Рассказ
Я написала на днях рассказик...Вот он:
ПОЗВОНИ...
Я не сразу поняла,что этот неизвестный телефонный номер--твой.Я перезвонила,и автоответчик сообщил,что номер не существует.
Почему я,вопреки общеизвестной социальной рекламе,не звонила тебе? А ты ждала...Да,я не уезжала надолго...Да,у меня своя жизнь,близкие люди,важные встречи,дела...Но ты...меня и моих важных дел не могло быть без тебя.Сколько раз я забывала тебе позвонить?
...Сейчас-то у меня есть мобильный телефон.В нем--записная книжка на двести ли там триста номеров,но твоего номера в ней нет.
...Я знаю,что со мной под одной крышей не очень легко жить,что я рассеянная и слабая,порой даже беспомощная,что мои добрые слова,обращенные к тебе--всего лишь слова,что все мои нежные чувства не способны защитить тебя от несчастий...Я только могла рассказывать тебе сказки во время твоих болезней...Ты всегда много болела,но редко лечилась по-настоящему.Ты
опасалась этой мудреной электроники,техники, операционных с бестеневыми лампами,которые одновременно и ослепительны,как солнце,и хололдны.как альпийский лед.
Сейчас я рассказываю сказки сама себе--сказки о неизбежности.Я понимаю,что,может быть,наверное,иначе быть не могло...
НАВЕРНОЕ...Маленькое и юркое словечко,как рыбешка из сети,вырывается из неизбежности...
Я помню ломбард и теткины часики,они пережили саму тетку и все тикали непонятно для кого, шевеля миниатюрными шестеренками в золотом корпусе размером с вишню.Кассирша отсчитала три тысячных бирюзовых бумажки.
...В ближайшей аптеке не было альбумина и американского хитроумного антибиотика...Там стояли банки с косметикой "Виши" и какими-то снадобьями из овощей и водорослей,обещавшие чуть ли не вечную молодость...
На другом конце города(синяя ветка метро--пересадка на желтую ветку--выход посреди каких-то антиутопических новостроек--длинный красно-белый трамвай-- и вожделенная аптека,огромная,во весь первый этаж нового дома.
Лекарства грузили в пакеты,как провизию.Трех тысячных бумажек хватило на четверть или на половину списка....не помню...
...Потом точно так же мои друзья собирали лекарства для меня,когда я болела.
...А ты?...
Иногда я знала,что ты должна быть на меня обижена.Я знала,за что--я оставила тебя.То,что я "навещаю тебя"--это неправда.Там,на окраине,где цветы и каменные плиты,и поднимаются к небу черные дымки из труб--там нет тебя...ты в благословенном лесу.
Позже я поняла,что ты не обижаешься.Ты простила.Тебе хорошо там,на берегу озера в светлом лесу с высоченными соснами...ты около маленького домика с верандой, в окнах которой---цветные стеклышки,а крыша островерхая и даже с башенкой...В лесу этом растут папоротники и травы,а еще--бархатистые темно-бордовые подосиновики.Или не подосиновики? Какие-то крепкие красивые грибы.
...И тончайшая резьба папоротниковых вай,и тут же--цветущие ландыши и подснежники...
Мне снится этот лес.Иногда.ИНОГДА.Это не НАВЕРНОЕ,это тяжелое слово,как грубая доска шлагбаума,преграждающего дорогу.И я все оттягиваю,все откладываю путешествие.
Я ссылаюсь на занятость,на множество важных дел.Все дела нужные,важные,даже саме мелкие и необязательные.Я отвлекаюсь на низменные житейские обстоятельства---на мохнатость кота,на цветущие крокусы в палисаднике,на радио "Эхо Москвы",на незнакомого годовалого мальчика,кторый гуляет с бабушкой и внимательно наблюдает за движениями худощавого смуглого дворника в оранжевом жилете...Дворник скалывает лед с дороги...Едет глупый длинный лимузин...Орут воробьи...Я слушаю тощих уличных музыкантов в старых пальтишках и ушанках,они поют и играют музыку ,сочиненную до открытия Америки...Я покупаю книгу у старушки на толкучке...Но и старинная музыка,и высокая поэзия книги,и мудреное "железо" для компа,которое тоже надо бы купить--все это низменно и не обязательно для меня.
Завтра мне надо встретиться с одним человеком,позвонить второму,третьему и четвертому,написать столько-то страниц...А еще--миллион необязательных дел.
Все это только оттягивает долгожданный момент...Я все надеюсь,что ты сумеешь дозвониться до меня,и я тоже смогу поселиться в твоем благодатнейшем лесу...
...Но вот какие-то незнакомые люди в автобусе спрашивают,на какой остановке им выходить,чтобы попасть на известную всему городу аллею с невинным названием и почему-то номером,и я отвечаю им,отводя глаза в сторону,чтобы они не увидели в моем взгляде плохо скрытое соболезнование,и я боюсь,что вдруг что-то в моем голосе проскользнет,какой-то намек,что я все понимаю...А они,едущие впервые,еще пребывают в заблуждении, в сказке...Они верят в АВОСЬ,в НАВЕРНОЕ,что удастся выскользнуть,как рыбешкам из сети...
Но эта аллея уже близка к тому лесу...
Хотя в него ведут множество дорог--и автобаны,и извилистые горные тропки...
Ты станешь отговаривать меня от путешествия.Ты начнешь уговаривать меня не спешить.Ты не позовешь меня...Не позвонишь...
Позвони мне,мама!
ПОЗВОНИ...
Я не сразу поняла,что этот неизвестный телефонный номер--твой.Я перезвонила,и автоответчик сообщил,что номер не существует.
Почему я,вопреки общеизвестной социальной рекламе,не звонила тебе? А ты ждала...Да,я не уезжала надолго...Да,у меня своя жизнь,близкие люди,важные встречи,дела...Но ты...меня и моих важных дел не могло быть без тебя.Сколько раз я забывала тебе позвонить?
...Сейчас-то у меня есть мобильный телефон.В нем--записная книжка на двести ли там триста номеров,но твоего номера в ней нет.
...Я знаю,что со мной под одной крышей не очень легко жить,что я рассеянная и слабая,порой даже беспомощная,что мои добрые слова,обращенные к тебе--всего лишь слова,что все мои нежные чувства не способны защитить тебя от несчастий...Я только могла рассказывать тебе сказки во время твоих болезней...Ты всегда много болела,но редко лечилась по-настоящему.Ты
опасалась этой мудреной электроники,техники, операционных с бестеневыми лампами,которые одновременно и ослепительны,как солнце,и хололдны.как альпийский лед.
Сейчас я рассказываю сказки сама себе--сказки о неизбежности.Я понимаю,что,может быть,наверное,иначе быть не могло...
НАВЕРНОЕ...Маленькое и юркое словечко,как рыбешка из сети,вырывается из неизбежности...
Я помню ломбард и теткины часики,они пережили саму тетку и все тикали непонятно для кого, шевеля миниатюрными шестеренками в золотом корпусе размером с вишню.Кассирша отсчитала три тысячных бирюзовых бумажки.
...В ближайшей аптеке не было альбумина и американского хитроумного антибиотика...Там стояли банки с косметикой "Виши" и какими-то снадобьями из овощей и водорослей,обещавшие чуть ли не вечную молодость...
На другом конце города(синяя ветка метро--пересадка на желтую ветку--выход посреди каких-то антиутопических новостроек--длинный красно-белый трамвай-- и вожделенная аптека,огромная,во весь первый этаж нового дома.
Лекарства грузили в пакеты,как провизию.Трех тысячных бумажек хватило на четверть или на половину списка....не помню...
...Потом точно так же мои друзья собирали лекарства для меня,когда я болела.
...А ты?...
Иногда я знала,что ты должна быть на меня обижена.Я знала,за что--я оставила тебя.То,что я "навещаю тебя"--это неправда.Там,на окраине,где цветы и каменные плиты,и поднимаются к небу черные дымки из труб--там нет тебя...ты в благословенном лесу.
Позже я поняла,что ты не обижаешься.Ты простила.Тебе хорошо там,на берегу озера в светлом лесу с высоченными соснами...ты около маленького домика с верандой, в окнах которой---цветные стеклышки,а крыша островерхая и даже с башенкой...В лесу этом растут папоротники и травы,а еще--бархатистые темно-бордовые подосиновики.Или не подосиновики? Какие-то крепкие красивые грибы.
...И тончайшая резьба папоротниковых вай,и тут же--цветущие ландыши и подснежники...
Мне снится этот лес.Иногда.ИНОГДА.Это не НАВЕРНОЕ,это тяжелое слово,как грубая доска шлагбаума,преграждающего дорогу.И я все оттягиваю,все откладываю путешествие.
Я ссылаюсь на занятость,на множество важных дел.Все дела нужные,важные,даже саме мелкие и необязательные.Я отвлекаюсь на низменные житейские обстоятельства---на мохнатость кота,на цветущие крокусы в палисаднике,на радио "Эхо Москвы",на незнакомого годовалого мальчика,кторый гуляет с бабушкой и внимательно наблюдает за движениями худощавого смуглого дворника в оранжевом жилете...Дворник скалывает лед с дороги...Едет глупый длинный лимузин...Орут воробьи...Я слушаю тощих уличных музыкантов в старых пальтишках и ушанках,они поют и играют музыку ,сочиненную до открытия Америки...Я покупаю книгу у старушки на толкучке...Но и старинная музыка,и высокая поэзия книги,и мудреное "железо" для компа,которое тоже надо бы купить--все это низменно и не обязательно для меня.
Завтра мне надо встретиться с одним человеком,позвонить второму,третьему и четвертому,написать столько-то страниц...А еще--миллион необязательных дел.
Все это только оттягивает долгожданный момент...Я все надеюсь,что ты сумеешь дозвониться до меня,и я тоже смогу поселиться в твоем благодатнейшем лесу...
...Но вот какие-то незнакомые люди в автобусе спрашивают,на какой остановке им выходить,чтобы попасть на известную всему городу аллею с невинным названием и почему-то номером,и я отвечаю им,отводя глаза в сторону,чтобы они не увидели в моем взгляде плохо скрытое соболезнование,и я боюсь,что вдруг что-то в моем голосе проскользнет,какой-то намек,что я все понимаю...А они,едущие впервые,еще пребывают в заблуждении, в сказке...Они верят в АВОСЬ,в НАВЕРНОЕ,что удастся выскользнуть,как рыбешкам из сети...
Но эта аллея уже близка к тому лесу...
Хотя в него ведут множество дорог--и автобаны,и извилистые горные тропки...
Ты станешь отговаривать меня от путешествия.Ты начнешь уговаривать меня не спешить.Ты не позовешь меня...Не позвонишь...
Позвони мне,мама!