Семёнов с тех самых пор оставался едва ли не единственным уездным городом на большущей заволжской лесной территории.
Известность и славу принесли Семенову изделья из щепы, то есть из отходов лесопильной отрасли: ложки, миски, коромысла и др. А еще Семёнов был единственным в Российской империи центром производства лестовок - старообрядческих чёток.
Конечно, все это были староверческие промыслы, включая и хохломские росписи, но с последними не все так однозначно, есть разные версии возникновения хохломской мегапопулярной стилистики. Однако ни Золотая Хохлома, ни матрешки нас тут не особенно интересовали. Арина несколько лет назад была в музее Хохломы и не хотела туда возвращаться, а мы с Женей и не настаивали.
Побродили по городу - по виду никак не депрессивному, а даже весьма зажиточному.
Так новая жизнь как-то встраивается в прежнюю матрицу, какие-то старые дрожжи поднимают небольшой по численности город, затерянный в кержинских лесах, до уровня образцового областного центра.
Цветная единоверческая церковь,
на главной площади - «троица» (Женя предположила, что на месте Троицкого храма)), но нет, просто в советское время были отлиты из бронзы страшноватые мужички, суровые пролетарии.
Побродили мы по Семенову и отправились в местный краеведческий музей. Там - очень интересная, невероятно насыщенная экспозиция, какие-то витрины остались от советских времен, и это совершенно не раздражает. Над отделом старообрядчества мы зависли надолго, фото я почти все перенесла в свой архив.
(См. Мельников-Печерский «В лесах»)
В краеведческих областных музеях есть все.
Фотографии - загляденье.
Борис Корнилов - уроженец города Семенова, и если в советское время об этом не очень-то вспоминали, то теперь в городе есть и площадь Бориса Корнилова, и памятник, и экспозиции в музее. Знаменитая «Соловьиха» завораживала меня еще в юности, густая декоративная образность сейчас напоминает мне стилистику палеха ли хохломы - крупными яркими мазками на черном фоне. Стихотворение состоит как бы из картинок, не очень-то между собой сюжетно связанных - так поворачиваешь круглое изделие, горшок, например, или матрешку и на каждой стороне видишь картинку, она перетекает в другую, чуть искажаются пропорции, есть крупные мазки - тут наверху Соловьиха с птенцами, здесь окошко Серафимы, улица, где-то внизу шинель «довоенного и тонкого сукна», на другой стороне такой изнародный бестиарий.
И трава грозой весеннею измята,
дышит грузная и тёплая земля,
голубые ходят в омуте сомята,
пол-аршинными усами шевеля.
А пиявки, раки ползают по илу,
много ужаса вода в себе таит…
Щука - младшая сестрица крокодилу -
неживая возле берега стоит…
Мы в городе, на площади Бориса Корнилова вдохновенно прочитали странную «Соловьиху», и я в музее узнала о матери поэта - удивительной, судя по всему, женщине, к ней первая жена Корнилова Ольга Берггольц обращается с любовью.
На письмо матери отвечает уже в 60-х годах друг Корнилова, тоже трижды сидевший и чудом избежавший расстрела Ярослав Смеляков.
Где-то там, среди холмов дубравных,
в тех краях, где соловьёв не счесть,
в городе Семёнове неславном
улица Учительская есть.
Там-то вот, как ей и подобает,
с пенсией, как мать и как жена,
век своей одиноко коротает
бедная старушечка одна.
/…/
Получил письмо я от старушки
и теперь не знаю, как мне быть:
может быть, пальнуть из главной пушки
или заседанье отменить?
/…/
Вызываем такси - это недешево, но иначе никак, обещаем себе в обратную сторону доехать на автобусе (расписание знаем, на вокзале уточняли), мчим до села Васильевское, а там - он, Светлояр, конечная и в чем-то символическая цель нашего сегодняшнего путешествия.
У каждого есть свой град Китеж,
Скрывается он где-то там.
Идите ж, идите ж, идите ж
К заветным его высотам!
Идите к прозрачному озеру,
Купайтесь в далёкой воде
И может тогда вы увидите то, что никто, никогда и нигде
Не найде.
Псой Короленко, конечно же.
(Продолжение завтра)